– Взломать!

Ретивые служаки чуть не лбами в течение минуты дверь вывалили вместе с рамой, ещё пыль продолжала сыпаться с притолка, как переживающий мужчина устремился в комнаты неги и покоя. Но сколько ни метался там, превращаясь в зверя, никого так и не обнаружил. И обращение к себе понял только с третьего раза: кто-то дрожащей рукой протягивал найденную записку. На ней почерком сказочной Катрин было написано:

«Дорогой Оксент! Мне с тобой было очень хорошо, ты прекрасный мужчина и отменный любовник. Но ты прекрасно понимаешь, что такое любовь, и наверняка меня простишь. Потому что я люблю другого и уже давно его любила. Мне казалось вначале, что я его забуду и вместо него полюблю тебя, но этого, увы, не произошло. Мой любимый, который остался в Радовене, зовёт меня, и моё сердце больше не в силах выдержать разлуки. Поэтому я уезжаю в Чагар. Прощай и прости…»

Рёв взбешённого повелителя Юга был слышен во всём дворце. А он в тот момент сильно пожалел только об одном: что четыре тысячи его кавалеристов сейчас бессмысленно оттянуты на какого-то низменного предателя. Ведь для мощного удара по Радовене понадобятся все силы!

Что и озвучил новый приказ императора:

– Все наши воины, до последнего, уже завтра в едином строю обязаны будут выдвинуться на завоевание Чагара!

Враг твоего врага – твой друг. Часто, но не всегда. Бывают и исключения. И это печальное исключение Виктору и его новым друзьям пришлось испытать на себе той злополучной дождливой ночью. Все шестеро продолжали работать над подготовкой к побегу, соблюдая максимальную тишину и даже по полу передвигаясь босиком. Поэтому отлично расслышали, как за стеной вдруг что-то стукнуло, а потом послышался и сдерживаемый звук падения. – Вроде как тело завалилось! – сразу определил мэтр Слиш. – Неужели споткнулся кто-то?

Его озадаченный шёпот прервался резким лязгом стали с другой стороны казармы, и через мгновение заполошные крики по периметру форта:

– Тревога! Враг в крепости! В мечи! – В ответ раздался рёв нападающих, который они до этого сдерживали:

– Бей! – И лязг соприкасающихся мечей сразу всё расставил по своим местам. Заодно шум полностью перекрыл топот пленников, ринувшихся к наружной двери, на ходу надевая на себя подсохшие одежды. Ещё через полминуты грянули заполошные крики: «Пожар! Открыть конюшни!»

Дверь гостевой казармы оказалась наглухо заперта снаружи. А на громкий стук и крики никто не среагировал с той стороны. Но хуже всего, что в дверные щели вдруг поползли струйки дыма, возвещавшие о том, что и эту казарму нападающие умудрились поджечь. Нетрудно было догадаться, что при всей неразберихе в обороне никто из солдат не бросится спасать чужаков, которые ещё несколько часов назад посекли безжалостно их боевых товарищей. Возможно, им самим надо будет постараться и выложиться полностью для спасения собственных жизней.

Ну а шестёрке новых приятелей ничего не оставалось, как броситься к почти прорубленному лазу и, уже не опасаясь, что побег раскроется, вывалить остатки крыши над головой. И как раз вовремя они это успели сделать, потому что по смоле пламя распространялось, словно по разлитому, сдобренному бензином керосину. Казарму хоть и подожгли со стороны входа, огонь уже охватывал добрую треть крыши. Да и во многих местах форта, несмотря на моросящий дождь, языки огня вздымались вверх, словно на праздничных кострищах. Зато освещение в связи с этим оказалось лучше некуда, и с крыши просматривалось всё как на ладони.

Главные ворота были раскрыты настежь и заклинены не только кусками брёвен, но и кучами трупов. Причём кого там больше лежало, защитников или нападающих, понять не представлялось возможности. Зато преизрядное количество чужих всадников носилось по внутреннему двору на поджарых высокогорных лошадках и прямо на скаку с луков било в упор тех солдат, которые пытались вырваться из казарм. Радовало, что стрелы у них к тому времени почти закончились. Ещё с десяток конников только тем и занимался, что пытался поджечь всё, что горит. Вдобавок ещё и местные кони в количестве более сотни голов, выпущенные из конюшен, метались всюду как оглашенные, внося дополнительную сумятицу.

Естественно, что появились и первые мнения о происходящем:

– Это ваши так мстят за сбитых орлов? – крикнул маркиз эмиссару.

– Да есть вообще-то у нас готовые к партизанской войне полки, – хмыкнул тот в ответ, присматриваясь внимательно к всадникам. – Могли и запустить в глубокие рейды… Но не так быстро! Мы ведь далековато от фронта…

– А может, они давно торчали в горах? – выдвинул предположение виконт Алый. – Потом получили приказ и ударили?

Не удержались от комментариев и всезнающие мэтры:

– Одежды у них странные, вроде как и форма…

– Но вся разная, сборная. Просматриваются элементы противоборствующих армий…

Виктор был вынужден кивнуть в согласии:

– Верно подметили! Так что бежать к ним с раскрытыми объятиями спешить не стоит. Как бы это не банды дезертиров, которые объединились для налёта на местную ярмарку. Могли и позариться на крупную добычу… Наши жаловались, что эти отморозки и на нашей стороне умудряются налёты устраивать… Ладно! Спрыгиваем вон там и стараемся поймать коней! Не получится, отходим вон к той башне, там вроде солдаты держатся стойко…

И первым поспешил к краю крыши. Причём сразу прыгать не стал вниз, а, дождавшись мчащегося мимо вопящего горца, прыгнул на него сзади, сдёрнул труп со свёрнутой головой вниз и даже помог выпутаться погибшему из стремян. После чего вытянул руки вверх, ловя брошенный ему полуторник. Точно так же повезло обзавестись конём и мэтру Слишу. Зато остальные, уже прикрываемые первой парой всадников, довольно быстро и ловко стали вылавливать свободно мечущихся коней без всадников. Тем более что данный участок от ворот и от основного места сражения двух сошедшихся сил виден не был. Зато заметили их от удачно защищающейся башни. Вначале на рыцарей бросился десяток горцев. Но, несмотря на дикие крики, рвущиеся у них из гортаней, ничем особенным опытнейших воинов они удивить не смогли. Ну а рыцаря или преподавателя боя на мечах тем более криками не напугаешь.

По два-три удара на сшибке, и вот уже весь десяток – трупы или израненные доходяги. А у каждого из шестерых членов одной команды в распоряжении по коню. А то и по два. Причём в этой короткой стычке немного отставший Виктор не успел и меч свой кровью обагрить.

Дальше последовал рывок в сторону защищающейся башни. Но оттуда неожиданно последовали крики:

– Это предатели! Они навели горцев и открыли им ворота изнутри форта! Смерть им!

Следом за криками, отданными странно знакомым голосом вчерашнего сержанта, посаженного якобы в карцер, полетели копья и стрелы. Виктор вообще-то считался слабым наездником, да и конь оказался непослушным для чужака, но в любом случае действовал правильно, и ему повезло дважды. Сначала он поднял животное на дыбы и шею того пронзило копьё, а потом умудрился откатиться в сторону и не оказаться придавленным бьющейся в агонии тушей. Да ещё и меч в руках удержал.