В воззвании Литовского информационного бюро — пропагандистского центра Фронта литовских активистов в Берлине — от 19 марта 1941 г. содержался призыв, когда начнутся военные действия, поднимать «местные восстания», взять власть в свои руки, «незамедлительно арестовать местных коммунистов и иных предателей Литвы, чтобы ни один не избежал возмездия за свои действия»{293}. В «Инструкции по освобождению Литвы» от 24 марта 1941 г., выпущенной Фронтом литовских активистов, говорилось: «Нашей целью является изгнание евреев из Литвы вместе с Красной Армией… Пришел час окончательного расчета с евреями. Литва должна быть освобождена не только от рабства большевиков-азиатов, но и от многолетнего еврейского ярма»{294}. ФЛА в отношении коммунистов и советских работников литовского происхождения был относительно лоялен — письменные и устные инструкции лидеров ФЛА предписывали не расстреливать литовцев, сотрудничавших с Советами.

Де-факто Шкирпа был марионеткой в немецких руках — с началом управляемого из Берлина восстания его даже не выпустили из Германии. Нацисты не были заинтересованы в том, чтобы восстание обрело национального лидера, находящегося на территории Литвы. Надо заметить, что и после этого, симптоматичного шага сколько-нибудь заметного охлаждения в отношениях между литовским руководством ФЛА и германскими властями не произошло — ФЛА продолжал играть по берлинским правилам.

В Вильнюсе восстание началось вечером 23 июня. Литовские солдаты, полицейские, студенты и служащие захватили важнейшие административные объекты города, на башне Гедеминаса вывесили литовский национальный желто-зелено-красный флаг. До утра в городе звучали выстрелы.

После начавшегося в тот же день восстания в Каунасе вооруженные отряды ФЛА захватили склады с оружием на площади Парода. В руки восставших попало 25 тысяч единиц стрелкового оружия: автоматы, винтовки, пулеметы, пистолеты. Студенты на машинах «скорой помощи» развезли оружие по отрядам повстанцев. Восставшие проникали на военные склады с горючим, техникой и боеприпасами, пользуясь зачастую хаотичным отступлением советских войск. Бойцы ФЛА пытались захватить и мосты (хотя в ряде случаев их успели опередить красноармейцы, взорвавшие переправы).

Всего в эти дни в Литве погибло около 2 тысяч повстанцев — больше чем во времена борьбы за независимость в 1918—1920 гг.{295} Вермахт за время наступательной операции в Литве потерял погибшими почти 3 тысячи человек{296}.

23 июня, в день восстания ФЛА, было создано Временное правительство Литвы (ВПЛ). Временным оно должно было оставаться до установления отношений между независимой Литвой и Германией. За месяц с небольшим своего существования ВПЛ издало более ста законов и распоряжений, большинство из которых отменяло законодательные акты советского времени и восстанавливало досоветскую государственно-правовую систему. Часть документов, выпущенных Временным правительством, касалась вопросов государственных институтов в военное время. Вопрос о легитимности ВПЛ по сути является риторическим: назвав себя верховной властью в республике в условиях хаоса первых дней войны, Временное правительство не было даже самопровозглашенным — оно действовало «под прикрытием» наступающих германских войск, которые считали союзниками. Кстати, находившийся в эмиграции в Лондоне президент независимой Литвы А. Сметона, прагматично заявил, что «восстание, видимо, было инспирировано в Германии» и что «объявление независимости Литвы преждевременно»{297}.

Бывают странные сближения. 12 сентября 2000 г. Сейм Литвы принял закон о признании правовым актом заявления Временного правительства Литвы «Декларация о восстановлении независимости», опубликованного 23 июня 1941 г. В ней сказано: «Образовавшееся Временное правительство возрождающейся Литвы этим объявляет о восстановлении свободного и независимого Литовского государства. Перед лицом всего мира молодое Литовское государство с энтузиазмом обещает присоединится к новым основам организации Европы. Литовский народ, измученный жестоким большевистским террором, решил строить свое будущее на основах национального единства и социальной справедливости»{298}. Сейм отметил, что основной целью вооруженного восстания жителей Литвы 23 июня 1941 г. была борьба и против советской, и против предстоящий нацистской оккупации, чего, как свидетельствуют документы, не подразумевали даже сами члены ВПЛ в июне 1941 г.: «Миссия Гитлера мирового масштаба и ее значение вполне понятно, (она. — Ю. К.) может оцениваться положительно и искренне поддерживаться»{299}.

25 июня 1941 г ВПЛ издало обращение «Слово независимого Временного правительства к народу Литвы». В нем была осуждена большевистская оккупация и коммунистическая система, выражена благодарность Германии — «Временное Литовское правительство благодарно спасителю Европейской культуры рейхсканцлеру Великой Германии Адольфу Гитлеру и его отважной армии, освободившей Литовскую территорию»{300}. По уже послевоенному признанию К. Шкирпы (умершего в 1979 г. в США), ВПЛ решило множество организационных задач, без чего продвижение германских вооруженных сил через Литву было бы более затруднительным{301}. ВПЛ делало различные реверансы в сторону Берлина, стараясь получить признание государственного суверенитета Литвы. В частности, начало сотрудничество с немецкой временной военной администрацией. 27 июня 1941 г был назначен связной офицер между ВПЛ и руководством вермахта в Каунасе и ответственный за связь с другими немецкими учреждениями. Немецкий военный комендант генерал-майор Р. фон Поль отказывался разговаривать с представителями Временного правительства Литвы. Более того, оккупационные власти требовали в официальной переписке и объявлениях не употреблять слова «Литовская республика», «независимость», «министры временного правительства»{302}. Радиостанции уже 26—27 июня были включены в радиосеть Третьего рейха, и соответственно все передачи контролировались немецкой цензурой — таким образом ВПЛ было лишено возможности влиять на большую часть населения. По вопросу о признании независимости Берлин отмалчивался — оккупация республики еще не была закончена, и прямой отрицательный ответ мог осложнить относительно легкое продвижение вермахта.

«Летом 1941 г. в Литве происходила оргия арестов, пыток, расстрелов лиц — не евреев, обвиненных в сотрудничестве с советской властью, сначала стихийная, а потом как бы узаконенная. Поскольку партийные и административные руководители, тем более работники НКВД, успели эвакуироваться, террор обрушился на оставшихся на родине рядовых членов компартии, комсомольцев, участников подготовки июньской депортации, подозреваемых в доносительстве, членов земельных комиссий, проводивших национализацию»{303}. Резюме Комиссии по расследованию преступлений тоталитарных режимов в Литве гласит: «Антикоммунистический террор был неоправданно жестоким, беспощадным, незаконным… Масштабами этого террора и их трагичностью Литва, по-видимому, выделялась среди всех стран Восточной Европы»{304}.