— Почему вас это интересует? Джек сделал шаг вперед.

— Возможно, это не потеря рассудка. Я бы назвал это психической неуравновешенностью. На это указывают, например, резкие перепады в настроении, болезненная чувствительность, ранимость.

Виконт говорил так, будто Сабрина не задала ему еще ни одного вопроса.

— Скажите, а здесь, в Бате, графиня просыпается и ложится спать раньше, чем в Лондоне? — возобновил свой допрос Дарлингтон.

— Согласитесь, милорд, что Бат не так официален, как столица.

— Но здесь в ее поведении появилось нечто новое, разве не так?

Откровенное нежелание виконта прислушиваться к ее вопросам вывело Сабрину из себя. Что ж, коли так, то и она больше не станет отвечать!

— Лучше завтра утром сами поговорите с графиней и выясните, что ее тревожит и чего бы она желала. — Джек круто повернулся и направился к двери, как человек, узнавший все, что хотел. Но оставалась одна проблема: в отличие от Дарлингтона она не узнала ничего!

— Откровенно говоря, милорд, — сказала Сабрина, — ваше поведение вызывает досаду, если не раздражение. Может быть, вы соизволите объясниться?

Джек остановился, не доходя до двери, и повернулся так, что свет от свечи упал на его лицо. В который раз Сабрина отметила про себя, как он красив. Она думала о широком шраме, пересекающем щеку виконта. Причем теперь он казался ей не уродливым, но даже добавлял привлекательности лицу Дарлингтона.

— Я никогда не объясняюсь, Сабрина, — ответил Джек, впервые назвав девушку только по имени.

Сабрину шокировала эта неожиданная фамильярность, которую она восприняла как намек на свое низкое происхождение.

— Желаю вам доброй ночи, — чуть улыбнулся Джек. — Я опаздываю на свидание и должен спешить, ибо еще не утратил желания ощутить вкус к жизни за карточным столом.

— Ой-ой! — воскликнула Сабрина.

Она похлопала ладонями по карманам и почувствовала, как сердце уходит в пятки.

— Я где-то оставила все деньги, которые выиграла!

— Надо же быть такой растяпой! — равнодушно ответил Дарлингтон.

Сабрина посмотрела на него с упреком:

— Вы правы, милорд! Но утром я пойду к хозяйке дома и спрошу у нее. Уверена, что кто-нибудь непременно нашел эти деньги и передал ей для меня.

— Боюсь, что ваши надежды тщетны, — все так же спокойно заметил Джек, не сделав при этом ни шага к двери. — Пока мы здесь с вами беседуем, кто-то наверняка благодарит судьбу и пересчитывает ваши деньги.

— Не верю! Никто не мог украсть мой выигрыш!

— Определенно мог! И даже наверняка украл. Хотите докажу?

Он подошел к Сабрине, опустил руку в карман камзола, вытащил пачку банкнот и монеты и положил на стол перед ошеломленной девушкой.

Сабрина оторопело посмотрела сначала на деньги, а затем на Дарлингтона:

— Вы? Вы взяли мои деньги?!

Появившаяся было на лице Дарлингтона улыбка мгновенно погасла.

— Я пожал плоды безалаберности картежника, которому в этот вечер повезло.

— Не верю! Да нет же! Бросьте меня разыгрывать! Что-то мелькнуло в глазах виконта.

— Разве я не ясно выразился?

Он сгреб деньги со стола и положил обратно в карман.

Сабрина густо покраснела, чувствуя себя в дурацком положении. Дарлингтону нельзя было отказать в здравомыслии и логике.

— Вы правы, милорд, — виновато сказала она. — Действительно, верх глупости так небрежно относиться к собственным деньгам. Обещаю, что в будущем такое никогда не повторится!

— Я тоже надеюсь на это, ведь вы получили хороший урок.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что не собираюсь возвращать вам эти деньги, мисс Линдсей. Потерявший плачет, а нашедший радуется.

Глаза Сабрины сделались круглыми от изумления.

— Извините, милорд, вы серьезно не намерены возвращать мне деньги? Деньги, которые, по вашему собственному признанию, у меня украли?

— Именно так.

— Но ведь это около сотни фунтов!

— Если быть совершенно точным, то две банкноты стоимостью в пятьдесят и десять фунтов, а также шесть гиней.

— Как вы смеете?!

— А почему бы и нет?

Она все поняла. Дарлингтон действительно прикарманит эти деньги, а при попытке публично обвинить его в воровстве просто поднимет ее на смех. Ибо отлично знает, что никто и никогда ей не поверит.

— Но ведь вы бандит, милорд! — прошептала Сабрина. Дарлингтон поклонился с подчеркнутой учтивостью и насмешливой улыбкой на лице.

— Пусть для вас это будет уроком, дорогая. Я же всегда без малейших угрызений совести беру все, что мне надо.

И никогда ни о чем не жалею.

Сабрина всегда очень болезненно воспринимала унижение, но позволить Дарлингтону прикарманить с таким трудом и риском заработанные деньги она не могла. Пришлось смирить гордость.

— Милорд, но ведь эти деньги — все, что у меня было! — с трудом выдавила она из себя донельзя жалобным тоном.

Джек многозначительно посмотрел на Сабрину:

— Не надо прибедняться, дорогая. И не делайте из меня дурака. Ведь мне известно об огромном состоянии, которое вы должны унаследовать.

— Тогда вы должны знать и то, что фактическим его собственником является мой опекун — кузен Роберт.

— Понятно. Но в этом случае он должен отрицательно относиться к вашим развлечениям за карточным столом. Разве не так?

— Кузен об этом ничего не знает.

— Что ж, наверное, так оно и есть. Но ответьте мне еще на один вопрос, мисс Линдсей. Зачем вам так срочно потребовались столь большие деньги? Будьте откровенны со мной. Тогда я вам поверю. Сегодня я заметил ваш трепет при первом же выигрыше. Но если дело только в эмоциях, то какая вам разница, будет в кармане на несколько монет больше или меньше?

Сабрина поняла, что мольбы и просьбы не тронут Дарлингтона. А потому унижаться перед виконтом не имеет никакого смысла. Этот человек признает только силу. Что ж, пусть он ее почувствует!

— Мне нужны деньги, — спокойно и твердо заявила она.

— На новые тряпки и всякую мишуру? — Джек оценивающе посмотрел на дорогое платье Сабрины.

— Если вы действительно джентльмен, верните деньги! Джек отпустил ладонь Сабрины и пробежался кончиками пальцев по ее руке до локтя.

— Я не джентльмен, крошка! Или друзья вам этого еще не говорили?

Сабрина вздрогнула, ибо никак не ожидала, что Дарлингтон станет дотрагиваться до нее, тем более столь бесцеремонно. И все же не отдернула руку…