В общем, операция вышла образцово-показательной за одним пустяковым исключением. Самого Черного Тамплиера найти не удалось.

Машина стояла во дворе. Охранники, сторожившие вход, уверяли, что не видели хозяина с самого утра – ушел. Жители домов на соседней улице утверждали, что видели, как дьявол ходил по стене своего замка, но…

– Имеем классическое исчезновение из запертой комнаты, – заключил Гринчук, рассматривая камни под обрывом, к которому примыкал замок. – Метров пятьдесят?

– Семьдесят восемь, – Сергеев стоял рядом, растирая себе виски. – Я тогда это дело вел, о гибели его жены. Семьдесят восемь метров. И камни. Родственников у нее не было, он убивался не слишком… И денег у него особых не было. Так что, зарыли второпях…

– Кто же мог подумать тогда… – сказал Гринчук.

– Что? – не понял Сергеев.

– Следом за твоим монологом должна была последовать фраза – кто же мог подумать тогда, что всего через несколько лет…

Сергеев не ответил. Пошел к жилищу Черного Тамплиера.

Перед входом в приземистую, в два этажа, башню стояла скульптура, изображающая здоровенную бородатую голову.

– Бафомет, – сказал Гринчук. – Писали, что храмовники поклонялись высушенной голове с двумя бородами. Но чтобы из камня… Этот ваш Черный – большой оригинал.

Туристов уже отпустили. Последователи всё так же сидели на полу.

– На стулья бы вы их пересадили, что ли, – предложил Гринчук.

Оказалось, что сами последователи решили сидеть так, а не иначе. Три парня в возрасте от семнадцати до двадцати трех, и две девчонки, лет по восемнадцать.

– И куда подевался сам посланец? – спросил Сергеев.

Гринчук, чтобы не мешать, тихо присел на кресло в углу. Зал был выдержан в черно-красной гамме, на стене напротив входа была почему-то перевернутая звезда. Не хватает изображения кого-нибудь козлорогого, подумал Гринчук. Наваял Черный. Кто бы он ни был, но ни к сатанистам, ни, тем паче, к тамплиерам никакого отношения, похоже, не имел. Так, судя по обстановке – выпендреж на публику. Сеанс черной магии.

Задержанные, в общем, были логичны. Откуда они могут знать, куда и как испарился их наставник, если сами они пришли в замок, когда здесь уже была милиция. Охранники не могли знать, куда он ушел. Не знают. И не знали. И… И девушку эту, с фотографии, не видели. Не помнят.

– Ладно, – не выдержал Сергеев и посмотрел на Гринчука.

Тот махнул рукой и встал с кресла.

– Идите, – сказал Сергеев.

– Куда? – поинтересовался парень. – Мы здесь живем…

– Туда, где прописаны. Где папы с мамами. Или дать в сопровождение милиционеров?

Молодые тамплиеры вышли, демонстрируя гордость и независимость.

– Не нужно на меня смотреть, – Сергеев снова потер виски. – Всё знаю – оставляем засаду, которая посидит здесь впустую, ибо последователи своего наставника предупредят. На всякий случай добавлю к списку разыскиваемых еще и Щелкунова Евгения Петровича, а патрули оснащу святой водой и крестами. Ни хрена мы здесь не найдем, если хочешь знать.

Но подполковник Сергеев был не прав. Отличился лейтенант. Вначале он заинтересовался еще одной черно-красной комнатой, напоминавшей, скорее, спальню шизофреника, чем обрядовое помещение. На стенах висели, опять-таки, перевернутые звезды, какие-то жуткие африканские маски и громадное зеркало, напротив то ли кровати, то ли алтаря.

Вот зеркало и натолкнуло лейтенанта на одну мысль. Фильмов он много смотрел, зачем ставят зеркала напротив кроватей, представлял нелохо, а посему занялся методичными поисками. И обнаружил комнатенку, дверь в которую была поначалу закрыта. Ключа не было, но рядом очень кстати оказался Терминатор.

Увидев, что именно стоит в комнатенке, Лисницкий отправил Терминатора за подполковником.

Гринчуку все происходящее начало напоминать старое кино про шпионов. Видеокамера за зеркалом, кассеты, стоящие тут же, на стеллаже. Даже телевизор с видеомагнитофоном был тут же.

– Хочешь, я угадаю, что на кассетах? – предложил Гринчук, взял лейтенанта за плечи и вытолкал его из зазеркалья.

Сергеев аккуратно прикрыл за ним дверь.

– Или ты и так знаешь? – Гринчук взял с полки кассету, посмотрел на надпись. – Как в аптеке – фамилия-имя-отчество и число-месяц-год. Старый орденский обычай…

– Какой обычай?

– Понимаешь, этот ваш Черный все-таки что-то о храмовниках читал. Их, прежде чем жечь на кострах, обвинили в содомии… Перевести? Не нужно… Ходили слухи, что при посвящении новичков, старший товарищ уводил посвящаемого и приобщал его… специфическим образом. Некоторые говорили, что стрший чуть ли не целовал их в задницу, а некоторые утверждали, что не целовал вовсе, а… Вот по этой простой причине и не мог Большой Олег внедрить своего человека в общественную организацию «Черный замок».

– А что, хотел? – оглянулся на Гринчука Сергеев.

– А что… – в тон ему спросил Гринчук, – …не имел права?

Сергеев снова отвернулся. Сквозь зеркало было видно, как Лисницкий ходит по будуару, трогает на стенах украшения и заглядывает за шторы.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – спросил Гринчук.

– О твоей жене? Поверь, город трясут изо всех сил. К вечеру…

– Не о жене, – Гринчук поставил кассету на полку, туда, где стояло еще с сотню таких же. – О твоей давешней фразе. Когда вы с приятелями ссориться изволили… Ваш мэр очень сетовал на то, что менты забрали… и, как я понял, грохнули горничную и начальника службы безопасности отеля «Приморский».

Сергеев скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, демонстрируя всем своим видом готовность терпеливо ждать. По возможности, молча.

– И ты печально так, тихо, сказал, что решал не ты… Вспомнил?

Сергеев молчал.

– Кто решал? Кто мог приказать тебе убить людей?

– Ты хочешь найти свою жену и уехать домой с деньгами? – нарушил, наконец, молчание Сергеев. – Мы ее ищем. И всё. А на твои вопросы…

Гринчук, не вставая с кресла, повернулся к стеллажу с кассетами, принялся внимательно рассматривать надписи.

– Ты у нас на Эс? – спросил Гринчук. – Сергеев? Или на Эм – мент?

Щелчок.

– О! – засмеялся Гринчук. – Ты мне напоминаешь счетчик Гейгера. Чем круче, тем чаще щелчки пальцами. Ты бы поработал над собой, слишком уж явно все у тебя получается. Выдаешь свое волнение.

Сергеев снова скрестил руки.

– Вот, так лучше, – одобрил Гринчук. – Хотя такая поза у психологов называется закрытой и свидетельствует о недоверии или даже страхе…

– Ты уже всё сказал?

– Не всё. Настоящему джентльмену всегда есть что сказать. Вот, например, о кассетах. Тебя на них нет, извини, глупая получилась шутка. Но что тебя тогда заставляет выполнять приказы Черного Тамплиера? На чём он зацепил тебя?