– А я и не сомневался. Что это, несгораемая бумага? – Дэн взял один листок из папки. – А Пресс не так глуп. Хранить такую информацию в компьютере опасно. Оттуда умыкнуть ее можно сотней способов. А тут, закрыл папку в сейф – пожалуйста, взрывайте.

– Чья сегодня ночная вахта?

– Моя, – отозвался Фрэнк.

Хотя «Икар-12» был полностью автоматизирован, присутствие на борту хотя бы одного бодрствующего человека было необходимо. Мало ли что? В нестандартной ситуации только человек мог принять правильное решение. Или неправильное…

В двадцать три часа по корабельному времени кают-компания на четвертой палубе опустела. Остались лишь Фрэнк с Джонсом. Все остальные отправились спать. Два десятка роскошных кают на третьей палубе давали возможность выбора места для ночлега. Самой большой была каюта Пресса. Шестьдесят квадратных метров, с огромной кроватью и креслами с обивкой из натуральной кожи. Полностью оборудованным рабочим кабинетом и массажной душевой кабинкой со встроенным солярием. Странно, но эту каюту никто не выбрал. Все предпочли разместиться более скромно. Однако даже более скромные каюты высоких гостей сильно отличались от каморок экипажа. Фрэнк направился на пятую палубу. Два коридора пересекали каждую палубу крест-накрест. Один заканчивался на концах двумя лестницами, второй транспортными пандусами. Эти пологие пандусы использовались для перемещения различных крупногабаритных грузов: мебели, контейнеров с пищей и прочего. В нескольких местах корабля для этого были припаркованы транспортные тележки с электроприводом. По этим-то пандусам и гоняли на роликах Дэн со Скотчем. В центре корабля проходила шахта лифта, которым Фрэнк обычно избегал пользоваться. Он пытался проанализировать – почему, и пришел к выводу, что после аварий на Ганимеде вообще побаивается слишком замкнутых пространств. Фрэнк легко взбежал по пандусу на пятую палубу. Здесь роскошь заканчивалась. Обстановка была стандартной для космического грузовика среднего класса – каким и являлся «Икар-12». Пластиковые панели. Металлический пол. Обыкновенные плафоны на потолке. Четверть пятой палубы занимала маленькая кают-компания. Никакого камбуза. Автомат подготовки сублимированных рационов и крохотный уголок для приготовления пищи. Фрэнк знал, что экипажи даже на этом пятачке с минимумом кухонной утвари умудрялись готовить удивительные вещи. Слишком быстро надоедала людям пресная безвкусность консервов. Каждый исхитрялся как мог. Проносили на борт замороженные бараньи туши, курятину, свинину, рыбу. Если рейс попадал на Рождество, обязательно – замороженную индейку. Фрэнк слыхал байку, что один экипаж летел до Ганимеда с вывешенной за борт говяжьей тушей. По мере необходимости выходили в открытый космос и отрезали плазменным резаком сколько надо. Как уж там было с радиацией, непонятно.

Прямо из кают-компании две лестницы вели в рубку, которая являлась, в принципе, шестой палубой. Около четырех метров в диаметре, забитая дисплеями, кнопками и тумблерами. Четыре кресла направлены в разные стороны. Капитанское считалось направленным на двенадцать часов, или на «север». Каждый член экипажа, при маневрах, контролировал свой сектор космоса. Рубка накрыта прозрачным колпаком. Обзор отсюда был великолепный. Фрэнк уселся в капитанское кресло, выключил дежурный свет и стал рассматривать звезды. В черноте открытого космоса они казались шляпками серебряных гвоздиков, набитых, как попало, в черный бархат. Далекое солнце светило стоваттной лампочкой, висящей в пространстве без плафона и электрошнура. Немного слепит, но в целом смотреть можно. Покрытие купола не давало бликов, а специальная пленка ослабляла яркость. «Там, на Ганимеде, мы редко видели солнце. То Юпитер закрывает, то сам Ганимед отвернется. А большую часть времени мы находились или подо льдом, или под куполом. Какая все-таки важная штука – солнце. Когда оно есть, его вроде и не замечаешь. Все, как всегда, главное – зонтик не надо брать. А когда солнце не видишь годами, понимаешь, насколько оно необходимо. Права Эллен, больше трех лет на Ганимеде нельзя. Хотя удивительно, как человек приспосабливается ко всему. Великая цель – ты жертвуешь собой, а для чего? Чтоб кто-то там, на Земле, набивал свои карманы? Мы ведь думали, что спасаем родную планету. От копоти, дыма, нефтяных пятен в океане. А оказалось…»

Фрэнк закурил. Кот запрыгнул к нему на колени и, поворочавшись, уютно устроился. «Скоро мы будем дома. Интересно, Майкл все сделал, как я его просил?» Фирма Майкла откусывала понемножку от сладкого пирога межпланетных перевозок. Они никому не мешали, занимались искусственным интеллектом погрузочных манипуляторов. В свое время именно Фрэнк ввел Майкла в этот бизнес. Благо хороших знакомых тогда хватало. Теперь компания – два десятка программистов и пара администраторов – прекрасно себя чувствовала. Они не хватали звезд с неба. Прочно укрепившись в своей нише, держали позиции и неплохо зарабатывали. Майкл был интересным парнем. Его прошлое нельзя было назвать безоблачным. Иногда Фрэнку казалось, что все закончится тюрьмой. Младшего братца словно несла горная река. К своим двадцати семи, когда Майкл наконец остепенился, он успел отслужить, принять участие в нескольких локальных конфликтах, поработать крупье, вышибалой, таксистом. И даже немного побыть мафиози. Последний разговор с Майклом удивил Фрэнка. Это было уже на Ганимеде. Серьезный мужик на экране мало напоминал взбалмошного, вечно спешащего младшего брата. Тот выслушал Фрэнка, кивнул и лишь спросил: – Куда перевести деньги? – Потом помолчал и добавил: – Я все сделаю, брат. С твоей семьей все будет в порядке.

Фрэнк тогда еще подумал: «Не зря я за него боролся». Для Майкла никто не был авторитетом, он слушал только старшего брата. «Я угрохал на него уйму времени. Но это того стоило». Если бы не Фрэнк, Майкл сейчас сидел бы или валялся в сточной канаве с простреленной головой.

Прошел час. Фрэнк аккуратно поднял дремлющего Джонса и переложил его на соседнее кресло.

– Я хочу кофе и сэндвич с сыром, – заявил он приоткрывшему левый глаз коту. Не торопясь, харвестмастер направился на четвертую палубу. Оказавшись на камбузе, Фрэнк достал сублимированную буханку белого хлеба и положил ее в специальный контейнер с кипятком. Потом намолол кофе и, сыпанув пару ложек в кофеварку, включил ее. Саффони всегда варил кофе в турке, но Фрэнк предпочитал кофеварку. За туркой он каждый раз не успевал уследить, и коричневая пена устремлялась через горловину, пачкая плиту. Фрэнк нарезал сыр чедар, достал масло и открыл контейнер с разбухшей до нормальных размеров буханкой. Через минуту он сидел за столом с чашкой ароматного кофе в руке. Джонс, заспанный, влетел в кают-компанию, он терпеть не мог, когда едят без него. Запрыгнув на стул, кот встал передними лапами на стол и изучил содержимое тарелки с сэндвичами. Увидев сыр, он презрительно фыркнул и спрыгнул на пол.

* * *

На «Икаре-12» начался новый день. Утренний гонг поднял Фрэнка первым – он дремал в крохотной кают-компании на пятой палубе. В принципе, не спать всю ночь от вахтенного и не требовалось. Главное, чтобы он был одет и находился поблизости от рубки. Корабельные часы показывали восемь утра. Фрэнк потянулся, разминая косточки, и пошел в бассейн. На Ганимеде у них с Эллен была маленькая сидячая ванна. Фрэнк забыл уже ощущение взмаха руки в упругой воде. Конечно, пятиметровый бассейн не позволял развернуться как следует, но даже пара сильных гребков кролем делала его счастливым. Вода заряжала энергией, тело становилось сильным и молодым. Мышцы, мелко подрагивая, напоминали о себе. Говорили о том, что они есть и их предназначение – нести тело сквозь различные среды. Джонс сидел на краю бассейна и ловил лапой брызги. Намотав пятьдесят метров, Фрэнк остановился и брызнул в кота. Тот недовольно фыркнул, отскочил и начал истово вылизываться. Вошел Скотч. Сняв комбинезон, рухнул бревном в прохладную воду. Все-таки бассейн пользовался огромной популярностью у нового экипажа. Потянулись остальные. Фрэнк, наплававшись, направился к тренажерам.