– А вторая половина Варда? – обиженно спросил Маннагарт.

– А вторую половину Варда оставь своим детям и внукам, иначе они передерутся между собой.

– Э! – глубокомысленно заметил вождь. Ему нравилось, что в присутствии новой жены его голову посещают разные мудрые мысли. «Надо будет проводить с ней побольше времени», – решил он про себя. Единственное разочарование, которое постигло рыжего, заключалось в том, что, по обычаям родины невесты, нареченным не позволялось выказывать друг другу никаких нежных чувств до первой брачной ночи – а, напротив, выглядеть суровыми и строгими.

– Тем сильнее будет страсть, которая вспыхнет ночью, – пояснила Каэ, – и дети, зачатые в такой любви, будут прекрасны.

Покивав, Маннагарт согласился и с этим.

– А как тебе твой сторож?

– Ненавижу его, а он ненавидит меня. Хочу, чтобы охранял только он, – быстро ответила Каэ.

– Ничего не понимаю, – честно сказал вождь. – Почему хочешь, если ты ему не нравишься, а он – тебе?

– Потому что лучше, когда охраняет мужчина, который не будет на меня пялиться в твое отсутствие, и ты не будешь его ревновать ко мне. Ведь это ты все так умно придумал, а я только покорно следую за тобой.

Услышав слова покорности из уст этой дикой кошки, Маннагарт окончательно растаял. В этом блаженном состоянии он даже не задумался над странными просьбами новой жены и тут же приказал принести оружие пленников, как она распорядилась, а их самих привести к месту празднества задолго до того, как велит обычай.

За стенами поселения на полных парах шли приготовления к празднику, и вождь находился в самом центре событий. Он ухитрялся раздавать направо и налево десятки бестолковых указаний, пинал нерадивых слуг, несколько раз затевал потасовку с самыми непокорными воинами и гордо поглядывал на всех и каждого.

Ни от кого не укрылось, что на этот раз Маннагарт почти не обращал внимания на чужих жен и девушек – так, щипнул пару раз, но без воодушевления. Зато то и дело он подходил с каким-нибудь вопросом к новой жене, и вскоре даже самые непонятливые уразумели, кто будет править племенем в ближайшее время.

– Змея, – шипели женщины трикстеров, глядя на хрупкую барышню, которая заняла почетное место во главе стола, установленного прямо на траве. Каэ сидела на месте воина – по правую руку от мужа, – и голова ее была гордо поднята. Когда кто-то из военачальников Маннагарта указал ему на это упущение, рыжебородый даже не удостоил его ответом. Он только проследил удовлетворенным взглядом, как тонкая рука новой жены произвела скользящее движение к уху трикстера и тот мешком повалился рядом со своим вождем. Военачальник был крепким, поэтому почти сразу пришел в себя и мутными, налитыми кровью глазами уставился на Каэтану.

– Я не люблю, когда перечат моему мужу – великому и могущественному Маннагарту, запомни это, – произнесла она ледяным тоном.

Троих пленников привели на место праздника и поставили за спиной у Каэтаны, подчиняясь ее распоряжениям.

– Хитра госпожа! – восхищенно шепнул Джангарай.

– Почему хитра? – удивился простодушный Борудонкай.

– Теперь Маннагарт, хочешь не хочешь, вынужден ее поддерживать. Нет, как ловко! – Джангарай, наблюдая за действиями своей госпожи, уже не беспокоился ни о собственной судьбе, ни о судьбе своих друзей. Он был уверен, что у Каэ есть какой-то диковинный план, иначе она не стала бы так кокетничать с рыжим чучелом.

А ведь кокетничала. Странно было видеть, сколько женской хитрости, очарования и обаяния растрачивается на безмозглого варвара, совершенно ошалевшего от новой «супруги».

Она ластилась к нему, расхваливала его мыслимые и немыслимые достоинства, краснела и бледнела, когда это было необходимо, и даже замкнулась в гордом молчании, когда Маннагарт попытался сравнить ее с предыдущими женами. Впрочем, вопрос о большом количестве жен она тоже решила с ходу.

– Бедняжка мой, – прошептала она, поигрывая рыжими космами мужа, – красавец мой, как же ты намучился!

– Намучился, – подтвердил Маннагарт. – А почему?

– Что же это за мерзавки, если они не смогли быть тебе достойными женами? Когда женщина не в состоянии дать своему мужу то блаженство, которого он заслуживает, бедный мужчина вынужден искать себе все новых и новых женщин...

– Вынужден, – расстроился Маннагарт.

– А если бы они справлялись со своими обязанностями, если бы ласкали мужа так, чтобы он не думал о других, если бы мужу завидовали все окрестные власти, и военачальники и воины, что у него такая женщина, которую достоин иметь только великий владыка, – вот тогда мужчина счастлив.

– Только тогда, – постановил рыжий.

– Как же тебе было тяжко с твоими коровами, если ты так много раз женился!

– Злые, жирные и глупые, – нажаловался Маннагарт.

– Когда ты завоюешь обширные земли, тебе будет нужно управлять ими, – щебетала Каэ, – и ты будешь нуждаться в заботе, внимании и понимании.

– Буду, – уверенно заявил вождь.

– Эля великому Маннагарту! – неожиданно рявкнула Каэ так, что стоявший за ее спиной альв подпрыгнул. – Вы что, олухи, не видите, что ваш вождь хочет эля?

Вождь, который постоянно хотел эля, восхитился:

– Как ты догадалась, женщина?

– По твоим глазам, прекрасный мой. Они ясно сказали мне, что ты хочешь эля, чтобы над большим кувшином обдумать новые мысли, которые только что при-шли тебе в голову.

– Да... – немного растерялся вождь. – А какие именно мысли мне стоит обдумать раньше всего?

– Смотри-ка, – восхитился Джангарай, – как общение с госпожой действует на этого тупицу. Он же скоро как человек заговорит!

– Я думаю, ты понял, как глупо устроена церемония. Сначала Отец Муруган сжирает пленника, а потом на полный желудок сражается с воином. Ты любишь сражаться на полный желудок?

– Нет! – уверенно ответил Маннагарт. – Лучше есть после доброго сражения, чем сражаться после доброго обеда.

– Так за чем же дело стало? Пусть сначала воин позабавит Отца Муругана, а затем мы поднесем ему вкусную еду – уже после сражения.

– Я мудрый, – громко возвестил вождь. – И я хочу доставить много-много радости нашему могучему Отцу. Пусть он сначала легко убьет этого могучего воина, а затем с удовольствием съест вот это мясо. – И он ткнул пальцем в покачнувшегося от ужаса альва.

Трикстеры на поляне взорвались приветственными криками – новшество, предложенное вождем, им явно понравилось.

Маннагарт выбрался из-за стола и, не расставаясь с кувшином эля, отправился к своим военачальникам, чтобы обсудить новые мудрые мысли.

Каэ, воспользовавшись мгновением, в сопровождении Ловалонги подошла к пленникам. Несколько трикстеров, охранявших их, изнывали от жары и скуки. При виде Каэ они зашевелились. На их лицах отражалась борьба двух противоположных мыслей – с одной стороны, надо было оказать все знаки почтения супруге Маннагарта, поскольку она сейчас забирает власть в свои руки. С другой стороны, варварам претило обращаться с женщиной с уважением, и они топтались на месте, не зная, как себя повести и что предпринять. Они переводили взгляд с бесстрастного лица Ловалонги на. Каэтану и обратно.