Леон заметил, как поджал губы Будильник. Завидует, козел...

– Да за братана я подписался, всего-то делов...

– За брата или нет, но попал в цвет... Короче, трави базар. В кабак на часок зарулим...

Вагонетка сел в джип. Леон, Будильник, Кот и Мизинец в «девятку». Через пятнадцать минут они были уже в ресторане.

Два козыря в руках Графа. Киллер и Бульдозер. Первый пока в отключке – свидетель из него никакой. Зато Бульдозер в угол зажат, всех сдает. И Баула в первую очередь. Это он дал ему отмашку завалить Булатникова, в пику Графу. От Бульдозера уже пошла команда киллеру.

– Дашь показания в суде. – Граф снизошел до личного общения с Бульдозером.

Он разговаривал с ним не в подвале загородного дома, где его допрашивали. Они сидели в гостиной этого дома. Бульдозер в наручниках на диване, Граф в кресле. В руках он вертел хрустальный бокал – виски с содовой.

– Да меня же в расход... – затравленно глядя на него, проскулил Бульдозер.

В глазах животный страх.

– А ты думаешь, я тебя пожалею?..

– Да мне все одно могила, знаю...

– Почему?.. Я дарю тебе шанс. Дашь показания в суде, и все дела. За это я тебе «бабок» дам, за бугор переправлю...

– А если меня самого заметут?

– В бега уйдешь, я тебе это устрою. И за бугор зеленый свет... Отвечаю...

Мразь он, этот Бульдозер. Перо ему в бок – и вся свобода. Но Граф должен был дать ему стимул. Завтра его ментам сдадут, майору Михайлову. Допрашивать его будут. На Баула он показать должен. И следаку прокурорскому ту же песню спеть. Есть на него узда – «узи» с пальчиками, из которого мента грохнули. Но поведение жертвы, загнанной в угол, непредсказуемо. А вот когда у Бульдозера будет надежда на светлое будущее, тогда все будет нормально. И Граф дает ему эту надежду. Так что повезло этому ублюдку – будет он за бугром и с «бабками». Граф слово дал, а это железно...

* * *

– Где Бульдозер?.. Где Бульдозер, мать твою?..

Баул был в ярости. И чуть голос не сорвал, кричал на своего порученца.

А чего кричать? Он не хуже Кулибы знал, где Бульдозер...

Сегодня человек от Баула с ментом, которого на посту в больнице подстрелили, базарил. За «бабки» язык ему развязал. Так вот, Бульдозера гэбисты замели. Мало того, ему вроде как ствол в руки сунули, из которого второго мента завалили. А потом гэбисты ушли и Бульдозера за собой потянули. Теперь он у них крепко на крючке: неслабую компру против Баула имеют.

А если Бульдозер расколется? Если его сдаст?.. Что тогда?

Баул вспомнил о заместителе начальника Задворского УВД. Прикормленный мент.

– На Полкана выйди, – немного успокоившись, велел он порученцу. – Пусть вопрос по гэбистам провентилирует... Кто такие, где Бульдозера держат...

– Уже... – Кулиба с трудом сдерживал самодовольную улыбку.

– Что уже?

– С Полканом перетерли...

– И?

– Комитет здесь ни при чем. Не было комитетчиков в больнице. Липа...

– Тогда кто же был?

– Можно только догадываться...

– Кто конкретно разгребает разборки с Булатниковым и Насосом?

– Следак из городской прокуратуры, Малютин... Мосты к нему подбиты. Взяли дядю в оборот...

Кулиба пацан толковый. Иной раз быстрее хозяина соображает. Не зря Баул его к себе приблизил.

– Молоток, пять с плюсом тебе...

– Только этот мудила ни хрена не знает. А вот Михайлов в курсах...

– Какой Михайлов?

– Мент из РУОПа, зверь... С ним бы перетереть...

– Ну так в чем вопрос?

– Да не успели...

– Ну так шевелитесь...

– Канапырь и Дудка контакт с ним ищут.

– На нас этот мент работать должен. Закошмарить его или «бабок» на карман насунуть, но приручить бобика... И Бульдозера мне из-под земли достать... Если все будет путем, – Баул многообещающе глянул на Кулибу, – «озеленю»... Пятьдесят штук баксов лично на лапу сгребешь...

– Да у меня уже почти все схвачено, босс! Я сразу срубил, чем канитель эта дымит... На тормозах дело сойдет, не вопрос...

Баулу нравился оптимизм Кулибы. Только на душе было неспокойно.

– А завалишь дело, будешь умирать. Медленно и мучительно...

В глазах Кулибы появился страх. Уж кто-кто, а он знал, каким жестоким бывает Баул.

– О любой мелочи – сразу мне. В любое время!

На порученца надейся, а сам не плошай. Слишком крутая каша заваривается, чтобы сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то за тебя ее расхлебает. Это дело он берет под жесткий личный контроль.

* * *

Следователь Малютин хмурил брови, напрягал взгляд – короче, делал умное лицо. Но Михайлов не воспринимал его всерьез. Хотя и не подавал виду.

– Личности преступников уже установлены... – вяло сказал он. – Вы уже в курсе...

– Да, конечно... Ранее судимые граждане Григорьев и Насонов... Их вина не вызывает сомнения... Только мотивы преступления неизвестны. Если они киллеры, то чей заказ исполняли?.. Так и не удалось установить, кому они могли подчиняться...

При желании установить это не так уж трудно. Михайлов уже знал, под кем ходили Григорьев и Насонов. Но предпочитал об этом пока молчать.

– А перестрелка у реанимационной палаты... Есть версия, что четыре преступника пытались ликвидировать Насонова. Как опасного свидетеля, понятное дело... Личности нападавших установлены. Их принадлежность к преступной группировке некоего гражданина Баулина не вызывает сомнения...

– Зато вызывает сомнение другое. Эти ли четверо пытались убить Насонова?.. И они ли убили милиционера?..

Ну вот, Малютин начал реализовывать заложенную в него программу.

– Точно установлено, что шестеро неизвестных, представившихся сержанту Коншину и старшине Званцеву сотрудниками ФСБ, таковыми не являются...

Дальше начался бред сивой кобылы. Из рассуждений Малютина следовало, что баульские молодчики не убивать пришли, а, напротив, защищать Насонова. И на подходе к палате столкнулись с неизвестными. Завязалась перестрелка, в результате которой неизвестные вынуждены были отступить... Бредовая эта версия ломалась легко. Прежде всего показания сержанта Коншина. Никаких сомнений, что бауловцы нападали, а не оборонялись. Потом, двое «неизвестных» стояли на стреме в палате – если бы они хотели, то успели бы убить Насонова...

– Где оружие, из которого убили сотрудника милиции Званцева? – задал наводящий вопрос Малютин. И тут же на него ответил: – Его унесли с собой неизвестные преступники. А это значит, что убийство милиционера их рук дело...