Слева от двухполосной «трассы» я увидела вывеску «Барбекю Билли Боба», а рядом – я не шучу – похоронное бюро. Кафе выглядело более презентабельно.

Я опять тяжело вздохнула. Такое увидишь только в Оклахоме.

Мы довольно быстро проскочили городок, вскоре перед нами возникла большая стоянка для трейлеров с обшарпанной вывеской: «Вилла Камелот» – есть свободные номера». В голове возникла не очень добрая шутка по поводу тех, кто отдыхает таким способом, но я сразу захлопнула рот, решив, что мне, учительнице без средств, лучше не смеяться над ними, а запомнить расположение такого нужного места.

Мы по-прежнему ехали молча. Я не хотела отвлекать Клинта, внимательно следившего за дорогой, и наблюдала, как меняется пейзаж за окном. Белые от снега холмы становились все ниже и вскоре уступили место пастбищам. Эту часть Оклахомы я знала лучше, на местных ранчо мы бывали с отцом, когда решили заняться разведением лошадей. Машин было мало, снегопад всегда пугает здешних жителей, а такая буря вообще настоящее событие. Неудивительно, что все попрятались. Откровенно говоря, я не помню, чтобы в Оклахоме выпадало такое количество снега.

– Ты давно живешь в Оклахоме? – решилась я задать вопрос.

Клинт на секунду оторвался от дороги и посмотрел на меня:

– Иногда уезжал по работе, часто путешествовал, но все остальное время проводил здесь. Всю свою жизнь.

– Это сколько?

– Сорок пять лет.

Хм, он на десять лет старше меня. Я довольно улыбнулась. После тридцати пяти приятно осознавать, что есть люди и старше, а ты все еще молода.

– А ты долго здесь жила?

– Минус учеба в Иллинойсе и шесть месяцев в параллельном мире… – Я усмехнулась. – А так всю жизнь.

Клинт вопросительно поднял бровь.

– Двадцать пять лет. – Я хитро улыбнулась.

Клинт нахмурился, но хорошее воспитание не позволило ему опровергнуть мои математические расчеты.

Я смилостивилась и улыбнулась.

– Я сказала «двадцать пять»? Нет, тридцать пять. – Клинт мило улыбнулся. – Но я спросила вовсе не для того, чтобы узнать твой возраст. Просто я не помню в Оклахоме такой метели. – Я указала рукой на снегопад, такой плотный и крупный, будто мы уже доехали до Колорадо.

– Ты права, и я не помню.

– Вот и я о том же. Это аномалия, Клинт.

– Не совсем. Природа знала, что так будет.

– Ты и раньше об этом говорил. Объясни, о чем ты?

– Я почувствовал приближающиеся перемены в деревьях. Обычно они накапливают энергию на осень и зиму, но в этом году я заметил разницу. – Клинт задумался, ему явно было сложно передать ощущения словами. – Лес стал замкнутым, он жадно собирал энергию и прятал ее поглубже. Животные стали прятаться. Даже олени, которых так много, что и за короткую прогулку все равно их встретишь, куда-то исчезли. Я решил последовать их примеру, стал запасать продукты и дрова, чтобы быть готовым переждать любую непогоду.

Я кивнула. В Оклахоме обычно мало снега. Метели уже нечто неслыханное, а снежные бури, которые покрывают льдом и рвут линии электропередачи, валят деревья и заносят дороги, случаются не чаще чем раз в два-три года. Приходится с этим смириться, хотим мы того или нет (чаще, разумеется, нет).

– Честно признаюсь, подобного я здесь раньше не видел. К вечеру, похоже, все заметет. Видимость будет дюймов шесть – восемь, машину завалит снегом, если он не утихнет.

– Что-то здесь не так… – протянула я, и мы хором вскрикнули: – Нуада!

– Готов спорить, здесь не обошлось без Рианнон, – добавил Клинт. – Она только прикидывается невинной.

– Невинной Рианнон была только в детстве, – фыркнула я и внезапно вспомнила: Нуада сказал, что его я позвала, хотя ничего подобного я точно не делала. Тяжело вздохнув, я произнесла то, что совсем не хотела бы говорить: – Кажется, нам пора встретиться с Рианнон.

– Я подумал о том же, – грустно признался Клинт.

– Где она?

– Не знаю. Тот звонок был единственным за много недель.

– Разве она живет не в Талсе?

Несомненно, последний нефтяной магнат Талсы оставил ей неплохой дом, где можно было устроиться вполне комфортно.

– Насколько мне известно, она бывает там наездами. – Клинт поморщился. – Мне она обычно звонит напомнить, что я должен ее боготворить. Она купила квартиру с видом на Чикагское озеро, но проводит время в основном в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

– Вот черт, она ведь здесь всего шесть месяцев!

– Время для Рианнон не имеет значения.

– А для меня имеет. Я должна выяснить, как отправить Нуаду в ад, или где там ему место, и вернуться в Партолон. – «До того, как родится ребенок, который должен жить в другом мире», – добавила я про себя. Мне ведь даже неизвестно, сможем ли мы перейти через портал вместе? К тому же это было нелегко для меня, что же будет с малышкой? Я опять была готова расплакаться от чувства бессилия и закрыла глаза.

– Ты еще не пришла в себя, – раздался рядом голос Клинта. – Поспи немного. Я разбужу тебя, когда надо будет показать дорогу к дому твоего отца.

Послышалось шуршание и какая-то возня, потом Клинт протянул мне свою куртку:

– Возьми, будет тебе подушка.

Я благодарно кивнула:

– Спасибо.

Я свернула куртку, сделав из нее подобие подушки, прислонила к двери и опустила голову. Ткань была мягкой и хранила тепло тела Клинта. Я вдохнула его запах, чистый, сильный, с нотками мужского одеколона. Уже засыпая, я поняла, почему он показался мне знакомым.

Одеколон «Стетсон». Мужчина в белой шляпе. Все понятно. Губы растянулись в улыбке, и меня сморил сон.

Мы с Хью Джекманом[3] летали в небе, прорезая облака красивого фиолетового цвета. Он обнимал меня за талию и нашептывал в ухо, расписывая красоты номера люкс в отеле «Хайат» на Каймановых островах, который он для нас забронировал…

…И меня вынесло из чудесного сна в огненный туннель. Я сразу поняла, что вышла из физического тела, но тем не менее ощущала, как сдавило грудную клетку и защемило сердце. Я не могла дышать. Впадая в панику, я попыталась закричать, но в этот момент вылетела из туннеля. Перед глазами все закрутилось, и меня стало тошнить. Глотая прохладный воздух, я размышляла, неужели и покинув физическое тело я все равно способна испытывать тошноту? Вскоре легкость невесомости меня успокоила, и тошнота прошла. Доносящийся снизу шум заставил меня переключить внимание и приглядеться.

Это же мой дом! Храм Эпоны. Я парила в воздухе, наслаждаясь знакомым пейзажем. День клонился к вечеру, и нежные краски заката разливались по небу Партолона. Кремового цвета стены храма ловили его оттенки и изменяли, преломляя, придавая волшебное свечение. Стражники зажигали многочисленные лампы и факелы, которые освещали территорию в течение всей ночи. Я заметила нескольких моих девочек-прислужниц, переносивших по двору корзины с простынями и высушенными ароматными травами.