— Мне плохо, Арман, — шепчу, надеясь остановить его.

— Сейчас будет хорошо, — рычит он. — Если будешь послушной.

Дергает меня на себя.

— Или ещё хуже, — зло хрипит мне в лицо. — Когда я не получаю то, что хочу, это злит меня. Ты же знаешь.

Он опять приставляет член к складочкам и толкает его в меня. Я начинаю глубоко дышать и стараюсь расслабиться.

— Вот так-то лучше, — улыбается Арман и начинает толкаться в меня.

Впивается в мои губы. Проникает языком и ударяет им по моему языку. Сильнее давит губами. Прикусывает зубами.

Руками держит меня за бедра и толкает их навстречу своим движениям в меня.

Он почти полностью выходит из меня и сильно ударяется, входя до упора.

Я стараюсь не концентрироваться на своих ощущениях. Потому что то, что я начинаю чувствовать, кажется мне неправильным. Мне хочется, чтобы он не останавливался и каждый раз, когда он выходит из меня, я сама приподнимаю бедра ему навстречу.

Мне все сложнее сдерживать стоны и меня спасает только то, что мой рот закрыт поцелуем. Я стону в рот Арману и надеюсь, что он не слышит их.

Но он как будто угадывает мое желание скрыть свои эмоции. Отрывается от меня и приподнимается.

Берет мои ноги и кладет себе на грудь.

Опять толкается в меня и при этом внимательно смотрит на меня. Я кусаю губу, пытаясь сдержать стоны. Отворачиваюсь от него. Боюсь его взгляда. Он как будто вскрывает во мне что-то им.

Арман берет меня за подбородок и поворачивает к себе.

— Смотри на меня, — говорит отрывисто, немного замедляясь.

Я хмурюсь, но продолжаю пытаться контролировать себя.

Тогда Арман замедляется ещё и сжимает рукой мою грудь. Ведёт руку вниз. Обводит и давит. Я выгибаюсь и пытаюсь прикусить свою руку, чтобы сдержать рвущийся из меня стон. Но Арман отталкивает мою руку своей.

— Я хочу услышать тебя! — рычит он.

Опять ласкает меня рукой, активнее и сильнее. И я теряю контроль.

Вцепляюсь руками в полы халата, закрываю глаза и стону. Так, что сама глохну от своего крика.

От этого освобождения испытываю эйфорию даже больше чем от движений Армана.

И уже не сдерживаю себя. Выгибаюсь, стону в ожидании чего-то большего. И я почему-то уверена, что оно должно наступить. Вот сейчас. Ещё немного.

Открываю глаза и вижу ухмылку на лице Армана. Но сейчас мне все равно.

Он разводит мои ноги и ложится на меня, двигая лишь бедрами.

Целует в шею.

— Я сейчас кончу от твоих стонов, Лисенок, — шепчет отрывисто.

Чувствую, что ускоряется. Мне кажется, я уже даже не дышу.

Арман упирается головой мне в плечо и вбивается ещё сильнее и ещё чаще.

Я чувствую, что, если сейчас чего-то не произойдет, то меня просто разорвет на части. Поэтому в ожидании вцепляюсь в плечи Армана и он рычит в ответ.

Я вся концентрируюсь в том месте, откуда доносятся хлюпанье и шлепки. Скребу по спине Армана. А он сосредоточенно двигает бедрами.

Вдруг останавливается. Приподнимает голову и смотрит на меня. Легко читает в моих глазах разочарование.

— Проси, — хрипит, тяжело дыша. — Дай нам обоим кончить. Проси!

И я прошу. Забываю обо всем. Сейчас я хочу лишь одного.

— Пожалуйста. Арман. Пожалуйста.

— Что ты хочешь, Лисенок? — спрашивает с улыбкой, начиная медленно, слишком медленно, двигаться во мне.

Целует быстро в губы.

— Скажи мне. Трахнуть тебя? Или не надо?

Опять мучает меня медленными толчками.

— Надо. Арман. Быстрее.

Он опять улыбается. Целует в губы и впивается зубами мне в плечо.

И опять возвращает бешеный темп. Ударяется с такой силой, что моя кровать, мне кажется, едва выдерживает. Но это сейчас волнует меня меньше всего.

Он делает ещё несколько движений, полностью выходя из меня и входя так, что я слышу, как шлепаются его яйца об меня.

И я исчезаю. Растворяюсь. Тону в новых для себя ощущениях. Хочу продлить их. Поэтому ногами обвиваю бедра Армана.

Он продолжает толкаться в меня. Громко и часто дышит. Пальцами сжимает предплечья, а зубами впивается в плечо.

— Ааааа, — стонет громко и замирает. — Сука. Ахуеть просто. Кончаю, Лисенок.

Останавливается, но лишь для того, чтобы спустя секунды начать совершать круговые движения. Я чувствую, как его член кружится во мне. И это усиливает мои ощущения.

Мне кажется, он приходит в себя быстрее меня. Потому что, оставаясь во мне, опирается на локти и смотрит на меня, улыбаясь уголком губ.

— Лисенок, — наклоняется и шепчет в ухо, — перестань сопротивляться. Нравится же кончать.

Потом поднимается. Вытаскивает член. Смотрит на него.

— Видишь, как ты хотела? — показывает мне. — Смотри, как блестит от твоей смазки.

Отворачиваюсь.

— Сейчас мне некогда, — ухмыляется он, вытирая член о полы моего халата. — Но в следующий раз ты вылижешь его. Я так люблю. Если хорошо сделаешь, я опять трахну тебя.

Заправляет член в брюки и застегивает их.

Встаёт с кровати и смотрит на меня сверху вниз.

— Я пришлю врача в течение часа, — говорит, засунув руки в карманы и разглядывая меня.

Я запахиваю халат. Он усмехается.

— Когда переедешь ко мне, будешь голой по дому ходить. Привыкай!

Дергает за халат, раскрывая его.

Ещё раз осматривает меня. Достает руку из кармана и сжимает пах.

— Лисенок, ты такая…

Не договаривает. Разворачивается и уходит.

— Жду тебя завтра в кабинете Антона, — кричит из коридора.

Я не спала всю ночь.

Хорошо, что мама решила навестить тетю и поэтому я ночевала дома одна. Я бродила по комнатам. Смотрела в окно. А потом на часы. Но время шло мучительно долго.

Как и обещал Арман, вскоре после его ухода пришел доктор. Но я не открыла дверь. Я закрыла ее на все замки и даже на цепочку. Я боялась, что Арман вернется.

То, что произошло сегодня с утра, еще больше убедило меня в мысли, что все, что сейчас происходит со мной, — мерзко, гадко и недопустимо. Недопустимо в жизни нормальных людей.

Температура так и не спала, но я чувствую себя плохо не из-за этого. Душевные страдания перебили физические. Единственная боль, которая ноет, царапает меня изнутри, — это боль от осознания, что мне отвели какую-то роль, не поставив в известность.