– Я все поняла. Не беспокойтесь. У нас в городе можно ходитьдо утра. Кто меня тронет? Меня же все знают. Я сейчас сбегаю.

– Спасибо.

Он положил рацию на стол, подошел к окну. Когда делалижалюзи в гостинице, он настоял, чтобы их поставили и на окна здания милиции.Даже на почте были такие жалюзи. Теперь он стал поочередно опускать их; онизакрывались, издавая характерный щелкающий звук. Он прошел по коридору, закрылвторую дверь, выходящую во двор. Первая была открыта. Он снова вернулся в свойкабинет. Внизу есть целый арсенал оружия, можно при желании им воспользоваться.Хотя так бывает только в плохом кино: один человек противостоит вооруженнойбанде. Тридцать человек. Целый взвод. При таком соотношении можно гарантированнописать завещание. Тем более что это не просто бандиты, а вооруженные, хорошообученные боевики, которые уже много месяцев воюют в горах. Как же он недогадался, что им нужны внедорожники? Как он мог не понять всего их замысла,когда, ограбив машину Мелентьева, они не забрали даже денег?

Что было, то прошло. Теперь нужно думать о самом важном.Внизу лежит этот наглец Рашит, больше здесь никого нет. Ильдус посмотрел на двателефона, которые могли позвонить. Но они молчали. Красный и синий аппараты.Может, как раз сейчас Эльбрус Казиев собирает машины по всему городу, чтобыутром поставить их на площади как подарок бандитам. Вот машины с ключами идокументами, катайтесь на здоровье!.. Как странно, он считал Эльбруса болеемужественным человеком. Когда у чиновника становится много власти и денег, онтеряет чувство самоуважения, у него остается только инстинкт выживания.Выживания любой ценой.

Майор вышел из кабинета, закрыл входную дверь и спустилсявниз, в изолятор. Кажется, Рашит заснул; во всяком случае, он не повернулся призвуке шагов Сангеева.

Майор подошел к дальней камере, где было сложено оружие.Будем надеяться, что оно окончательно не заржавело, подумал он. Сложнее всегобыло поднять наверх ящик гранат. Ему пришлось трижды подниматься наверх,постепенно разгружая ящик. Потом он поднял наверх автоматы, проверил патроны.Гранатомет лежал в ящике. Он открыл и посмотрел на него, пожал плечами.Стрелять из гранатомета он все равно не умеет, а учиться уже поздно. Кажется,сержант говорил, что был в армии гранатометчиком. Жаль, что он ушел. Нужно былопопросить его остаться и хотя бы показать, как этим оружием пользоваться. Здесьтолько два выстрела. Он вернулся в свой кабинет, устало переводя дыхание.Вспомнил, что не открыл входную дверь. Она хлипкая, разлетится при первом жехорошем ударе. Вот дверь, которая выходит во двор, гораздо крепче. Она сделанаиз цельного массива дерева. Тогда полагали, что отсюда будут выводитьзаключенных во двор, отправляя их в суд, здание которого должны были построитьнеподалеку. Суд в этом городе так и не появился.

Он услышал, как скрипнула входная дверь, и насторожился,прислушиваясь. Достал из ящика стола второй пистолет, положил его рядом спервым. Дверь медленно открылась. На пороге стояла Ламия, одетая в темный плащ.Она испуганно смотрела на хозяина кабинета. Он никогда не приглашал их сюда.Конечно, они знали, кто является фактическим хозяином гостиницы, но вслухникогда не говорили об этом.

– Здравствуй, – кивнул ей Ильдус, – проходи, садись. Небойся.

– Меня ваша Куляш позвала, – сказала она, глядя на майора.

Она все-таки была напугана. Может, он хочет ее посадить визолятор за то, что она сегодня так неожиданно исцарапала лицо Рашита? Но онапросто не сдержалась. Или что-то случилось? В городе не работают все телефоны,это не к добру. Ламия присела на краешек стула. В темном плаще, с собранными назатылке волосами, она была похожа на одну из тех женщин, которые ходят по утрамработать на хлебокомбинат.

– Я позвал тебя, чтобы извиниться, – неожиданно сказалСангеев. – Ты ведь знала, кто был хозяином вашего заведения, кто вам помогал иоберегал вас?

– Знала, – опустила голову Ламия.

– Вот поэтому я тебя и позвал, – продолжал он. – Я старалсяне вмешиваться в ваши отношения с Назаром, защищал вас, опекал. Но род занятий,который вы добровольно выбрали, накладывал отпечаток и на наши отношения, и навашу жизнь.

Она не поняла половину его слов, хоть на всякий случай икивнула. И он это заметил. После сегодняшних событий женщина была напугана и незнала, как ей жить дальше. Поэтому он просто замолчал, доставая из внутреннегокармана пиджака две пачки долларов, которые нашел сегодня у погибшего Салмана Масимова,и положил их на стол. От неожиданности она едва не упала со стула.

– Значит, так, – строго сказал майор, – сейчас ты забираешьэти деньги и уходишь. Они для вас троих, чтобы начать новую жизнь. Каждой… Нет.Двадцать тысяч на три не делится. Сейчас мы исправим ситуацию.

В кармане куртки у него есть еще три тысячи долларов. Этотоже деньги погибшего Масимова, которыми тот расплатился с Владленом Семеновым.Значит, можно добавить и их. Пусть будет двадцать две тысячи пятьсот. Это посемь пятьсот на каждую. Покойный Салман на него явно не обидится. А там, где онс ним сможет еще раз увидеться, деньги все равно никому не нужны.

Он принес недостающие деньги и положил их сверху.

– По семь тысяч пятьсот каждой, – пояснил он. – Я тебя давнознаю, ты честная девушка. – Это прозвучало немного смешно, но обоим было не досмеха. – Забирай деньги и уходи. Это вам на троих. Поделишься с Веселиной иСалимой. Начнете жизнь заново. Ты меня понимаешь?

Она изумленно смотрела на деньги. Семь тысяч пятьсотдолларов были для нее целым состоянием, как и для ее подруг. В условияхпровинциального городка на эти деньги можно было даже купить однокомнатнуюквартиру, а если повезет, и целый дом. Она посмотрела на деньги и неожиданнодаже для самой себя заплакала.

– Спасибо, спасибо, – шептала она, – вы всегда к нам такхорошо…

– Хватит, – поморщился он, – иначе я буду чувствовать себясутенером, который продавал женщин в рабство, а они еще и благодарили его. Бериденьги и уходи.

Она торопливо взяла деньги, положила их в сумочку и вдруг,бросившись к нему, схватила его руку, припадая к ней, чтобы поцеловать. Он неочень решительно вырвал руку.

– Хватит, – попросил он, – давай просто попрощаемся. Идидомой и не забудь поделить деньги.

– Не забуду, – пообещала она, выходя из его кабинета. Сноваскрипнула входная дверь. Так, кажется, одно доброе дело он сделал.

Ильдус взглянул на часы. Третий час ночи. Нужно дождатьсяНазара. Это сейчас единственный человек, которому он может доверять.Единственный. Майор неожиданно почувствовал голод, вспомнив, что так и не сумелпоесть за сегодняшний день. Пакет с едой лежал на другом столе, стоявшем вуглу. Он подошел и развернул пакет. Может, ужинаем в последний раз, невесело подумалон. Все равно вкусно. Молодец Тухташ, нужно будет его завтра поблагодарить. Какэто завтра? Уже сегодня. И никто не знает, чем закончится сегодняшний день.