Мария снова рыдает, пытаясь увернуться и спасти от удара лицо.

Виктор, удовлетворив свой интерес, переключается на промежность Марии и встав сбоку от нее, пытается ударить так, чтобы кончик попал по злачному месту.

Ему это удается не часто, но каждый раз, когда он это делает, Мария вскидывает голову и протяжно воет. Виктор, понимая, насколько ей сейчас больно, удовлетворенно потирает свой член, засовывая руку в штаны каждый раз, когда она начинает стонать.

Как только измученная Мария опускает голову, Виктор снова прибегает к пытке водой.

Он направляет струю воды то на промежность, то на лицо несчастной, заставляя ее захлебываться и крутить головой, чтобы спастись от струи.

Виктор заостряет внимание на груди подопечной, наблюдая, как мощная струя воды, немилосердно вдавливает весь сосок целиком вглубь молочной железы, и как Мария при этом корчится от боли и задыхается.

Насладившись зрелищем деформации многострадальных маленьких шариков нежной плоти Марии, он вновь направляет шланг к ее промежности и слегка раздвинув ноги жертвы, осторожно вставляет шланг в ее лоно.

Мощным фонтаном струя врывается внутрь, обжигая Марию изнутри и вырывается обратно, облив незадачливого мучителя.

Виктор открыгивает от Марии и ругается благим матом. Выключает воду и бросает шланг на землю.

– Черт! Теперь придется сушить штаны, ах ты, зараза! – ругается он вслух, непонятно, то ли на шланг, то ли на связанную Марию.

Пленница сидит, опустив голову, словно без чувств и еле-еле дышит.

– Радуешься, стерва? – злобно произносит мужчина и поднимает снова шланг, – Получай!

Он включает воду, и направляет ее снова в Марию. Струя возвращаясь к телу жертвы, ударяет ее в шею, перебивая дыхание, но, Виктор, почти сразу же, поднимает струю выше и бьет уже в лицо.

Помучив девушку несколько секунд и доведя ее до полного отчаяния, Виктор снова принимается смывать с ее головы остатки грязи. Мария вертит головой, пытаясь увернуться от струи, сжимая челюсть и закрыв глаза.

Слегка устав, Виктор выключает воду и смотрит на Марию, которая громко кашляет, пытаясь вдохнуть воздух и носом и ртом. Она дергается всем телом, продолжая безуспешные попытки освободиться.

Виктор загадочно улыбается и подходит к ней. Он отвязывает Марию от стула и откидывает его в сторону, затем прижимает ее всем телом к дереву, отвернув от себя ее лицо и накрепко привязывает ее.

Мария пытается слабо сопротивляться, но у нее уже совершенно нет сил. Она отчаянно воет и жалобно смотрит на Виктора.

Взгляд мужчины сосредоточен на ее заднице и он с маниакальным интересом начинает вставлять в ее задний проход кончик шланга.

Мария, поняв, что ее ждет, снова начинает отчаянно бороться и вырываться, воет настолько громко, насколько ей позволяет это сделать завязанный тряпкой рот.

– Не переживай, я сделаю слабый напор, – шепчет ей Виктор, – Мне не надо, чтобы у тебя был разрыв кишок, ты мне нужна целая и невредимая!

Мария с ужасом смотрит на него, часто-часто моргая и с ее ресниц все еще капает вода. Виктор подмигивает ей, а затем, включает воду…

Лицо Марии меняется на глазах, когда она начинает чувствовать, как ее прямая кишка наполняется ледяной водой. Не в силах ничего изменить, она из последних сил пытается вырваться и освободиться, она уже не воет и не стонет. Она издает странные звуки, похожие на хрипение загнанного в угол зверька.

В какой-то момент, она застывает, не двигаясь и смотря в одну точку. Вода продолжает поступать в ее кишечник и ее живот медленно наполняется. Глаза Марии расширяются все больше и больше, словно она пытается осознать, что происходит, но никак не может.

Когда живот Марии раздувается и терпеть болевые ощущения больше нет сил, она оживает и снова начинает выть и вырываться, крутясь всем телом и пытаясь ослабить хватку держащих ее веревок.

– Я знаю, знаю, дорогая, тебе страшно и больно, – издевающим тоном произносит Виктор, – Но ты же знаешь, как мне нравится причинять тебе боль!

Он поглаживает разбухший живот Марии и с наслаждением смотрит, как она пытается дышать, сдерживая дикий и звериный страх.

Виктор перекрывает воду и комментирует:

– Пожалуй, на первый день – хватит. Я боюсь, как бы твои кишки не лопнули, раньше времени.

Мария отчаянно смотрит на него и в ее глазах зажигается надежда и мольба.

– О, нет, дорогая, не так быстро! Сперва наказание за непослушание! – он берет в руку прут и начинает стегать несчастную.

Из ее заднего прохода сочиться вода, несмотря на торчащий в нем кончик шланга.

Переполненный водой кишечник отчаянно исторгает из себя ледяную жидкость.

– Ты очень плохая рабыня, – склонившись к лицу Марии, произносит Виктор, – Но я заставлю тебя подчиняться мне!

С этими словами он выпрямляется и, хорошенько размахнувшись, начинает стегать Марию с новой силой, тщательно выбирая места для ударов.

Тело девушки покрывается бессчетным количеством полос на коже спины, ягодиц и ног. Виктор, оставляя красные полосы, тщательно следит за тем, чтобы Мария ощущала каждый удар.

От боли, унижения, и чувства обреченности, которое зародилось в разуме Марии, она уже не просто рыдает, а стоит, сотрясаясь всем телом, словно ее бьет током. Очередной удар прута, пришедшийся между ног, вместе с болью порождает внутри нее настоящий фейерверк эмоций.

Не в силах противостоять этой жестокой экзекуции, она из последних сил пытается дергаться, чтобы освободиться, но уже через минуту, ее разум не выдерживает и она теряет сознание.

Поздним вечером Владимир приезжает к Марии. Находит ее лежащей на кровати со связанными в изголовье руками.

Он не сразу видит брата, который что-то читает, сидя на диване в другом конце помещения.

Виктор неподвижно сидит с сигаретой в руках и задумчиво смотрит на Владимира, отложив приятное чтиво.

– О, братец, а мы не ждали тебя так скоро! – Восклицает пьяный Виктор. Владимир испуганно оборачивается, ищет глазами брата.

– Что ты с ней сделал? – Он обреченно показывает рукой на избитую и полумертвую Марию, – Что у нее с телом?

– Ну, братец, это все воспитательный процесс! Она была недостаточно послушной, пришлось немного показать ей, что старших нужно слушаться и, я готовил ее к встречи с тобой. – Провозглашает Виктор, все также вальяжно лежа на диване и продолжая курить.

– Вить, мне кажется, это уже переходит всякие границы, – он быстро подходит к Марие и трогает ее. – Черт, да у нее жар! Что ты с ней такое тут делал?!

– Ничего особенного, помыла ее немного, вот и все. Ничего страшного с ней не случится, – невозмутимо отвечает Виктор, – Отлежится и будет – как новенькая, молодая еще, крепкая.