знает детей. Уверена, у нее получится донести, какие могли быть последствия такого поступка, не только до головы Евы.

* * *

— Полина, он прав. Никогда не думала, что это скажу, — сетует мама, когда я ей все рассказала. Она никогда не произносит имя Кости вслух. Только безликое «он». — С Евой нужно провести беседу. Может сделать это как опрос всего класса или что-то подобное?

— Ольга Васильевна уже провела классный час на эту тему. А чтобы устроить беседу или опрос психолога, нам опять же нужно получить разрешение у родителей.

— С каких это пор? — удивляется мама.

— С тех самых, как только от родителей начали сыпаться жалобы в департамент образования, что над их детьми «ставят психологические опыты». Сейчас без письменного согласия мы мало что можем сделать.

— Бред! А в класс заходить — вам тоже разрешение нужно?

— Пока еще нет.

* * *

С одной стороны я рада, что мне известна правда, а с другой — совершенно не знаю, что можно предпринять, чтобы ребенок понял, что так делать нельзя. По поведению Евы я не заметила, что она в чем-то раскаивается. А это, пожалуй, самое страшное.

Заглядываю к Ольге Васильевне после уроков.

— Можно?

— Заходите, конечно, Полина Аркадьевна! — Оля встает из-за стола.

— Сиди. Настоялась уже за день. — Прохожу и сажусь за первую парту. — Как дела в классе?

— Да, — мажет рукой коллега. — Так себе. Из хорошего только то, что нет ничего плохого.

— Уже хорошо, — усмехаюсь и делюсь не очень приятной новостью.

Но для классного руководителя 6-А она не оказалась большим сюрпризом.

— Я почему-то так и подумала, — отвечает Ольга Васильевна.

— Вот как? — удивленно смотрю в ожидании объяснений.

— Я давно начала замечать, что между девочками, Евой и Дариной, иногда возникает напряженность. Но я не предполагала, что она может перерасти в жестокость. А сейчас, — коллега тяжело вздыхает, — сейчас, когда Дарины нет, с Евой никто не хочет общаться. Совсем. Даже Рома отказывается с ней сидеть. А ведь она ему нравилась. Я каждый раз возвращаю его на место, но мальчик на других уроках упрямо садится за последнюю парту к Филиппу. И не только Рома. Никто не хочет с Евой сидеть. Видимо, дети знают, кто виноват, и сами устроили негласный игнор.

— А Ева?

— А Ева хорохорится, но признаваться не хочет. Думаю, что она ждет Дарину, что та вернется, и все станет как прежде. Как-то так.

Хорошо зная дочь, я почти уверена, что так, к сожалению, и будет. Видимо это написано на моем лице, потому что Ольга Васильевна добавляет:

— Я что-нибудь придумаю. Так оставлять точно нельзя. Ева поймет, что можно остаться безнаказанной, и неизвестно, чем это может потом аукнуться. Так что даже, наверное, к лучшему, что Дарина пока не ходит в школу.

— Я тоже поговорю с Дарой, — в свою очередь обещаю я. — Все-таки нужно видеть разницу, когда можно промолчать, а когда необходимо сказать правду.

* * *

Дома тоже не все так гладко, как хотелось бы. К Дарине мне приходится ходить одной — Сережа ссылается на усталость. Но мне кажется, что он просто не хочет лишний раз встречаться с Камиллой.

В одно из таких посещений замечаю Лебедева, сидящего на кушетке возле палаты дочери. Он увлеченно играет на телефоне, что даже не замечает ничего вокруг.

— Костя?

Он отвлекается от игрушки и немного смущается, что я застала его за таким несерьезным занятием.

— Здравствуй, Полина! Филипп дал, — объясняет мне. — Не думал, что так увлекусь…

— Ты что здесь делаешь? — спрашиваю у бывшего мужа.

— Сына жду. Присядь, — Костя показывает на место рядом с собой. — Пусть поболтают еще минут пять… Нам все равно скоро уходить. Ого! — Костя бросает взгляд на часы. — Забыл про время совсем…

— Ты что, каждый раз его приводишь? — изумляюсь я.

Раньше я с ним не сталкивалась, хотя замечала у дочери чужие пакеты, но почему-то считала, что это передачи от одноклассников. И у меня даже мысли не возникло, что приходит Филипп. Особенно таким образом.

— Приходится. Не делать же ему липовый паспорт. Ты сегодня одна? Или муж в машине?

— Сережа занят, — отвечаю уклончиво.

— Может, тебя потом забрать?

— Нет. Не нужно.

— Выглядишь усталой. — Костя пристально вглядывается в мое лицо.

— Есть такое.

— А я… Вот… — Он показывает на телефон Филиппа. — Отвлекся немного… Полина, я разговаривал с лечащим врачом Дарины, — Костя вдруг резко меняет тему. — Он сказал, что у нее все хорошо, никаких осложнений нет, ее держат только из-за физиолечения, и никакого си-но-ви-та, — он по слогам произносит последнее слово, — или как там его, слава богу, нет. Правда, я так и не понял, что это такое.

— Да, я тоже узнавала, но пусть уже долечится. Дома она точно лежать не будет. — Говорить, что есть и другая причина, думаю, что не стоит.

— Если нужно вас забрать, и муж не сможет…

— Костя, — перебиваю его. — Спасибо. Ничего не надо.

Нажимаю на ручку двери и тихонько вхожу в палату.

— …а тут идет атака инопланетян, и отважный капитан Икс сражается в одиночку!

Я тихонько прикрываю дверь и с умилением наблюдаю за этой картиной.

— Фил, ну какой меч у инопланетян?! — смеется Дарина.

— Световой! — парирует Филипп и рисует на гипсе Дарины красную палочку.

Аля негромко покашливает и дети поворачиваются в мою сторону.

— Мама!

— Здравствуйте, Полина Аркадьевна! — Филипп подскакивает на ноги, пряча за спину красный маркер, а я вижу весь художественный шедевр, в который они превратили Даринин гипс.

— Доченька, тебе что завтра доктор скажет?

— Мам, он сам разрешил, нарисовав смайлик на коленке! — объясняет дочь.

— Это правда! — хихикает Аля.

— А вы и рады стараться, — улыбаюсь я, потому что рисунки вышли очень забавные.

Филипп растерянно хлопает глазами, не зная, что делать. Вроде как уйти надо бы…

— Дар, можно я сфотографирую? — просит разрешения, но тут же вспоминает: — Ой, мой телефон у папы! — расстраивается мальчик.

— Я потом пришлю тебе фото, — обещает Дарина.

— Не забудешь? И капитана Икс крупным планом, ладно?

— Ладно! — широко улыбается дочь. — Сделаю ему фотосессию! Пока, Фил!

— До свидания, Полина Аркадьевна!

— Ну вы даете! — качаю головой, когда Филипп выходит. — Привет! — целую свою звездочку. — Ты как?

— Все хорошо, мам! А папа не пришел?

— Нет, он немножко занят, — закусываю губу, впервые сказав дочке неправду. — Ты уж и ему скинь тогда. Думаю, он тоже оценит.

— Обязательно! Мам, меня Фил пригласил посмотреть его коллекцию моделей. Он их сам собирал. Можно?

— Давай, тебя сначала выпишут, а уже потом решим, что можно. Хорошо? — Отвечать прямым отказом мне не хочется, но я