Это настораживает, но непонятливость Бернанке делает его лучшим другом инвесторов, вкладывающих деньги в золото. Чем больше растерян Бернанке, тем больше я покупаю золота, серебра и нефти.

Председатель Федерального резерва напоминает мне моего бедного папу, преподавателя колледжа, обладателя ученой степени, который смотрел на мир сквозь призму квадранта Р. Если бы Бернанке трудился в квадранте И, он, наверное, понял бы, почему золото дорожает с каждым новым напечатанным им долларом, то есть по мере количественного смягчения.

Именно потому, что Федеральный резерв возглавляли и возглавляют такие люди, как Гринспен и Бернанке, я еще в 1997 году купил золотой прииск. Я знал, что они загубят доллар.

Мы с Ким накупили столько золота, сколько могли, еще до 2000 года, когда этот металл стоил менее 300 долларов за унцию, а серебро – менее 3 долларов.

Тем, кто собирается вкладывать деньги в драгоценные металлы, я посоветовал бы начать с серебра. По состоянию на 2011 год оно является более привлекательным с инвестиционной точки зрения, нежели золото. Я основываю свое утверждение на том, что в мире сейчас золота больше, чем серебра. Золото в промышленности почти не используется, а только накапливается – потому-то его и стало так много. Серебро же расходуется, как и нефть, поэтому его запасы меньше, чем запасы золота.

Вполне возможно, что когда-нибудь в не очень отдаленном будущем серебро станет дороже золота. Но, пожалуйста, не слишком верьте мне на слово. Наведите справки сами, изучите этот вопрос.

На протяжении многих лет центральные банки продавали золото и покупали дивиденды. Сейчас они продают доллары и покупают золото, благодаря чему этот металл становится еще дороже, а местная валюта теряет в цене, делая жизнь населения еще более тяжелой. Что ж, и самые образованные люди не застрахованы от глупостей.

Я клоню к тому, что в нынешней ситуации, вложив деньги в золото, есть риск их потерять. Если бы вы купили золото в 1980 году и держали до сих пор, то и сейчас бы еще оставались в убытке – даже при цене более 1300 долларов за унцию. Чтобы вернуть 850 долларов, потраченных на унцию золота в 1980 году, сегодня вам нужно продать эту унцию минимум за 2400 долларов. А уж если на золоте есть риск потерять деньги, то на чем-нибудь другом – и подавно.

Вот почему словосочетание «безопасные инвестиции» является оксюмороном.

Когда речь заходит о деньгах, справедливости ждать нечего. Бог вообще несправедлив. Если бы он был справедлив, я был бы похож на Джонни Деппа. На фондовом рынке справедливости тоже нет. Одним людям достается больше, другим – меньше. Рядовой инвестор, приходя на биржу, покупает акции. Но не многие знают, что есть разные типы акций и они не равноценны. Обычные люди, как правило, имеют дело с обыкновенными акциями, а умные инвесторы – с привилегированными. Попросту говоря, к инвесторам, владеющим привилегированными акциями, и отношение со стороны компании тоже привилегированное. Большинство же взаимных фондов работают именно с обыкновенными акциями.

Но есть кое-что получше привилегированных акций. Это можно наглядно увидеть в настольной игре «Денежный поток 101».

Большинство тех, кто покупает обыкновенные и привилегированные акции, участвует в крысиных бегах.

Инвесторы более высокого уровня отдельными акциями не интересуются. Они покупают паи в частных компаниях.

Если вы полистаете рекламный проспект публичной компании, чтобы узнать, стоит ли иметь с ней дело, то сможете заметить упоминание о «продающих акционерах». Это пайщики, которым принадлежат значительные пакеты акций, скажем от 1 до 10 миллионов.

Их называют продающими акционерами, потому что в процессе IPO они продали свою долю в частной компании и за это получили значительный пакет акций. Создание компании, а затем ее акционирование посредством первичного (или первоначального) публичного размещения акций (IPO) – это еще один способ печатания денег, хотя в данном случае реально печатаются не банкноты, а акции или сертификаты акций.

Когда я решил превратить свой золотой прииск в публичную компанию, мы с Ким были продающими акционерами, а не покупающими.

Таким образом, есть продающие акционеры, привилегированные акционеры и обыкновенные акционеры; каждому из них принадлежит доля в компании, но доля доле рознь.

Вот почему понятие «справедливая доля» является оксюмороном.

Во взаимном фонде нет ничего взаимного. Его правильнее было бы назвать односторонним фондом.

Это не значит, что я имею что-то против взаимных фондов. Напротив, они мне очень нравятся, потому что снабжают меня деньгами. Когда я решил акционировать свой золотой прииск посредством IPO, бóльшую часть выставленных нами акций купила группа компаний, управляющих взаимными фондами.

Такие фонды созданы для людей, которые ни чего не понимают в инвестировании и чувствуют себя гораздо более комфортно, когда кто-нибудь берет их деньги и куда-нибудь вкладывает.

Но проблема в том, что в такой ситуации инвестор вкладывает 100 процентов своих денег, берет на себя 100 процентов риска, а вот прибыли получает (если вообще получает) от силы 20 процентов. Остальные 80 процентов прибыли достаются менеджерам взаимного фонда.

С моей точки зрения, это односторонний фонд, а вовсе не взаимный. К тому же ситуация усугубляется налогами.

Том Уилрайт объясняет

Покупая паи взаимных фондов, вы подпадаете под действие системы двойного налогообложения. Во-первых, вы платите налог на прирост капитала, когда фонд продает купленные акции компаний. Во-вторых, вы платите налог, когда продаете паи самого фонда. Эта система налогообложения приводит к тому, что налог на прирост капитала иногда приходится платить даже в том случае, если акции взаимного фонда по итогам года дешевеют. Представьте, что вы платите налоги с убытков. Но именно это сплошь и рядом происходит с пайщиками взаимных фондов.

Впрочем, взаимные фонды имеют и некоторые преимущества. О различных «за» и «против» взаимных фондов подробнее расскажет консультант компании «Rich Dad» Энди Таннер.

Энди Таннер объясняет «за» и «против» взаимных фондов:

В отношении «за» и «против» взаимных фондов я хочу сказать, что «за» могут высказаться разве только организации, продающие паи взаимных фондов, а также менеджеры взаимных фондов, получающие комиссионные от инвесторов. Инвесторы вкладывают деньги, инвесторы берут на себя весь риск, а продавцы и менеджеры получают свое вознаграждение независимо от результатов, достигнутых фондом. Объедините это с программой инвестирования фиксированных сумм – и получится постоянный приток долларов в фонд. Как говорит Роберт, у любой медали две стороны, и нет сомнений в том, что компании, управляющие взаимными фондами, находятся на самой прибыльной стороне.