— Значит, ты полагаешь, что у меня ничего не получится?

— Я этого не говорил. Но если верить моим наблюдениям, скорее всего, тебя ждет разочарование. Тем не менее, — продолжает он, не давая мне вставить ни единого слова, — нельзя полностью отвергать мысль о превращении.

Я задумчиво киваю:

— Значит, я возвращаюсь туда, откуда начала свой путь.

— Ну, извини. Лично я считаю, что каждый должен принимать себя таким, каков он есть. Поэтому не лучше ли оставить эту идею? Вероятно, птичья кровь в твоих жилах мешает тебе спокойно жить…

— Ничего хорошего в этом тоже нет.

Он молчит и ничего не отвечает. Да и что он может сказать?

— И все же мне хочется поговорить с ними, — заявляю я. — Чтобы самой успокоиться. Чтобы выяснить все до конца.

— Конечно.

Я вспоминаю самое начало нашей беседы:

— А что ты говорил насчет забытого слова или забытых слов?

— Неужели тебя так ничему и не научили в школе для малявок? — улыбается гном, и я понимаю, что он снова пытается поддразнивать меня.

— Да нет у нас никаких школ. По крайней мере, лично я в школу не ходила. Может быть, у городских малявок другие правила?

Он кивает:

— Может быть.

— Чему же меня должны были научить в школе?

— Этот язык — самый древний среди всех волшебных заклинаний. Давным-давно существовало целое племя слов, которые оставались невысказанными и жили в полной темноте. Рассказывают, что некий Ворон пробудил эти слова, дремлющие в его котелке, и они распространились по всему свету. Так началась жизнь. В других местах эту легенду пересказывают иначе. Но слова существовали раньше всего остального, и часто их забывали, прежде чем слышали.

— Как можно что-то забыть, если ты даже никогда этого не слышал? — удивляюсь я.

— Хороший вопрос, — кивает гном. — И ответа на него у меня нет. Так гласит легенда, вот и все, что я могy тебе сказать.

— И что же потом случилось с этими словами? — интересуюсь я.

— Они так и остаются забытыми. Но от них исходит слабое эхо, и если кто-то обладает нужными знаниями, владеет мастерством и достаточной волей, то он может использовать это эхо, чтобы изменить То, что уже Существует. Ведь слова обладают большой силой. Это все равно что знать истинное название какой-то определенной вещи. Если ты знаешь его, ты получаешь и власть над ней. И при этом совсем не важно, что это за вещь — камень, дерево или какое-либо живое существо.

— Я про это уже что-то слышала, — киваю я.

— Легенда гласит, будто Дженки Вуд был послан вождями своего племени на встречу с женщиной, которая писала рассказы о малявках. А она, в свою очередь, попросила о помощи древнего духа, многое знавшего об этих забытых словах. Именно он даровал Вуду и его народу способность снова превращаться в птиц.

— Эту женщину зовут Шери Пайпер, — вставляю я.

Он удивленно поднимает бровь:

— Тебе что-то известно о древнем духе?

— Нет, но я кое-что знаю об этой писательнице. Ти-Джей рассказывала мне о ней.

Потом мне приходится подробно объяснять, кто такая Ти-Джей, почему мы с ней расстались и дальше обо всем том, что заставило меня очутиться в городе и искать его самого.

— Она будет очень волноваться из-за меня, — заканчиваю я свой рассказ. — Но, как бы я ни старалась помочь ей, у меня все равно ничего не получится. Я достаточно глупа, потому что не выяснила ее фамилию и адрес. Я не смогу даже сообщить ей о том, что у меня уже все в порядке.

— В этом я как раз смогу тебе помочь, — замечает он. — Ты говоришь, Бакро знает, где она живет?

Я киваю.

— Но только как мы разыщем его?

— Об этом мне расскажет Мина. Она в курсе всего, что происходит к северу от нашего города. До нее доходят все сплети и слухи. Вы, малявки, считаете, что перемещаетесь незаметно для окружающих, но за вами постоянно следят чьи-то глаза. Это и эльфы, и вороны, и белки. Да мало ли кто еще!

— А ты умеешь разговаривать с животными?

Он улыбается:

— Не все животные оказываются теми, кем видятся нам на первый взгляд.

Мне вспоминается рассказ Мины о лисе, которая превратилась в молодого человека.

— Если бы ты мог передать от меня пару слов Ти-Джей, я была бы тебе весьма благодарна, — замечаю я.

Он только отмахивается, давая понять, что это ему ничего не будет стоить.

— Ну, а теперь займемся делом, — предлагает гном. — Здесь нужно все убрать, а потом посмотрим, удастся ли нам найти твоего родственника Дженки.

— Я не уверена, что он мой родственник, — напоминаю я.

— Он ведь Вуд, и ты тоже Вуд, по-моему, связь тут очевидна.

— Наверное, ты прав…

Мы убираем в пакеты булочки, плюшки и ватрушки, которые не успели продать, и надо заметить, что товара у нас осталось совсем немного. Затем я протираю прилавок, подметаю полы в павильоне и подготавливаю его к следующим выходным.

— Можно мне задать тебе один личный вопрос? — наконец осмеливаюсь я.

Он облокачивается на свою метлу и смотрит на меня:

— Конечно.

— А почему тебя зовут Крысолов?

— Потому что это я делаю лучше всего.

— А я подумала, что ты пекарь.

— Так оно и есть, — кивает гном. — Это занятие мне больше всего нравится. Но я родился Стоурном, в роду которых появлялись самые известные крысоловы. Этим они всегда славились. Мое настоящее имя — Хедли Стоурн, и ты можешь называть меня именно так.

— Я буду называть тебя, как ты захочешь.

— Тогда меня устроит просто Хедли. Так или иначе, — продолжает он, — с понедельника по четверг я занимаюсь одним делом, пятницу пеку, а в выходные торгую здесь.

— А тебе нравится ловить крыс? — интересуюсь я.

Меня всегда и пугали, и восхищали эти зверьки. Не стоит забывать о том, что крысы бывают двух сортов. Те, которые являются малявкам в кошмарных снах, — злющие, с черными глазками, тощие и как будто даже скользкие. Вот уж с кем не хочется встретиться, когда путешествуешь по стропилам или пробираешься между стенами дома. Но есть и другие крысы, о которых рассказывается в сказках. Это, например, мудрый старина Сэмюэль Тэтчет, ученый и советчик, к которому приходят все звери со своими проблемами. Это и кареглазый Рендилли, который помог нарисованной девочке, когда она выпала со своей картинки и чуть не погибла в реальном мире.

— Это самое обыкновенное занятие, — пожимает плечами Хедли. — Не лучше и не хуже любого другого. И в нем тоже имеются свои плюсы и минусы.

— Но крысы такие злые.