– Да ты посмотри на себя, здоровый какой! – вещала женщина, слегка наклонившись вперед и вытянув ладонь. Мне почему-то казалось, что если бугай посмеет ей что-то не так сказать, она его ребром ладони вырубит. Наверное, для этого и машет, угрожает то бишь.

– Нет, вы все тут сговорились, что ли? – поразился тот. – Да на меня тут трое напали, я за жизнь боролся! Чуть не убили меня!

– Ты как со мной разговариваешь! Тебе сколько лет, а сколько мне? – вскрикнула женщина, затем, словно вспомнив о моем существовании (спасибо, опомнились), подошла ко мне и проговорила: – Ты как? «Скорую» вызвать?

– Да я уже вижу почти, – проморгался я. – Не надо «Скорую», не надо милицию, хватит с меня.

– Видите, все с ним нормально! – буркнул лысый.

– Помолчи! – закричала на него женщина. – Я, если надо, свидетелем буду, что ты его убить хотел!

– Вот вы…

– Вы не ругайте парня. – Наконец смог осмотреться я по сторонам и проговорил: – Мужик, ты извини меня. Просто по-другому эти бандиты убили бы меня, на хрен. У меня выбора не было.

– В милицию надо звонить, – проговорила женщина. – Я позвоню.

– Не надо, – отмахнулся я. – Все равно толку нет. Приедут, посмотрят, уедут. Чего уж там.

– А что тебе эти хохлы сделать-то хотели? – вдруг совершенно спокойно спросил лысый. – Меня Андрей зовут, кстати.

– Николай, – проговорил я и посмотрел на женщину. – Идите домой. Спасибо огромное, что не прошли мимо.

– Да сейчас время такое, всем наплевать, – пробормотала она и посмотрела на меня. – Точно все в порядке? Может, милицию вызвать?

– Не надо, идите, – напутствовал я, машинально отметив, что люди все еще говорят «милиция».

– Ну, ладно, – покачала головой женщина и отправилась восвояси.

– Есть еще на свете добрые люди, – пробормотал я.

– Слышишь, это, парень. – Андрей подошел и спросил: – Ты что, меня послал, чтобы я помог тебе этих хохлов прогнать? А что сразу не сказал?

– Андрей, ты извини, что так вышло, – проговорил я, протягивая руку. – Я заплачу и за решетку радиатора, и за полную мойку твоего танка. Не обижайся, ты мне жизнь спас.

– Обиженных имеют все кому не лень, да на них еще и воду возят, – просто ответил тот, пожимая мою ладонь. – Я не в обиде.

– А я думал, ты меня убьешь, – честно признался я.

– Почему?

– Ну… лысый, здоровый, – перечислил я. – Думал, бандит какой, выхватишь пистолет да порешишь всех подряд. Меня и тех двух уродов, которые хотели меня похитить.

– И что, лысые и здоровые сразу отморозки, что ли? – удивился Андрей. – Ты сам подумай, как я должен был себя вести. Недостойно мужчины, когда его оскорбляют, сидеть на заднице и глотать это дерьмо. Я, например, себя все еще мужчиной считаю.

– Как я могу загладить вину? – спросил я.

– Тебя как зовут, еще раз? – поинтересовался Андрей.

– Коля.

– А никак не заглаживать, – просто ответил он и сел за руль машины. Посмотрев на меня, проговорил: – Ты, конечно, круто поступил с этим маневром. Не знаю, если бы меня хотели похитить, я бы тоже сразу до чего-то гениального не додумался. А так, – лысый помолчал и вдруг выдал: – Знаешь, парень, «отвали» – отличное слово. Мир был бы намного лучше, если бы одни люди, наконец, отстали от других. Своих проблем же до задницы, что ты лезешь? Но нет, в нашем обществе есть замечательная манера – открывать свое хайло только в том случае, когда тебе ничего не грозит. Я говорю не об опасности, братан. Я говорю о том, что после твоих никому на хрен не нужных советов – подсказок, качаний головой и поддакиваний – есть только одно желание: свалить, пока не заставили помогать. Все советчики вдруг враз исчезают, когда доходит до реальных дел. Где эти бесконечные «мудрецы», когда бешено и люто десять человек мудохают одного, а все глазами пол сверлят? Что-то быстро свои советы забывают – конечно, на фиг надо, привлекут еще. Ладно вдруг ударят, а если в качестве свидетеля затаскают?! Так и есть. Уже природный страх у таких людишек, что придется реально отвечать, а не просто болтать попусту с умным видом. – Лысый выдержал паузу и проговорил: – Как мало действительно людей, которые не суют свой нос в чужие дела, но готовы реально помочь, когда нужна помощь. Когда их об этом просто попросили. Вон как эта тетка, ты думаешь, я почему ей ничего не возразил по делу? Потому что она априори права. По-своему права. Не прошла мимо. Ведь банальщина самая натуральная, когда мамаша говорит дочке – дяденьке не плохо, он просто пьяный. Безразличие – страшное явление. Чего уж там. Всем по фиг при одном условии – главное, не преминуть дать совет, засунув свой нос туда, куда тебя не просили. И свалить. Быстро-быстро. – Он посмотрел на меня. – Я не бандит и не урка. Но в этой жизни повидал немало. Я с войны не видел настоящих людей. Все тут какие-то мелочные, черствые. Как собаки, да нет, – махнул он рукой. – Собаки – отличные животные, людям до них далеко. Я много людей видел. Много. Ой, как далеко нам в эволюции до собак. – Он показал пальцем на скамейку, где сидели парни, снимавшие на видео нашу драку и до сих пор что-то обсуждавшие. – И куда таких? На олимпиаду? На войну? – он вздохнул. – Я тебя понимаю, если бы ты просто попросил помочь, девяносто процентов людей проехали бы мимо. Просто подняли стекло и поехали – моя хата с краю, все дела. Ты правильно поступил. Только я из тех десяти процентов, которым еще не наплевать, что происходит в нашей стране. Подожди, машину поставлю. – Он посмотрел в зеркало заднего вида и быстро выкрутил руль. Я отошел на пару метров, и Андрей резво поставил свой джип на место «мерина». Выбравшись из машины, он подошел к задней дверце и вытащил огромного зайца. Посмотрев на меня, спросил: – Как глаза?

– Эфир в норме, – проговорил я. – Дочке?

– Дочке, – кивнул тот, затем посмотрел на зайца и спросил: – Красивый?

– Отличный заяц, себе такого же хочу, – признался я.

– Тебе не дам. – Лысый положил зайца на заднее сиденье машины и посмотрел на группу парней на лавочке, которые перестали нас снимать и теперь громко ржали, сгрудившись вокруг одного из них. Андрей посмотрел на меня и спросил:

– Коля, у тебя блютус работает на телефоне?

– Дома забыл, – проговорил я.

– Блютус?

– Телефон.

– Тогда на мой скинем, – вздохнул тот и направился в сторону парней. Я вздыхать не стал, а только еще раз быстро-быстро проморгался и пошел за Андреем. Инквизиция в деле.

Вот так вот я и сходил за хлебом.

* * *

Когда я оказался на пороге своей квартиры, Арина сначала замерла в недоумении. На какой-то миг ее выражение лица было похоже на выражение лысого Андрея, когда я мило к нему обратился, чтобы спасти свою жизнь. Она было открыла рот, хотела что-то спросить, затем передумала и снова замолчала. Некоторое время она смотрела на меня – грязного, с порванным на левой ноге сланцем и краснющими глазами, затем вымолвила: