Мы пришли за одной вещицей, которая долж­на быть в вашей квартире, — бодро ответила за него Ната, — Гриша ее не нашел в машине, так что при­дется ее поискать здесь. Давайте, ребята.

«Ребята» вошли один в гостиную, а другой в кух­ню и стали деловито обшаривать полки, выдвигать ящики, бесцеремонно выбрасывая их содержимое прямо на пол.

Что они делают? — Глаза Милы увеличива­лись от ужаса все сильнее и сильнее, и Гриша пой­мал себя на том, что он опасается, как бы они не выпали из своих орбит.

Это обыск, — терпеливо объяснила Ната, — мы ищем записную книжку, которая случайно по­пала в руки вашему мужу, а он ее куда-то задевал.

Книжку?

Да, книжку.

Какую книжку? Которая лежала у Гриши в бардачке?

Да. Вы что, знаете, где она?

Она вам нужна?

Да. Она нам очень нужна. Именно за ней мы и пришли. — Было похоже, что Ната теряет тер­пение.

И тут Мила медленно сползла по стене.

Гриша наблюдал эту сцену, сидя на табуретке в прихожей. Внезапно из дальней комнаты выбежа­ли два маленьких Резника и кинулись к отцу.

Папа, папа, а это бандиты? — спросил один из них без тени страха.

—Д-да... б-бандиты...

Между тем Ната не теряла контроль над ситуа­цией:

Эй, кретины, идите сюда. И принесите из кух­ни стакан воды.

Гангстеры немедленно кинулись к своей ата­манше.

Она что-то знает, — сказала Ната, брызгая водой в лицо Миле. Потихоньку та пришла в себя.

Ну, миссис Резник, а теперь скажите мне, где книжка, — бодро спросила Ната.

Там. — Мила показала рукой в сторону кухни.

Ната сделала знак, и ее подручные, подхватив

Милу под локти, повели ее на кухню. Гриша тоже нашел в себе силы и двинулся туда же. Разумеется, на кухню отправились и дети, которым все это чрез­вычайно нравилось.

Мила открыла маленькую дверцу под мойкой, где находилось мусорное ведро.

Вот. Вчера Давидик пришел домой с этой книж­кой. Видимо, рылся в бардачке у отца. Он ее изри­совал фломастерами и оставил на столе. А сегодня младший, Яша, изорвал эту книжку на куски и еще сверху покакал. Гриша, я же тебе всегда говорила, не оставляй ценные вещи в машине!

В воздухе повисла мертвая тишина. Все смотре­ли на жалкие, изгаженные клочки бумаги в помой­ном ведре.

Ничего не поделаешь — ребенок, — сказала наконец Ната, — ну что, ребята, придется вам по­трудиться. Чтобы все до одного обрывка собрали. Я потом сама их сожгу. А пока что я попрошу у миссис Резник бинты и йод.

И пока «ребята» выуживали из ведра вонючие обрывки, она перевязывала свою рану, как ни в чем не бывало беседуя с Милой о том о сем.

Когда бандиты ушли, муж и жена Резники долго сидели молча. А потом Гриша полез во внутренний карман и достал оттуда пачку долларов.

Вот, Мила. Твой муж опять принес домой мно­го денег.

Гриша был очень рад, что все так хорошо закон­чилось...

28 сентября 1997 года

12 часов

Москва

Капли дождя падали на стекло и тут же превра­щались в длинные полоски. Они быстро росли с одного конца и укорачивались с другого. Таких по­лосок становилось все больше и больше, пока все окна большой черной «БМВ» последней модели не покрылись равномерным слоем дождевой воды. Шо­фер включил «дворники».

С каких ворот поедем, Дмитрий Алексеевич, с центральных или с уголка? — он чуть повернул го­лову к своему пассажиру.

Пассажир — большой, широкоплечий, круглоли­цый мужчина в строгом темном костюме и в от­личном галстуке, сидел на заднем сиденье и рассе­янно смотрел за окно. На коленях у него лежала раскрытая папка с несколькими документами на бланках, вверху которых красовался красный герб России.

Что? — переспросил он, как будто очнувшись от каких-то своих мыслей.

Я говорю, с каких ворот поедем?

С уголка, Коля, с уголка...

Уже остались далеко позади белые коробки Кры­латского, промелькнули кунцевские перелески. Маши-

на мягко неслась по идеально ровному асфальту Руб­левского шоссе, а потом и Кутузовского проспекта.

Ш-шшш, ш-шшш — шуршали «дворники». Пас­сажир «БМВ» сделал несколько пометок на полях документов, пару бумаг переложил вниз. В основ­ном же он ставил краткие визы в верхних углах, подчеркивал их небрежной линией и рисовал длин­ный, размашистый, со многими закорючками и ши­рокой петлей внизу автограф. Закончив с бумага­ми, он аккуратно закрыл колпачком толстенькую, похожую на сигару ручку, вжикнул «молнией» на папке и снова уставился в окно.

Между больших сталинских домов замаячила ба­шенка Киевского вокзала. Потом слева показался во всей своей многострадальной красе «Белый дом». Машина ловко миновала мост и выскочила, мимо раскрытой книжки бывшего здания СЭВ, на Но­вый Арбат.

Ничто не мешало проезду машины, поскольку га­ишники, завидев три разноцветные полосы на ее но­мере, давали «зеленую дорогу». А некоторые еще и отдавали честь, прикладывая руку с болтающимся на ней жезлом к белым каскам или промокшим даже под капюшонами фуражкам. Дождь уже лил вовсю.

И вот тут-то в теплом и сухом салоне «БМВ» зазвонил телефон. Шофер вопросительно глянул на пассажира через зеркало дальнего вида. Тот утвер­дительно кивнул.

Алло... Да... Кто спрашивает?.. Кто?.. Отку­да?.. Из Нью-Йорка?..

Прежде спокойный и даже флегматичный пасса­жир вдруг встрепенулся, протянул руку и букваль­но выхватил трубку из руки шофера.

Да. Я слушаю.

Примерно с полминуты он прислушивался, толь­ко утвердительно кивая.

Это точно она?.. Я говорю, это была именно та книжка?

Судя по тому, что выражение его лица стано­вилось все более и более довольным, вести, кото­рые ему сообщали из далекого Нью-Йорка, были хорошие.

Уничтожили? Правильно... Да... Нет... Надо подчистить... Что?.. Двое детей?.. Все равно надо... На всякий случай...

Он положил трубку на аппарат. Машина уже пе­ресекла Бульварное кольцо и миновала закрытый на ремонт Военторг.

Коля, — вдруг негромко сказал пассажир.

Да, Дмитрий Алексеевич, — с готовностью ото­звался шофер.

Пожалуй, сегодня поедем через центральный.

Как скажете.

Он крутанул руль и повернул направо, а потом еще раз направо.

«БМВ» выехала на Красную площадь и, даже не замедлив хода, прошмыгнула в ворота Спасской башни...

13 часов 5 минут

Москва,

Генеральная прокуратура РФ