сделать. У него не было никаких оправданий, чтобы бездельничать...

Тупая боль внезапно пронзила его грудь. Он с растерянным выражением лица посмотрел вниз, изучая старые шрамы, покрывавшие его бронзовую от загара кожу.

«...Наверное, будет дождь?»

Затем из-под одеяла внезапно появилась рука цвета слоновой кости, ласкающая его упругие мышцы.

— Уже утро?

Санни улыбнулся, схватил руку жены и кивнул.

— Да, мое солнышко.

Она вздохнула.

— Хорошо... иди, собирайся. Я разбужу маленького дьяволенка.

Он оставался неподвижным, неторопливо наслаждаясь зрелищем того, как красавица, которую ему каким-то образом удалось уговорить выйти замуж за такого грубияна, как он, одевается, стараясь не потревожить круглый живот, в котором мирно спал их второй ребенок, ни о чем не заботясь. Его улыбка стала немного шире.

— Я сказала, иди! Сегодня не день для твоих шалостей, хулиган... Ты забыл?

Санни сделал удрученное лицо, затем поднялся и тоже оделся.

Когда он вышел из их покоев, слуги уже вовсю трудились, готовясь к этому дню. Увидев его, все почтительно кланялись и приветствовали его теплыми голосами. Став объектом всего этого обожания и приличия, Санни тоже пришлось принять достойное лорда выражение лица.

«Как это надоело....»

Слуги собирались подготовить все для предстоящего путешествия, но кое-что он должен был сделать сам. Это было то, что Санни не позволил бы сделать никому другому, не из-за отсутствия доверия, а просто потому, что это был его долг.

Войдя в конюшню, он поприветствовал своего коня и принялся кормить и поить благородного зверя, прежде чем надеть седло на его широкую спину. Санни мог стать известным лордом и оставить позади свое бурное прошлое, но связь между воином и его конем была священна.

То, что им больше не придется рисковать жизнью на поле боя, не означало, что он забудет об этом.

Когда все было готово, он вывел коня во двор и прикрепил к седлу обветренные деревянные ножны, в которых надежно спряталась холодная сталь прекрасного меча.

Затем он некоторое время смотрел на ножны, с отрешенным выражением лица массируя ноющую грудь. На его лице появилось едва уловимое мрачное выражение.

Через некоторое время послышались быстрые шаги.

— Папа!

Санни обернулся и усмехнулся, поймав сына в железные объятия.

— Пытаешься подкрасться к своему бедному старому отцу, да? Не так быстро... Я подкрадывался к монстрам задолго до твоего рождения, негодник!

Мальчик захихикал, а затем сделал шаг назад.

Сегодня ему исполнилось семь лет, и по этому случаю мать нарядила его в лучшую одежду, которая у них была. Маленький дьявол выглядел почти как настоящий ребенок, а не Испорченная мерзость, посланная в смертное царство, чтобы мучить своих беспомощных родителей.

— Зачем тебе понадобилось подкрадываться? Слишком слаб, чтобы убить их в открытую, да?

Санни вздохнул в отчаянии и уставился на небо.

«Госпожа, помогите мне...»

Почему их сын должен был унаследовать его ядовитый язык?

Мальчик тем временем повернулся и посмотрел вдаль, где в утренней дымке уже виднелся прекрасный силуэт Башни Слоновой Кости. Его глаза расширились.

— Папа... это правда? Я увижу ее сегодня? Госпожу?

Санни задержался на несколько мгновений, затем кивнул.

— Конечно. Тебе исполняется семь лет, не так ли? Сегодня божественный день. И ты встретишься с нашей богиней... представишься и поклянешься служить ей.

Его сын нахмурился.

— Но ведь она не совсем... богиня? Разве другие боги не рассердятся на меня?

Санни рассмеялся.

— Боги! Боги слишком велики и могущественны, чтобы знать, что такое ревность, малыш. С чего бы им сердиться? Госпожа Надежда дает нам кров и безопасность, защищает нас от Разложения, от войны, голода, чумы... и даже от нас самих. Если это не то, что достойно поклонения, то я не знаю, что вообще достойно.

С этими словами он вскочил в седло, а затем поднял мальчика, чтобы тот сел перед ним.

— Поехали!

Они покинули поместье и поехали по дороге из белых камней через тихий лес и вверх по холму. Лошадь шла вперед ровным шагом, легко выдерживая вес двух всадников. Солнечный свет широкими лучами падал сквозь полог листвы, делая их окрестности похожими на сказку.

Санни наслаждался красотой леса и его спокойствием. Давным-давно... до приезда в Королевство Надежды... он не знал ни того, ни другого. Его жизнь была сплошным кровопролитием и болью, битва за битвой, война за войной... Только придя в это царство и решив остаться здесь, он узнал правду о том, какой радостной может быть жизнь.

Особенно если разделить ее с теми, кого любишь.

...Его сын, однако, ничего не знал о раздорах и тьме. Этот мир был всем, что он когда-либо знал. По этой причине ему было очень скучно.

Мальчик возился несколько минут, а потом уставился на рукоять меча Санни.

— Когда-нибудь у меня будет свой меч! Он будет намного больше и острее, чем твой, старик. Попомни мои слова!

Санни рассмеялся.

— Зачем тебе меч?

Его сын посмотрел на него с замешательством.

— Что ты имеешь в виду? Чтобы стать Пробужденным! Воином, как ты!

Санни отвел взгляд и некоторое время не отвечал. Его глаза стали отрешенными.

...Его сердце болело. Почему оно так болит сегодня?

— Когда-то я был воином, правда. Но я никогда не выбирал быть воином. Я стал им, чтобы выжить. В Королевстве Надежды не нужно сражаться, страдать и убивать других, чтобы прожить долгую и счастливую жизнь. Почему ты все еще хочешь быть воином?

Мальчик замолчал, на его лице появилась комичная задумчивая хмурость. Он отвернулся и некоторое время больше ничего не говорил.

Санни сомневался, что его сын действительно понимает, что он имеет в виду. И он надеялся, что мальчик никогда не поймет.

Закрыв глаза, он произнес тихую молитву:

— Слава Вам, Желание, Демон Надежды. Пожалуйста, услышьте мою тоску. Защитите моего сына от всех ужасов этого мира и спасите его, как Вы спасли меня...

Молча, втроем — мужчина, мальчик и лошадь — они вышли из леса и поднялись на высокий холм. С его вершины открылось захватывающее дух зрелище.

Перед ними расстилалась огромная равнина, залитая солнечным светом, изумрудная трава блестела от утреннего света. Тут и там стояли фермы и поля, золотистая пшеница колыхалась на ветру. Сверкающие ленты рек разрезали равнину, а вдали из земли поднимался красивый город, построенный из белого камня, над которым возвышалась великолепная пагода.

Санни не мог не улыбнуться.

Сколько бы раз он ни видел это место, он не мог не испытывать сентиментальных чувств.

— ...Эй, не хочешь помахать своей маме? Я уверен, что она сейчас смотрит в этом направлении!

Его сын посмотрел на него с жалостливым выражением лица.

— Ты с ума сошел? Она нас не увидит.