Но вот дом, вот подъезд, украшенный каменным изображением Богоматери. Он спрыгивает с коня, передает поводья стремянному, берется за бронзовый дверной молоток…

Джованни оказался молодым мужем, с умным нервным лицом и внимательными глазами. Свой головной убор, с совсем коротким хвостом, вряд ли даже достающим до плеча, он только что снял, положив на расписной ларь. Одевался он по-старому, в длинный, много ниже колен, просторный, с широкими рукавами пурпурэн из тонкой красной шерсти с маленьким отложным воротничком, и мягкие кожаные пулэны с очень маленькими носами, почти без загнутого острия – видимо, сшитые на заказ. Джованни явно не любил гнаться за модой.

Угощение было пристойным, но простым, фрукты – свежими, вино – превосходным.

Разговора долго не складывалось, поскольку и гость, и хозяин прощупывали друг друга. Когда Косса сообщил, что ему посоветовал обратиться к хозяину Франко Саккетти, Джованни д’Аверардо не высказал удивления, только слегка склонил голову, осведомившись вежливо:

– Что же он вам наговорил про меня?

Косса начинал терять терпение.

– Сказал, что если я обращусь к Вьери Медичи, то рискну потерять свои деньги! Но, кроме того, я мог бы обратиться к Фреско Бальди или Аччайуоли, а пришел к вам!

Джованни опять склонил голову, не произнеся в ответ ничего.

– Видимо, из опасения банкротства, подобно тому, какое испытала контора Барди? – предположил Косса, уточняя и уже гневаясь.

– О, когда обрушились Барди, обрушился мир! – протянул Джованни, закидывая голову, и на лице его явно отразилось прежнее почтение к поверженному флорентийскому гиганту.

– Барди слишком доверились королям! Надо помнить, что короли, как правило, не платят по счетам и не возвращают полученного взаймы! Надо было пользоваться выданными ему правами на вывоз английской шерсти и не ждать уплаты долгов, а они этого не поняли! Кроме того, нельзя все конторы держать в одних руках и под единым управлением! Капиталы надо держать так, чтобы катастрофа одной из контор не отразилась на прочих… Но вам, кажется, эти наши маленькие секреты мало интересны!

– Напротив! – живо возразил Косса. – Я желал бы знать все, тем более, что я хочу вложить в ваше дело довольно крупную сумму…

– Наличными или переводом? – тотчас вопросил Джованни, с лица которого разом исчезла, чуть сонная, нега от бокала выпитого вина, а пальцы, отвердев, хищно напряглись.

– Это будут свободные, живые деньги: золото, флорины, динары, константинаты, драгоценные камни, утварь… Но вы мне прежде должны объяснить все: и то, как происходит, что деньги делают деньги, и то, почему и как разоряются иные банкиры? Тем более, что я намерен и впредь вкладывать… известные суммы… Ежели мы договоримся с вами, мессер Джованни!

Джованни откинулся в креслице, глядел на Коссу любуясь. Лицо его опять омягчело, но уже по-новому. Он приподнял серебряный колокольчик, стоящий на столе, с ручкою в виде литого изображения фортуны, коротко прозвонил. Тотчас явилась служанка.

– Приготовьте ужин, Джина, и скажите госпоже, что у нас гость! – попросил он. – А ко мне никого не пускать, я занят!

Служанка исчезла.

– Во-первых, мессер Косса, вы должны понять, что давать деньги в рост совсем не такое великое зло, как о том говорит церковь. Деньги для всякого предприятия нужны сразу, а их зачастую нет в наличии. К тому же ростовщик рискует так же и в той же степени, как и тот, кого он финансирует. Деньги, данные в рост, должны принести прибыль, притом такую, чтобы удовлетворить обе стороны. А это значит, что можно одолжить деньги тому, кто развивает производство, или тому, кто ведет выгодную торговлю, дабы он мог скорее построить новое помещение для своей боттеги, закупить больше той же шерсти, или русской пшеницы, или соленой рыбы и черной икры в Кафе, дабы выгодно продать то и другое в Италии. Но нельзя давать деньги на удовольствия, на роскошь, ежели только тебе не предоставлено право самому потом собирать налоги. Нельзя давать тому, кто разоряется, кто не умеет работать, или попросту в кого перестали верить.

Вы знаете, мессер Косса, что-нибудь о тамплиерах, кроме того, что ведено знать всем: что они поклонялись Бафомету, плевали на крест, занимались содомией и собирали богатства, которых так и не получил Филипп Красивый?

Ведь именно они изобрели банки, ссудные кассы, наладили безопасный, вексельный, обмен денег по всей Европе, чему мы научились уже у них! Они были и мореплавателями, и зодчими, и военными инженерами, у них были лучшие больницы в стране.

– Но Филипп Красивый решил отделаться от них еще в 1306-м году…

– Да, да! И крах тамплиеров смел наши фирмы Пульчи, Моцци и Фрескобальди, имевших большие денежные дела с Орденом! 13 октября 1307-го года всюду были разосланы королем секретные грамоты…

– И тамплиеров схватили… – начал было Косса.

– Не всех! – перебил Джованни. – Свои сокровища они успели переправить в Ла Рашель, погрузить на двенадцать галер и увезти в неизвестном направлении. И потом, далеко не все были схвачены! Тамплиеры уцелели в Португалии и Шотландии, да и в Германии кое-где. Исчез и архив рыцарей Храма. Великий магистр Жак де Моле, сожженный в Париже, знал о своей участи и готовился к ней! И на костре он проклял папу и короля Филиппа Красивого вместе с его потомками до двенадцатого колена.

Орден рыцарей Христа и Храма Соломонова был основан вскоре после завоевания Иерусалима Гуго де Пейном и его товарищами, всего девять человек. Им было отдано крыло дворца, построенного на фундаменте разрушенного Соломонова храма. О них молчат! – строго прибавил Джованни Медичи. – О них молчат все, но мы знаем, что они копали в подземелье под храмом и нашли сокровища Соломона, запрятанные там, когда император Тит осаждал Иерусалим. Много позже изумруды Соломона выплывали среди проданных драгоценностей!

В 1127-м году Гуго де Пейн возвращается в Европу. И тут орден тамплиеров в кратчайшие сроки становится чрезвычайно богат! К тому же орден не платит церковной десятины.

Надо сказать, что в Святой Земле тамплиеры были именно рыцарями: они никогда не бежали и не отступали в бою. Но, вместе с тем, они умели ладить с местными жителями и не оскорблять мусульман. Было, однако, и иное, о чем ведаем мы, торговцы, и о чем приходится до сих пор молчать. Тамплиеры с самого своего возникновения были связаны с ассасинами, с этой страшной сектой тайных убийц. Возможно, и сам орден возник под влиянием ассасинов! Впрочем, поначалу эта связь почти не проявлялась. Повторяю, тамплиеры умели удивительно ладить с местным населением. Пока, по смерти Бодуэна IV, Жерар де Ридфор, великий магистр ордена, рассорившись с сарацинами и еврейской диаспорой, не привел Палестину на порог гражданской войны и погубил христианское войско в несчастной битве при Хаттине. Через два месяца был потерян Иерусалим.

Рыцари Храма перебрались в Европу, в Лангедок. Именно здесь и начались тайные дела тамплиеров. Они были связаны с катарами, и когда на Лангедок обрушился Симон де Монфор, тамплиеры, не ввязываясь в драку, помогали катарам и укрывали их. Да, да! И с арабами-мусульманами, и с евреями были у них крепкие связи. И возможно, я не утверждаю этого, кое-кто из них уже тогда лелеял план слияния всех трех великих религий: христианства, мусульманства и иудаизма, вышедших как-никак из единого источника, снова в одно целое. И это в то время, как папа замышлял новый крестовый поход, а король собирался изгнать евреев из Франции! И я думаю, что главным преступлением тамплиеров было именно это и ничто другое! Но поучиться на их опыте не вредно и теперь.