Но человеческие отношения тем и отличаются от коммерческих, что не требуют максимальной формализации – и даже иногда разрушаются от такой формализации!

Да, инвестициями (если они есть) обычно распоряжается мужчина, а женщина обычно ведет хозяйство (хотя я знаю исключения из этого правила).

Но, раз вы семья – вы должны иметь максимум общего, – и тот из вас, кто в силу больших доходов или инвестиционных навыков де-факто распоряжается деньгами семьи, должен давать своему супругу четкое представление о величине и способах использования семейных денег, даже если тому это не очень и интересно.

Это действительно чревато многими рисками (вплоть до попыток некомпетентного вмешательства в управление), но поддерживает главное – единство семьи и доверие ее членов друг к другу.

Жизнь – довольно жесткая штука, и, чтобы вас не растащило в разные стороны, Вы должны быть связаны с Вашей половиной (если это, конечно, действительно половина, а не «девушка на полтора года») тысячью самых разнообразных нитей. Одного секса и даже детей недостаточно; вы должны по-настоящему доверять друг другу – и слишком дорогого или сложного способа установления и поддержания такого доверия просто не существует.

Мы живем в стране, пережившей все, что только можно себе представить, – и очень многое, чего в условиях нашей нынешней, относительно цивилизованной жизни представить себе просто нельзя.

Многое из этого пережили непосредственно наши старшие родственники – прадеды и прабабки, дедушки и бабушки, а у кого-то и родители.

Это были очень молчаливые поколения, и если Вы не успели клещами вытянуть из них воспоминания, – Вы опоздали, и мы никогда не узнаем, что же с ними происходило на самом деле и что они при этом думали.

У меня дома в картонной коробке лежат награды деда – среди них орден Ленина и три ордена Боевого Красного Знамени. Как освобожденного в 1940 году, его так и не пустили на войну; в свое время я постеснялся спросить, за что он получил эти награды, – а он постеснялся рассказать, да и действительно говорил в нашу последнюю встречу о более важных вещах, – и спрашивать об этом уже просто некого.

Я говорю это для того, чтобы мы привыкли соизмерять масштаб наших проблем не с историей нашего личного благополучия, а с историей своих семей.

Каким бы ужасом ни стала жизнь в вымирающем из-за остановки заводика в результате кризиса поселке городского типа – давайте признаем, пусть нехотя и скрепя сердце, что это не блокада Ленинграда, не оккупация и не жизнь в относительно благополучном городе с клеймом «член семьи изменника Родины».

Разгул преступности уже вселяет и будет вселять в наши сердца ужас – однако он не превысит пережитого нашими предками во время Гражданской войны, в 20-е и в начале 30-х годов, сразу после войны, а во многих районах – ив 60-е годы. Не превысит он и того, что творилось во многих республиках Советского Союза при его распаде и после него, а в первой половине 90-х – по всей России. Не превысит он и того, что творится в некоторых формально российских регионах прямо сейчас, когда я пишу эти строки.

И какой бы страшной ни была встреча с современным «правосудием», – оно все же далеко не сталинское.

Конечно, это не повод примиряться с нашими неприятностями и безропотно терпеть их, прощая нашим нынешним начальникам все просто потому, что их не слишком давние предшественники кое в чем были еще хуже.

Но это причина не путать неудобство с несчастьем, а кризис с катастрофой и не считать падение уровня жизни, утрату работы или временную утрату уверенности в завтрашнем дне концом света.

Понимание исторических масштабов нашей жизни и наших бед представляется очень эффективным инструментом поддержания разумного оптимизма, необходимого для жизнестойкости, а значит, и конкурентоспособности. Оно же действенно снижает уровень испытываемых нами стрессов и, в том числе, внутрисемейных напряжений.

Очень часто члены благополучных семей – особенно жены – не понимают, что пришло «время экономить», не просто надеясь, но и испытывая глубокую уверенность, что кризис коснется кого угодно, но не их. При столкновении с нервозностью мужа эта уверенность вызывает довольно серьезные напряжения – вплоть до впервые появляющихся (в ответ на призыв «по одежке протягивать ножки») обвинений в недостаточном уровне доходов.

Реагировать на них непосредственно не надо, как и на все другие иррациональные претензии. Ведь они вызваны не содержательными обстоятельствами, а загнанным глубоко внутрь и потому совершенно не осознаваемым напряжением (а обычно и страхом). Если Вам, не дай бог, удастся показать их бредовость, это не вызовет ничего, кроме глубокой обиды на Вас, потому что Вы выставите близкого себе человека идиотом в его (ее) собственных глазах. При этом, чем убедительней Вам случится это сделать, тем быстрее Вы получите новую порцию столь же иррациональных претензий по любому другому поводу.

Чтобы снять иррациональные претензии, надо концентрировать внимание не на них самих, но на порождающих их причинах.

И прежде всего надо объяснить, что, даже если кризис действительно не коснется Вашей работы, – Вашей семьи совершенно точно коснется рост цен. На все товары и услуги первой необходимости – от жилищно-коммунальных услуг и стоимости проезда на городском транспорте до цен на продовольствие.

Помимо этого Вам следует объяснить своей жене, что мы не знаем глубины и продолжительности той экономической депрессии, в которую входят весь мир и наша страна.

Правда, не знаем – и вообще никто и нигде не знает, потому что человечество еще никогда не сталкивалось с такими кризисами, и наша страна, несмотря на все в прямом смысле слова ужасное «богатство» нашей истории, тоже еще никогда не сталкивалась с тем, к чему он приведет ее. С другими кризисами – да, сталкивались, и они нам хорошо известны, но они все же были другими.

Объясните ей также, что кризис в любом случае будет долгим.

Ведь до середины, а то и до конца 2009 года Россия будет испытывать проблемы лишь из-за первых двух волн сжатия спроса, вызванных прекращением внешних займов и сокращением экспортной выручки. Их последствия далеко еще не изжиты, но впереди еще как минимум одна волна сжатия спроса – из-за сокращения государственных расходов, причем и на федеральном, и на региональном, и на местном уровне.

И весьма вероятно, впереди обвальная и потому разрушительная девальвация рубля.

И никому, включая Ваше руководство, неизвестно, как они ударят по Вашей работе. Вполне может быть, что вообще никак, – но обычно значимое сжатие спроса проявляется во всех сегментах экономики, пусть даже и со значительным опозданием.

Да, безусловно, запугивать свою семью – последнее дело.

Им не надо знать в деталях того, на что они не могут повлиять, – но они нуждаются в том, чтобы жить с Вами одной жизнью в той мере, в которой это возможно и в которой это не будет создавать им ненужного беспокойства. Если они что-то подозревают, и это неоформленное подозрение вызывает беспокойство и страх, – Вы должны убить их подозрения знанием. Да, разумеется – только тем, которое им необходимо, чтобы ощутить уверенность в понимании ситуации.