– Постой. Ты сейчас на что намекаешь? На то, что нас конкурентам сливает моя жена?

– Я предупреждал, что вам это не понравится.

– Да это же бред, Вить. Сам подумай. Нина с нами со дня основания. Да я человека, вернее ее, не знаю! Я тебе так не доверяю, как ей.

– Вот именно, – бурчит он. – Но вы все же поинтересуйтесь, куда она ходит. Только не спугните. Бабы, знаете… Они кому хочешь голову заморочат.

– А теперь ты намекаешь, что у меня вместо мозгов – дерьмо?! – рявкаю я.

– Да ни на что я не намекаю. Чего сразу психовать?

– Ты мою женщину обвиняешь в предательстве!

– А такого ж история, конечно, не знает.

– Моя история?! Нет.

– Проверим, – пожимает плечами Самойлов. – Она сегодня как раз туда едет. Вас с собой, как я понимаю, Нина Васильевна не звала?

– Нет, – мотаю головой. – Она в курсе, что я не вырвусь.

– Может, и так. А может, и нет. Я отдам команду, чтобы Макс за ней по-тихому проследил.

Нет-нет. Я, конечно, не верю этим обвинениям. Но какого-то черта от мысли, что Нина могла меня предать… именно она могла… все внутри морскими узлами стягивается. Кому мне верить, если не ей?

– Не надо Макса. Я сам.

– Не чудите, Ставрос Агафоныч!

– Сам! Сказал же. Все, закрыли тему.

А дальше весь день насмарку. Тут уж не до работы. Ситуация максимально упоротая. Я знаю, что Лунопопая – уникальной верности женщина. Преданность у нее внутри. Этому есть миллион свидетельств. Хотя бы тот факт, что она не отвернулась от своей матери, хотя та, казалось бы, сделала для этого все. И я ей верю вроде бы, но все равно еду следом. И иду, пригнув голову, чтобы себя не выдать, к лифтам. Двери закрываются. Я вышагиваю туда-сюда по холлу вокруг, пока тот не останавливается на седьмом этаже. Еду следом. А дальше что? Наверняка пока я поднимусь, Нина скроется за одной из дверей. И? Чего я добьюсь этой слежкой? Чертыхаюсь. Выхожу в коридор. Тот расходится рукавами вправо и влево. Ну, какой я дурак! Веду носом. Кажется, улавливаю аромат Нининого парфюма. Иду направо. Здесь нет никаких компаний. Зато, судя по табличкам, есть языковая школа, центр подготовки к сдаче школьных экзаменов, студия аэройоги и кабинет психолога.

– Извините, Елена Ивановна, у вас было не заперто, вот я и решила, что предыдущий клиент уже ушел, – звучит из-за двери голос Нины.

– У нас еще десять минут.

– Да, конечно. Я не уточнила время. Еще раз простите. Подожду в коридоре.

Я в панике оглядываюсь. Но бежать совершенно некуда. Дверь распахивается. Нина выходит. На сгибе локтя – снятый пиджак. В руке сумка.

– Ставрос? – округляет губы. – А ты что з-здесь делаешь?

– А ты? – вот и все, что мне приходит на ум.

ГЛАВА 19

Ставрос

– Нина, постой. Ну, куда ты летишь?!

– Куда-то!

– Остановись, пожалуйста! Какого черта ты бесишься?

– Я какого черта бешусь?!

Мне кажется, за время нашего брака Лунопопая ужасно похорошела. Ну, или я стал замечать то, чего мне по какой-то совершенно идиотской причине не дано было разглядеть в этой женщине раньше. Как бы там ни было, смотрю на нее, разъяренную, и глаз не могу отвести. Такая она красивая в этом нежно-зеленом платье. В этих туфельках на каблуках, оставляющих открытыми пальчики с нежно-розовым педикюром. В этом облаке разметавшихся и наэлектризованных, как воздух между нами, волос.

– Да. Ты бесишься, – подтверждаю, не в силах сдержать наползающую на губы улыбку. Хоть и понимаю, что этим лишь еще сильней жену накаляю.

– А тебе от этого смешно, как я посмотрю?!

– Нет. Мне хорошо. Ты себе даже не представляешь, как мне хорошо. – Обнимаю ее, вжимаюсь в ее лоб своим.

– Радуешься, что довел меня до ручки?!

– Не-а. Тому, что не ошибся в тебе.

– Извини, что не могу разделить твой восторг.

Нина шипит, как кошка, которой наступили на хвост. Впервые показывая мне зубы. Свою обиду. И свой характер. С такой вот эмоциональной стороны. Я догадывался, что за ее сдержанностью скрывается тот еще темперамент, а теперь вот убедился. И что? А ничего. Мне под стать женщина.

– Не злись. Что мне было думать?

– Что угодно! Но не то, что я играю против тебя.

Я даже ничего не успел объяснить. Она сама два и два сложила. Чего у Лунопопой не отнять – так это мозгов. Моя девочка. Моя хорошая, преданная девочка. Вот и что мне с тобой такой делать? Как отпускать? И надо ли?

– Да не верил я в это!

– А зачем тогда за мной увязался, м-м-м?

– Не знаю! Самойлов накалил. – Психую.

– Надо же. А я почему-то верила, что ты своим умом живешь.

– Ну, Нин!

– Отстань, Ставрос, правда. Мне надо… Надо отдышаться. Подумать. Я пройдусь. Не ходи за мной.

Мы как раз выходим на улицу. К Нине шагает охранник. Зыркаю на него недовольно и, наплевав на просьбы жены, увязываюсь следом за ней.

– Поговори со мной. Не замыкайся.

– Не хочу. Я сейчас себя почти не контролирую. Наговорю всякого. Потом пожалею.

На улице тепло. Весна. Зажмурившись, подставляю лицо яркому солнцу. По векам скользят пятна света и колышутся тени.

– Я был не прав. Признаю. Но ты же сама дала повод, Нин. Сказала бы, что работаешь с психологом, и…

– И что? – она резко останавливается. До головокружения остро пахнет цветущей акацией. По какой-то причине сейчас мои чувства ненормально обострены. – Нагрузила бы тебя еще и этим? У тебя своих проблем мало, еще мои подавай, да?

– То есть ты мне жизнь облегчить хотела?

– А если так?

– А если так, то я разочарован. Думал, тебе хватит мудрости позволить мужчине быть мужчиной. И не пытаться что-то решить за него.

– Да это же глупости! Мелочи. – Нина теряется.

– Так это мелочи приводят людей к мозгоправам? А я думал, что-то серьезное.

– Я обратилась к Елене Ивановне впервые за несколько лет!

– И когда же это случилось?

– Не помню. Какая разница?

– Мы ведь уже были женаты, так?

– И что с этого? –