– Если поможешь – получишь полтинник, – попробовала я зайти с другой стороны. Зинка заинтересовалась.

– Деньги вперед, чтоб не обманула, – заявила она. – А после дашь еще полтинник.

– Ого! Ты прямо на лету схватываешь! – усмехнулась я.

– Не хочешь – не надо. Сама будешь корячиться. А я посмотрю.

Мне ничего не оставалось, кроме как достать деньги.

Мы провозились довольно долго, но в конце концов спихнули крышку. Зинка оглушительно завизжала и отскочила, едва заглянув внутрь. У меня самой мурашки побежали по спине.

В нос ударила страшная вонь. Затыкая нос пальцами и щурясь от нестерпимой рези в глазах, я уставилась на каменное ложе.

Поверх истлевших костей лежало тело. Пол определить было невозможно. Голова и верхняя часть туловища были щедро облиты кислотой.

Зинку вывернуло наизнанку. Очень скоро я к ней присоединилась. Когда спазмы прекратились, я вытерла рот платком и вернулась к гробнице. Зинка вжалась в стену, трясясь от страха и непрерывно крестясь.

Я осмотрела тело. На нем были черные брюки и остатки синей трикотажной майки. Кое-где сохранились обрывки белой материи, наброшенной сверху. Похоже, вопрос о втором «привидении» отпал сам собой. Оно лежало прямо передо мной, хотя вряд ли было способно теперь передвигаться самостоятельно.

На ногах трупа я увидела новенькие шлепанцы из черной кожи, недешевые. Они были определенно женские. Никаких украшений на теле не было. Ни колец, ни серег, ничего. Кисти рук, также облитые кислотой, полностью лишились плоти. То, что не сделала кислота, довершило разложение. Возле правой руки тускло поблескивали такие же осколки, как и те, которые я заметила снаружи. Все ясно, у убийцы сдали нервы, и он выронил бутыль с кислотой. Вот откуда взялись эти следы на камне.

Ловко придумано. Определить, кто лежит в гробу, почти невозможно. Однако, несомненно – это женщина. Я даже догадываюсь – кто. Но догадки догадками, это еще надо доказать.

Одежда на трупе выглядела совсем новой, какой-то необмятой, ни разу не стиранной. Если предположить, что эта одежда куплена недавно, то есть шанс поискать такую же в магазинах и расспросить продавцов. Я была уверена, что одежда дорогая, а значит, у меня больше шансов вычислить покупателей.

Преодолевая брезгливость, я двумя пальцами потянула за «молнию» на брюках, чтобы добраться до бирки с названием фирмы. Замочек расстегнулся легко.

Моя решимость сразу же угасла. Я отдернула руку. Но останавливаться на полдороге было не в моих правилах. Я пошарила вокруг себя и подобрала какую-то щепку. С ее помощью мне удалось отогнуть краешек брюк. Не успела я порадоваться, как на моих глазах изъеденная кислотой ткань расползлась и повисла лохмотьями, обнажив бедра трупа. Я нервно хихикнула: выяснилось, что прилично одетая девушка явно экономила на нижнем белье. Под брюками ничего не было, кроме светлых волос на лобке. Значит, убитая была натуральной блондинкой. Уже кое-что.

Я не заметила, как Зинка осторожно приблизилась ко мне со спины, и вздрогнула, услышав над ухом ее голос.

– Ты видишь это? – дрожа, прошептала она.

– Что именно?

– Ну там, на этом месте… у нее там что-то блестит.

Я тупо уставилась на «это место» и в самом деле заметила среди волос блеск металла. Присмотревшись, я поняла, что это вдетое в тело тоненькое золотое колечко. То есть не что иное, как модный нынче пирсинг. Почему-то именно это колечко меня доконало: я бросилась в знакомый угол, где меня снова вырвало.

– Помоги мне вернуть все на место, – попросила я, немного оправившись.

– Ты разве не собираешься идти в милицию?

– Нет. Всему свое время.

– Ты знаешь, кто это? – догадалась Зинка.

– Возможно. Но у меня нет доказательств. Так ты мне поможешь?

– Куда деваться. Давай закроем эту красоту, век бы ее не видеть.

Закрыть оказалось труднее, чем открыть, но наше желание избавиться от ужасного зрелища оказалось сильнее.

Оставалось решить, что делать с Зинкой. Оставлять ее здесь опасно. К тому же ночью от такого соседства недолго и с катушек слететь.

Решение пришло неожиданно.

– Ты любишь деревню? – спросила я.

– Это где гуси, куры, коровы всякие и пахнет навозом? – уточнила она, кривя губы в усмешке.

– Верно. Зато тихо, спокойно и до ближайшего кладбища далеко. Ну так как?

– Ты что, собираешься отправить меня подальше, как ненужного свидетеля? – не унималась эта язва.

– Я хочу спасти твою маленькую упрямую задницу от случайной смерти. – Я начала терять терпение.

– С чего вдруг такая доброта к бедной сиротке?

– Хобби у меня такое.

– Тогда люблю.

– Кого? – опешила я.

– Во-первых, свою маленькую упрямую задницу, ну и во-вторых, конечно, деревню.

Когда я возвращалась из деревни в город, начинался рассвет. Тетка согласилась присмотреть за Зинкой, и я была ей благодарна за это.

По дороге домой я, не переставая, думала о своем открытии. Саша все-таки мертва. Предчувствия меня не обманули. Несмотря на отсутствие доказательств, я была уверена, что именно ее тело покоится в каменной гробнице. Я что-то слышала о генетической экспертизе, с помощью которой можно опознать труп, но мои знания в этой области были, мягко говоря, весьма поверхностными. Хотелось бы иметь что-нибудь посущественнее. Есть еще колечко. Думаю, Андрей был бы мне в этом случае весьма полезен. Только где его искать?

Кто и почему убил девушку, по-прежнему оставалось неясным. Если это не Кирсанов, то кто же? Она должна была доверять тому, кто заманил ее в такое место ночью.

Этот кто-то – хитрая бестия. У него хватило ума позвонить Кирсановым, выдавая себя за Сашу, успокоить их и выиграть еще немного времени. А, кстати, для чего?

Тело спрятано надежно. От единственного возможного свидетеля благополучно избавились. Так зачем же рисковать и звонить Вике? Вдруг голос показался бы ей незнакомым и она забеспокоилась бы еще больше? Но ведь этого не случилось.

Кстати, звонила женщина. Кто она? Сообщница? Или случайный человек, которого под благовидным предлогом попросили выполнить невинную просьбу, придумав какое-нибудь правдоподобное объяснение?

Было и еще кое-что. Я ясно помнила, во что была одета Саша в ту ночь, когда мы с Танькой высадили ее возле гостиницы. Девушка в гробнице была одета совсем иначе. У Саши в руках не было ничего, кроме сумочки. В гостиницу она не заходила. Получается, что новую одежду принес убийца? Как же он заставил ее переодеться? И нацепить на себя шелковый балахон?

Вместо ожидаемой разгадки я получила множество новых вопросов. Это откровенно раздражало. Я так погрузилась в свои мысли, что не уследила за дорогой и едва не врезалась в грузовик, даже не услышав его отчаянный сигнал. Я в последний момент свернула в сторону, успев заметить в кабине грузовика перекошенное от ярости лицо водителя. Он погрозил мне кулаком.