экране появилась картина финального боя, где родной дом братьев сгорает и настаёт так называемый Рагнарек, глаза Скотта стали стеклянными и отрешенными. Он смотрел на экран немигающим взглядом, и мне показалось, что он вновь впал в транс, точно так же, как и на смотровой площадке в Нью-Йорке.

— Скотт, ты чего? — мой голос звучал слишком обеспокоено и отдавал сильным волнением.

Ответа не последовало. Скотт продолжал, молча сидеть перед экраном, смотря на него стеклянным взглядом. Парня резко накрыла паника, и он закрыл глаза, схватившись за свою голову. Его лицо исказилось в болевом синдроме, а дыхание стало учащенным. Скотт сильно схватился за свои волосы и стал впиваться пальцами в кожу на своей голове. Когда его тело стало трястись в неконтролируемом приступе, я громко вскрикнула и подбежала к Скотту. В панике я схватила бутылку газировки со стола и плеснула ей прямиком в лицо парня. Скотт резко открыл глаза и стал с ужасом осматриваться по сторонам. Его глаза были широко открыты, и в них вновь была та неконтролируемая паника, которую я у него видела второй раз в жизни. Повторный приступ меня не на шутку напугал. Было очевидно, что эти приступы имеют систему и вызываются определёнными событиями. Проанализировав сцену на экране, я поняла, что там вновь были картины полыхающего Асгарда и сгорающего до пепла города. «Значит, все-таки вид огня вызывает в нем эти панические атаки. Это может означать, что он в прошлом пережил нечто подобное и мог потерять память в подобном событии. Но на нем нет ни единого шрама или следов ожогов, чтоб он был настолько напуган видом огня. Что все это значит и почему он так реагирует на подобные картины? Это очень странно». Мои мысли прервал слабый голос Скотта, отдававший сильным хрипом.

— Док, подашь стакан воды?

— Да, конечно! — воскликнула я и побежала на кухню. Как только я вернулась назад, то протянула Скотту стакан с водой и с волнением спросила — Ты как?

— Не пойму — прохрипел Скотт и, взяв стакан из моих рук, осушил его одним глотком — Меня вновь накрыл какой-то приступ.

— Я заметила — проговорила я, пристально осматривая Скотта — Что ты видел или чувствовал во время приступа?

— То же самое, что я видел в лечебнице. Этот образ фигуры в огне — прошептал Скотт — С самого приезда сюда у меня не было ничего подобного. Я надеялся, что переезд прекратит эти приступы.

— Переезд никак не связан с твоим сознанием. А твои приступы вызывает вид огня и полыхающего пространства. Ты боишься его или, наоборот, в огне заключена причина твоей амнезии — я впервые решила так открыто высказать Скотту свои заключения и свои выводы на счёт его состояния — Поэтому, при виде нечто знакомого, ты испытываешь эти приступы. Что-то в твоем прошлом имело подобный вид и могу предположить, что в прошлом ты мог пережить какой-то пожар и потерять в нем кого-то.

— Не знаю, Лив. Это все звучит довольно абсурдно — проговорил Скотт все ещё слабым голосом — Но я всеми силами хотел бы избавиться от этих приступов.

— Здесь у тебя два пути. Либо ты стараешься избегать любые контакты с объектами, вызывающие подобную реакцию у тебя, либо ты прорабатываешь эти видения и пытаешься разобраться, что они означают.

— Выберу первый вариант. Я не хочу в этом разбираться и тем более узнавать, что они значат.

— Ты уверен? — я кинула на Скотта обеспокоенный взгляд — Эти видения могут преследовать тебя всю оставшуюся жизнь, если ты так и не поймёшь природу их возникновения.

— Уверен. Лив, я не хочу теперь знать своё прошлое. Меня вполне устраивает мое настоящее.

— Знаешь, я не хотела тебе говорить, но я придерживаюсь такого же мнения. Тебе не нужно твое прошлое, чтоб быть полноценным человеком. Ты можешь постараться построить новую жизнь так, как ты сам захочешь, без оглядки на прошлое. На самом деле для многих людей это было бы подарком, подобная перспектива. Неведение иногда является спасением от всех преследуемых с детства травм, обид, горечи и сожалений. Ты же свободен от всего этого, поэтому тебя ничего не может тянуть вниз. У тебя нет рамок и границ для осуществления своих планов и мечт.

— Так ты считаешь, что мне повезло с потерей памяти?

— На самом деле, да. Тебе это дало некоторое преимущество в жизни. А вот как им воспользоваться решать только тебе.

— Довольно странное признание для доктора, который пишет диссертацию на тему борьбы с глубокой амнезией.

— Для доктора может это и не правильное мнение, но для друга это вполне нормально и правильно, рассуждать подобным образом.

— Так мы теперь друзья? — Скотт открыл свои глаза, и с улыбкой посмотрел на меня.

— А кто мы ещё? — усмехнулась я — Мы живем в одном доме, делим один холодильник на двоих и проводим довольно много времени вместе, просматривая фильмы и сериалы. По-моему, именно такими вещами друзья и занимаются.

— Возможно. А вытаскивают ли друзья из психиатрических лечебниц?

— Видимо вытаскивают, раз ты сидишь сейчас со мной у меня дома, а не пропадаешь в палате психиатрической лечебницы.

— Знаешь, о чем я подумал — резкие слова Скотта меня сильно удивили и ввели в состояние растерянности.

— О чем?

— О том, что по итогу Локи оказался не таким уж и плохим парнем. Он помог спасти свой народ и не бросил брата. Он даже подружился с зелёным великаном, который отметелил его несколько фильмов назад. Это говорит о том, что он всегда был положительным персонажем, а злодеем из него делало его неправильное окружение и всеобщий сложившийся непонятно из-за чего стереотип,

— Ты серьезно решил обсудить личностный рост Локи после своего приступа? — я воскликнула это слишком эмоционально, что позабавило моего собеседника и вызвало на его лице усмешку,

— А почему собственно нет? Мне пришла мысль в голову, и я решил ее озвучить.

— Это немного странно, Скотт. Ты только что был в сильном приступе непонятно чего, а сейчас ты, как ни в чем небывало обсуждаешь личностный рост персонажа комиксов. Это немного дезориентирует.

— Лив, ты же психотерапевт и обсуждать подобные темы для тебя должно быть нормой. Разве ты не занимаешься анализом личностного роста каждого из своих пациентов?

— Занимаюсь. Но на мою удачу у меня нет, и не будет подобных Локи пациентов. Я бы с ума сошла выслушивать его одержимые властью и местью идеи.

— А разве задача психоаналитика не в том, чтоб направить личность по правильному пути и добиться от