Иногда человек или группа людей — такие, как боснийские мусульмане, евреи, американские индейцы, африканские рабы или цыгане — могут вообще не рассматриваться как человеческие существа, подобные нам. Их могут приравнивать к животным, чтобы показать, какую малую ценность они представляют. Хотя страдания животных принимаются близко к сердцу многими людьми, все же они волнуют не каждого, как не каждого волнуют и страдания тех, кого он считает неполноценными человеческими существами. Их страдания могут рассматриваться как заслуженные или по крайней мере как не способные причинить беспокойство видящему их человеку. Есть также люди, получающие наслаждение от страданий других. Они с удовольствием причиняют боль, физическую или душевную, другим людям, потому что им приятно проявлять свою власть и наблюдать мучения других. Выражение, подобное тому, которое имеет один из этих мальчиков, может только раззадоривать их аппетит и побудить их к тому, чтобы причинять больше, еще больше, страданий своим жертвам. (О таких людях я расскажу в конце главы.)

На страдающем лице мальчика из Тузлы можно увидеть следы слез. В западной культуре разрешается проливать слезы детям и взрослым женщинам, но до недавнего времени слезы печали и горя у взрослых мужчин рассматривались как проявления слабости. Слезы, появившиеся на лице кандидата в президенты Эдмунда Маски в то время, когда он описывал свою реакцию на клеветнические заявления газетчиков в адрес своей жены, по общему мнению, стоили ему победы на первичных выборах в 1972 г. Сегодня, по–видимому, ситуация несколько изменилась. И Боб Доул, и Билл Клинтон не скрывали своих слез во время выборной кампании 1996 г, и никто их за это не критиковал. Масс–медиа и многие учителя обращают внимание на допустимость проявления мужчинами эмоций вообще и печали и страдания в частности. Я сомневаюсь, что такое мнение разделяется всеми сегментами американского общества, но мы не имеем исходных данных для сравнения сегодняшней ситуации с ситуацией тридцатилетней давности.

Слезы характерны не только для печали или горя. Они могут появиться также при сильной радости и во время приступов смеха, хотя недавний анализ научной литературы позволил обнаружить немало описаний того, как взрослые люди плачут от ощущения своей беспомощности.[98]Люди сообщают о том, что, поплакав, они начинают чувствовать себя лучше, и хотя плач может вызываться разными причинами (например, попытками управлять выражением лица), по–видимому, он является универсальным выражением эмоции. Кое–кто утверждает, что плач характерен только для людей, однако существует немало документальных подтверждений того, что в некоторых трагических ситуациях плакать могут также и приматы.

Большинство эмоций играют ключевую роль в формировании черт нашего характера и возникновении конкретных эмоциональных расстройств. Рассмотрение длительности каждого феномена является простейшим способом проведения различий между эмоциями (которые могут продолжаться несколько секунд или много минут), настроениями (которые могут сохраняться несколько часов или даже один–два дня), личностными чертами (которые могут окрашивать целые периоды человеческой жизни, такие как отрочество, юность, а иногда и всю жизнь).[99]Хотя эмоциональные расстройства могут быть эпизодическими, длиться несколько недель либо месяцев или же продолжаться годами и десятилетиями, не их продолжительность, а то, как они влияют на нашу способность жить нормальной жизнью, отличает их от наших эмоциональных личностных черт. При наступлении расстройства эмоции выходят из под нашего контроля и могут влиять на нашу способность жить с другими людьми, работать, принимать пищу и спать.

Находясь в грустном настроении, мы можем испытывать печаль в течение многих часов; меланхолик легко поддается грусти или унынию; а депрессия — это психическое расстройство, в котором печаль и горе занимают центральное место. Разумеется, часто люди используют эти слова как равнозначные, говоря, к примеру, что кто–то испытывал депрессию из–за невысокой оценки, полученной на экзамене. Но психические расстройства имеют свои отличительные особенности, которые выводят их за пределы нормальных эмоциональных реакций.

Прежде всего они длятся намного дольше. «Депрессия», вызванная невысокой оценкой, быстро пройдет, если произойдут какие–то другие важные события. Настоящая депрессия длится днями, месяцами, а иногда даже годами. В случае эмоционального расстройства определенные эмоции начинают преобладать в жизни человека, занимая в ней монопольное положение, в результате чего он лишь изредка может испытывать какие–то другие эмоции. Эти доминирующие эмоции регулярно испытываются в острой форме. Они выходят из–под контроля, и человек не может их регулировать или сдерживать. Они влияют на способность человека выполнять многое из того, что крайне важно для его нормальной жизни: есть, спать, поддерживать семейные отношения и работать. Образно говоря, эмоции затопляют всю его жизнь.

Если в депрессивном состоянии доминирует печаль, то мы говорим о затяжной депрессии; если более заметным оказывается горе, то мы говорим об ажитированной депрессии. Люди, испытывающие депрессию, не только чувствуют неспособность изменить свою жизнь, они испытывают чувство безнадежности. Они не верят, что их жизнь когда–нибудь станет лучше. Помимо печали и горя у них возникает сильное ощущение вины и стыда, так как они чувствуют свою ненужность. Депрессия может быть реакцией на какое–то жизненное событие, на чрезмерную ответную реакцию или даже возникнуть без повода и причины, когда никакое событие не может считаться послужившим для нее стартовым импульсом. Печаль и горе не являются единственными испытываемыми во время депрессии эмоциями; также часто проявляются гнев, направленный вовнутрь или наружу, и страх. Если наблюдаются повторяющиеся переходы от депрессии к приподнятому настроению и возбуждению и обратно, то такая депрессия называется биполярной или, используя старую терминологию, маниакально–депрессивным психозом. Мало кто сомневается во влиянии генетических факторов на нашу подверженность депрессии и в возможности медикаментозного лечения этого расстройства. Психотерапия сама по себе или вместе с приемом лекарств также может принести пользу, хотя в научной литературе продолжаются споры по поводу того, может ли в случае тяжелой депрессии применение одной лишь психотерапии быть столь же эффективным, как использование только медикаментозного лечения.

В ходе нашего обследования людей, страдающих депрессией, мы не обнаружили никаких специфических выражений лица, ничего такого, что нельзя было бы увидеть у здоровых людей, испытывающих печаль или горе. Любой тридцатисекундный период наблюдения мог показать лишь то, что человек был несчастен, а не то, что он испытывал клиническую депрессию. Именно повторяемость и сила эмоций, проявляющихся снова и снова в течение часа, делали очевидным отражение на лице именно депрессии, а не просто печали или горя, вызванных тяжелой утратой.