У Гилберта дернулся рот.

— Я говорю о другом. Сам факт, что вы встречаетесь с такой особой и пытаетесь выдать ее за образованную… — он покраснел от возмущения — за магистра! Вы думали, что вам и дальше удастся обманывать нас?

— Он ни при чем! Это моя вина! — сказала Кэрол, подходя к ним. — Дэн не имеет никакого отношения к этому!

— Томсон, я возлагал на вас большие надежды, — продолжал Гилберт. — Очень большие. Жаль, что вы так разочаровали меня.

— Послушайте! — взмолилась Кэрол. — Дэн совершенно не виноват!

Гилберт даже не взглянул в ее сторону, будто она внезапно превратилась в ничто, в пустое место.

— Я думал, что вы наконец поняли, что требуется для того, чтобы стать партнером в этой фирме, — продолжал он отчитывать Дэна. — Но вы, очевидно, упустили из виду тот факт, что мы имеем дело с клиентами самого высокого уровня, и с такой женщиной вы не сделаете у нас карьеру.

Дэн словно слушал самого себя, но сейчас, когда эти слова произносил Гилберт, они казались ему мелкими и ничтожными. Он так опасался, что Кэрол помешает его продвижению по служебной лестнице, что даже не потрудился признать правду: его работа была всего лишь работой, а Кэрол была всей его жизнью.

— Это поправимо, Дэн, — заявил Гилберт. — Мы скажем Генри, что вы, как и все мы, были удивлены, что эта женщина не является тем, за кого себя выдает.

Дэн ощутил, как в нем нарастает злость. Он сжал кулаки и едва удержался, чтобы не пустить их в дело.

— Если я правильно понял вас, вы упрекаете меня за то, что, как вы считаете, я солгал о ее профессии. И в то же время для вас ничего не стоит выдумать другую ложь, чтобы успокоить важного клиента?

— Речь идет лишь об исправлении вреда, нанесенного престижу фирмы, — возразил Гилберт и тихо добавил: — Дайте слово, что больше не увидитесь с этой женщиной, и я постараюсь убедить других партнеров проголосовать за вас.

Дэн был шокирован. Так вот чего он добивался десять лет? Играть в недостойные игры? Лгать якобы в интересах фирмы? Обращаться с такой замечательной женщиной, как Кэрол, так, будто ее вовсе не существует, потому что она, видите ли, не оправдывала ожидания людей, которым он хотел подражать, но на которых, как он только что обнаружил, ему глубоко наплевать?

Если повышение означало такую жизнь, то оно ему не нужно!

Дэн наклонился к Гилберту, сверля его недобрым взглядом.

— Слушайте, что я скажу вам, вы, надутая задница. Последние десять лет я ишачил на вашу фирму, не щадя себя. Приходил рано, уходил поздно. Я подчинил свою жизнь работе, и в этом была моя самая большая ошибка. Была. У меня есть личная жизнь, Гилберт, и я больше не позволю фирме вмешиваться в нее.

— Томсон! Не заговаривайтесь! — возмутился тот.

— Я буду говорить так, как хочу. И мне плевать, если меня услышит даже весь мир!

— Послушайте…

— Нет, это вы послушайте. Больше никто не посмеет сказать мне, что Кэрол недостаточно хороша для меня. Это я недостоин ее. Я только надеюсь, что она выйдет за меня замуж прежде, чем поймет это.

Кэрол смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. Дэн посылает к черту главного босса, и в этом виновата она. Но он пожалеет об этом. Может, не сейчас, но когда он осознает, что натворил…

— Хватит, Томсон! — рявкнул Гилберт, трясясь от ярости. — Вы оскорбили меня и нанесли удар по престижу фирмы в присутствии очень важного клиента. Этого я не могу простить вам.

— Я избавляю вас от этого, — небрежно бросил Дэн. — В понедельник утром вы получите мое заявление об уходе.

— Дэн, не делай этой глупости! — крикнула Кэрол.

Он схватил ее за руку.

— Пошли.

Когда Дэн потащил ее к выходу, она обернулась. Лицо Гилберта покрылось бордовыми пятнами. Генри Скотт улыбался. Дэн вывел ее на улицу и решительной походкой направился на автостоянку. Служащий клуба, подгонявший машины к подъезду, проводил их удивленным взглядом.

— Дэн, остановись, ты не можешь так поступить, — попыталась образумить его Кэрол. — Нельзя же выбросить десять лет коту под хвост!

Продолжая игнорировать ее мольбы, Дэн открыл дверцу и жестом пригласил сесть в машину. Кэрол подчинилась. ЕЙ было невыносимо смотреть на Дэна. Приехал сюда в надежде получить статус партнера, а уезжает безработным.

Как только он сел за руль, она сказала:

— Я не хочу, чтобы ты отказывался от работы из-за меня!

Дэн повернулся к ней и взял за руки.

— Кэрол, послушай меня.

— Я не хотела, чтобы все так случилось!

— Я тоже. Но я рад, что это произошло.

— Рад, что лишился работы?

— Этой работы. За последние недели я изменился. Мне не нравится человек, которого из меня сделала фирма. Но тот, кем я стал после встречи с тобой, мне очень нравится.

— Дэн…

— Подожди. Работая там, я думал, что знаю, чего хочу, хотя на самом деле мне не это было нужно. Но сегодня вечером я словно прозрел.

— Я тоже немного потеряла голову, — сказала Кэрол, глядя на свое платье. — Этот наряд, прическа, эта жизнь — все это не для меня. Я обманывала себя, думая, что могу стать другой. Ты знаешь, какая я настоящая, и, боюсь, что большего я не смогу тебе предложить.

Она затаила дыхание. Может, Дэн обрубил концы сгоряча, а когда успокоится, то поймет, какую роковую ошибку он совершил?

— Другого мне не надо, — просто сказал Дэн. — Ты нужна мне настоящая, а не деланная.

— Но твоя работа, твое будущее…

— Мое будущее — ты, а не работа.

Кэрол почувствовала, как ее сердце наполняется счастьем. Она смотрела на Дэна сияющими глазами. Он обнял ее и нежно поцеловал. В этом поцелуе было столько обещания, что Кэрол затрепетала от восторга.

— Дэн, — сказала она, вдруг вспомнив об одной вещи, — когда ты кричал на Гилберта, ты сказал о…

— О том, что ты выйдешь за меня замуж? — догадался он.

— Да.

— Я говорил это серьезно. Вопрос в том, как ты относишься к этому.

Кэрол видела, с каким напряжением он ждет ее ответа. Она улыбнулась. Неужели Дэн не знает о ее чувствах к нему?

— Будь осторожен. Если ты наденешь мне на палец кольцо, я его никогда не сниму.

Дэн широко улыбнулся.

— Тогда нам есть о чем поговорить, не так ли?

Кэрол кивнула и радостно поцеловала его. Несмотря ни на что, этот день оказался самым счастливым в ее жизни.

Дэн взглянул на ее прическу.

— Как ты думаешь, сколько там шпилек?

— Десятка четыре. Мастер, кажется, использовал суперклей, чтобы все это сооружение держалось на голове.