class="p1">— Если мы каким-то чудом закинем его за море, и он выйдет на связь, на следующий день Кононов спросит, какие у него результаты. Его потолок как агента это почтовый ящик. Он не будет для нас лазать по стенам и взламывать сейфы. Но если он сможет наладить канал для контрабанды, а тем более зарабатывать доллары на этом канале, то все смежники пойдут к нам на поклон. Всем нужно возить грузы, и всем нужны средства на оперативные расходы. Мы сможем просто покупать агентурные данные у чекистов, у москвичей или даже у немцев, и Кононову будет, чем отчитываться перед руководством.

— Как ты себе представляешь этот канал? Через Фареры уже работают шотландцы. Уверен, что чужих они не пустят, а сами сидят под колпаком контрразведчиков Лоусона.

— Нужна любая гражданская посудина на той стороне, которая может выйти в Северное море. Например, рыбак. А мы подгоним в точку встречи маленькую подлодку на аккумуляторах. И ей не надо будет идти на них от наших берегов и обратно. Тихий ход нужен только в пределах зоны действия радаров.

— Как все просто. И почему до этого никто раньше не додумался?

— Потому что ни у кого не было агента с выходом на организованную преступность. А у нас будет.

— У тебя, Николай, просто талант генерировать идеи. Но это очередные Новые Васюки.

— Я бы сто лет с таким агентом, как Смит, не связывался. Но нам же план ставят. План! Как колхозникам. Забрасывать по агенту в квартал. И всем наплевать, что их там поймают в первые же дни. После провала в первом квартале ничего не изменилось. Зато галочку товарищ генерал поставит, агента забросили — план выполнили. Сволочи. Их бы самих туда, — Степанов потянулся за сигаретами.

— То есть, мы его забросим просто для галочки, потому что он не наш, и его не жалко? — уточнил некурящий Виктор Петрович.

— Нет. Если уж мы его забросим, то по-настоящему. У него, в отличие от некоторых, есть неплохие шансы выжить в своей родной среде обитания. Если только опять из-за бабы кого-нибудь не пришьет.

— Ладно. В худшем случае отчитаемся, что подготовили агента и забросили. Хотя бы бездельниками не назовут. Тогда твой план использовать его на нашей территории в компании с Колобом сворачиваем? Кононов прикрыл лавочку?

— Не сворачиваем. Раз уж генерал нас торопит, то форсируем тему с Колобом. Если мы посылаем агента за ленточку, то ему нужна легенда, верно?

— Верно.

— Скажем Кононову, что Смиту нужна легенда для английских теневиков, чтобы они его сразу не сдали в свою тайную полицию как нашего шпиона. Какое-то правдоподобное объяснение, где он был все это время в Евросоюзе и почему решил вернуться. Интегрируем его через Колоба в наш преступный мир и вовлечем в конфликт, после которого точно придется бежать куда подальше.

— А если он не выживет?

— Прикроем. Зато вернем его обратно на тот берег с совершенно достоверной легендой.

— Думаешь, англичане поверят?

— Смотри сам. Те, кого он прикрывал, смогли сбежать. Утащили на плечах раненого довольно упитанного Смирнова и два чемодана с бумагами и металлом. Парень, который способен спасти группу, стоит ожидать, что достаточно крут, чтобы спасти свою задницу. И представляет определенную ценность. Такими парнями не разбрасываются.

— Отсюда вытекает следующая проблема, — задумчиво протянул Виктор Петрович, — С ним придется послать связного. Или будем учить его работать с рацией и нашими шифрами?

— Учить англичанина секретной технике не дадут точно. Да и времени на это нет. Подберем кого-нибудь из добровольцев по заявкам.

— Кого не раскусят с первых слов? Мы возвращаемся к источнику всех проблем. Нам все-таки придется отправить за ленточку не местного, пусть и в сопровождении подготовленного агента с легендой. Шпионов ловят не только на произношении. На знании сказок и анекдотов, например. На локальном жаргоне.

— Когда мы говорим между собой, наши шутки не всегда жены понимают, — сказал Степанов.

— Жены?

— Жены.

— Ты сейчас подал очень хорошую идею, — Виктор Петрович широко улыбнулся, — Впору кричать «Эврика».

— Про жен?

— Да. От женщины в мужском кругу не ждут, что она будет все понимать.

— Ее в женском раскусят.

— Нет, если в женском кругу на нее будут смотреть как на выходца из мужского круга.

— Найти женщину, которую примут в мужском кругу, но не примут в женском?

— Да. Бой-бабу, которая живет в общаге, работает с техникой, бьет морды мужикам и не может даже бутерброд приготовить. И не русскую. Культурный код, вот термин прицепился, у западных европейцев намного ближе к английскому, чем у русских.

— Сможешь найти такую в пределах нашего Скандинавского округа?

— Если речь идет о радистке, то в Стокгольме есть училище радиоэлектроники. На каждом потоке есть женская группа. Английский они знают поголовно, рацию соберут из чего угодно, живут, да, в общагах. Среди них, конечно, есть и спортсменки. Внешне скандинавка сойдет за англичанку лучше, чем русская.

— Отлично. А я пока покажу Смиту глубинную нестоличную Россию. Он после театра попросил, для полноты картины.

— Каким образом?

— Возьму его с собой в деревню к маме. Я в понедельник как раз заявки подал на самолет и командировочные. Сегодня Кононов приказал исполнить.

— Ты уверен, что стоит?

— Конечно. Он нормальный мужик, такой же, как мы. Кононов поддержал, теперь уже обратного хода нет.

— Не сказал бы. Англичане вообще другие. По манерам он потомственный интеллигент, а то и аристократ. Таких надо в оперу водить. Ему же понравилось?

— Он в восторге. Но по сути он не какой-то буржуй зажравшийся, а простой мужик как мы. Всю жизнь работает с бумагами, но за приключениями может хоть за море свалить. За свою бабу любому черту пасть порвет, в беде сам погибать останется, а товарища выручит.

— Простой мужик? Который, сам говоришь, смотрит на особо опасного бандита как на говно и говорит «пшел вон, холоп»?

— Конформист. Делает то, что, как он думает, у нас тут принято.

— И что ты ему там предложишь, у мамы в деревне?

— На охоту сходим, или на рыбалку. С молодежью в футбол сыграет, у англичан футбол национальный спорт. На танцы сходит, с девушкой познакомится, тут же из-за нее подерется. В баньке попаримся, пива местного выпьем, под баян споем.

— Не выгорит.

— На что спорим?

— Ящик коньяка.

— Принято.

Картина мира. Арлит, Французская Африка, 1987 год

На рудники Арлита во французской Африке попадали не только французы и африканцы. Тут отбывали сроки особо опасные преступники со всей Европы. Точнее, более-менее вменяемые из особо опасных, кого можно пристроить к работе, потому что