Поэтому Дош отправился дальше и доехал до Рагби – жалкого подобия деревушки. Носоквейл вообще вряд ли можно было назвать процветающей страной. Когда-то она была богатой и плодородной, о чем свидетельствовало обилие руин – собственно, их здесь было гораздо больше, чем обитаемых строений, – однако Носоквейлу не повезло с местоположением: он находился слишком близко от Джоалвейла. Клика высосала из него все соки, изгнав большую часть населения и поделив землю на обширные скотоводческие фермы. Аморгуш, например, владела уймой земли в Носоквейле.

Бедный Дош не знал ведущих из страны запасных ходов, и ему ничего не оставалось, кроме как направиться на восток, к Лампассу, со всей скоростью, какой только мог добиться от Ласточки, а эта тварь все меньше оправдывала свое имя. Разумеется, он был не настолько глуп, чтобы заезжать в саму Рагби, поскольку военные наверняка наобещали деревенским уйму денег за его голову, но голод заставил его задержаться на отдаленном хуторе и купить себе еды. То ли проживавшая на нем пожилая пара выдала его, то ли его просто заметили издалека – Носокфлэт представляет собой одну зеленую скатерть, почти лишенную естественных укрытий, – но к полудню Дош понял, что за ним следят. Он видел одиночных всадников, маячивших на расстоянии, – возможно, это были пастухи. Никто не подъезжал к нему близко, но никто и не мешал им сообщить о нем джоалийцам. Интересно, подумал он, только ли правосудие смертных охотится за ним – не навлекло ли убийство Краанарда на него гнев Владычицы?

Когда эта слежка превратится в погоню, у него не останется никаких шансов. У его преследователей моа измождены не меньше, чем Ласточка, – измождены, но не все. Так что у них хватит сил догнать его. Он неохотно повернул моа и поехал в обратную сторону. Словно напоминая ему о вчерашнем дне, насмешница судьба подстроила все так, что он въехал в Рагпасс почти в то же время, что и накануне, только с другой стороны, совершенно точно зная, что по его следу идут те же самые охотники.

По мере того как дорога, петляя между холмами Носокслоупа, поднималась все выше и выше, он обгонял все больше и больше людей, маленькими группами направлявшихся в ту же сторону, что и он. Они наверняка не рассчитывали переходить Рагпасс сегодня, ибо солнце уже клонилось к иззубренной стене Носокволла. По большей части это были местные крестьяне, такие же, как те, которых Д’вард привел с собой из Джоалленда, даже, пожалуй, еще оборваннее. Одни ехали верхом на ламах или кроликах, другие важно восседали в повозках. Не иначе слух о прибытии Освободителя опередил его, и местная знать тоже захотела взглянуть на такое чудо.

Хорошо бы еще встретить кого-нибудь верхом на моа – так бы, глядишь, и он не вызвал бы подозрения. Однако – увы! Он поднимался с толпой, которая, смешиваясь с остатками тянущихся из Джоалвейла самозваных Свободных, сворачивала в боковое ущелье. Наверное, там разбили свой новый лагерь Д’вард и его последователи. В сумерках мерцали костры. Соблазнительные запахи поднимались преимущественно от костров, горевших у телег, экипажей и стреноженных животных. Должно быть, здесь остановились носокианцы, захватившие провизию с собой, хотя кое-где предприимчивые крестьяне торговали обедами с телег. Как питались те, у кого нет денег? Возможно, никак. Здесь не росло ягод – здесь вообще не росло ничего, кроме травы, и только изредка попадались чахлые деревца. Дош слышал детский плач; впрочем, дети всегда плачут. Вскоре он подъехал к подножию холма, загораживающего въезд в маленькую долину. Со стороны разрушенных стен какой-то древней постройки доносилось пение множества голосов. Если они пели, чтобы получить ужин, то ради пропитания им следовало бы делать это погромче.

Настроение у него улучшилось. Действительно, среди трех или четырех сотен паломников затеряться гораздо проще. Он мог купить себе еды и подцепить на удочку своего обаяния какого-нибудь почтенного гражданина. Если после этого не обнаружится несколько братьев, готовых на время поручиться за него, это можно будет устроить с помощью денег – при условии, что награда за его голову не слишком высока. Главное теперь – не попасться на глаза Освободителю и его…

– Дош!

Поздно. К нему бежали трое с копьями и круглыми нагианскими щитами. В первом здоровяке легко можно было узнать Прат’ана Горшечника, а за ним следовали Гопенум Мясник и Тьелан Торговец – все трое из Соналби, все трое – ветераны таргианской кампании.

Дош рявкнул Ласточке, чтобы та легла, и она буквально рухнула под ним на землю. Он соскочил с седла, у него не было сил, чтобы стреножить или привязать ее – эта тварь выдохлась настолько, что даже не попыталась укусить его. Не чувствуя от усталости ног, он прислонился к ее боку и стал ждать воинов. Непривычное чувство поражения окутывало его как саван. За свою жизнь он не раз оказывался припертым к стене, но редко терял веру в свою способность выпутаться из отчаянного положения. Теперь он слишком устал, чтобы бежать и укрыться от них. Эти люди всегда презирали его; теперь они могли выдать его солдатам, стоит лишь тем показаться. Ну что за жизнь! Сейчас у него больше денег, чем когда бы то ни было, а его поймали идиоты, слишком тупые, чтобы их можно было подкупить.

Прат ан подбежал первым, остальные двое – сразу за ним. Они опустили копья.

– Привет! – сказал здоровяк.

Дош ожидал издевки. Странное дело, он ее не слышал.

– Привет и вам, – осторожно проговорил он.

– Освободитель сказал, что ты вернешься, – усмехнулся Тьелан. – Давненько не виделись, Дош! – Торговец был невысок, но крепок. Он всегда напоминал большого ребенка. Однако даже он, похоже, не глумился над Дошем. Он шагнул вперед и сжал плечо Доша в традиционном нагианском приветствии. Прат’ан и Гопенум поспешно повторили этот жест, словно их уличили в плохих манерах. Дош неуверенно ответил тем же.

Ну и ну! Снова лучшие друзья?

– Судя по твоему виду, день у тебя выдался не из легких. – Прат’ан бросил взгляд на моа и нахмурился. – Ты загнал эту бедную скотину чуть не до смерти!

– Так уж сложилось: или я, или она.

– Солдаты явились вскоре после того, как ты уехал вчера вечером, – сообщил Гопенум. – Я удивляюсь, как это они тебя не поймали. Ну и рад, конечно, этому, – добавил он с некоторым сомнением в голосе. За минувших четыре года он отяжелел, и волос на его груди было теперь заметно больше, чем на голове.

– Вы, конечно, сказали им, в какую сторону я поехал?

Трое переглянулись. Прат’ан пожал плечами:

– Ты отверг приглашение Освободителя.

Дош ждал продолжения, но и они тоже ждали.

– И что будет, если они нагрянут сегодня ночью? Вы скажете им, что я здесь?

– Мы надеемся, Дош, что ты передумаешь.

– Врете! Д’вард – тот, может, и надеется, но не вы, ни один из вас. Присоединиться к вам? С какой стати мне доверять вам?

– Потому, что мы готовы доверять тебе, конечно.

– Вы или Д’вард?