Как много информации! Мне нужно трахнуться и пустить в себя духа. Это вообще не групповуха будет? Потом надо драться и обязательно победить. И снова драться. И опять… Что-то много всего для обычного школьника.

У меня звякнул телефон. Пришла смс-ка от Мизуки:

«Малыш, ты долго спрашивал меня о приеме в ряды якудза. Что же, ты уже пошел против власти, против полиции, против законов… Я поговорила с оябуном и он разрешил тебе вступить в наши ряды после завершения «Черного кумитэ». Надеюсь, что ты останешься жив».

— Судя по твоему лицу, новости не очень хорошие? — спросил Норобу.

— Да так, — отмахнулся я. — Мотивашка привалила. Если выживу, то меня примут в якудза.

— Вот и хорошо. Поднимайся, Тень. Сегодня мы с тобой будем тренировать боевое оммёдо. И если ты думаешь, что можешь контролировать боль, то ты глубоко заблуждаешься. Ты можешь обмануть Мизуки, Мацуду, Окамото, но не можешь обмануть меня.

— А что там с моими зависаниями? Ты так спросил, как будто что-то знаешь.

— Не знаю точно, но догадываюсь, что не всё с тобой так просто, иномирец. Мне ещё нужно будет поговорить с сикигами. Чего сидишь? Идем тренировать боевой дух!

— Так может быть сначала покушаем?

— А вот вернемся и покушаем… Вернее, если ты вернешься, — тоненько захихикал сэнсэй Норобу.

— Вот тут начинается твой боевой дух, — сэнсэй Норобу ткнул пальцем мне в солнечное сплетение. — Отсюда он берет своё начало и распространяется по телу через меридианы боевой системы. Заметил, что при драке всегда стараются ударить именно сюда?

— Вообще-то при драке часто бьют в голову. В челюсть заряжают, чтобы сразу выхлестнуть наглухо, — покачал я головой. — В кадык лупят, когда вообще стремятся убить. Да и вообще — я знаю пятьдесят два способа убить человека беззвучно. Это только кажется, что болевых точек на теле человека раз-два и обчелся. На самом же деле…

— На самом же деле я жду, пока ты перестанешь говорить глупости, — раздраженно оборвал меня Норобу. — Солнце скоро сядет, а нам нужно освоить с тобой хотя бы одну атакующую технику. Одну защитную ты уже знаешь, пусть и выучил её спонтанно. Но ты не можешь всю жизнь только защищаться.

— Я могу и без техник человека легко завалить.

— Нашел чем гордиться — время без проблем это делает и не хвастается. Оно убило триллионы людей, так что кто из вас самый лютый убийца. Но ты осмеливаешься тратить его на глупые разговоры! Имей же ко времени хоть какое-то уважение, если не имеешь уважения ко мне.

Я помолчал. Мы находились в садах Хамарекю, на зеленом берегу. Рядом неторопливо плескались волны Токийского залива, в кронах раскидистых сосен насвистывали распевающиеся соловьи. Солнце с искусством завзятого маляра старательно раскрашивало небоскребы, подпирающие парк, в желтовато-бордовый цвет.

Когда-то по этой траве вышагивали ноги сёгуната Токугава, а теперь восседала жопа хинина Изаму. И это тоже сделало время…

— Я сейчас покажу тебе технику Земляного Меча. Если ты отработаешь её в достаточной мере, то сможешь вызывать оружие нападения. Слабенькая техника, но надо же с чего-то начинать…

— А можешь сразу показать технику Земляного Танка? Мне бы она больше пригодилась.

Брови сэнсэя сошлись в мохнатую сойку:

— Ты снова тратишь жизнь на тупые шутки! Неужели ты так дешево её оцениваешь?

— Жизнь вообще сложная штука — от неё умирают, — пробурчал я в ответ. — Извини, сэнсэй, молчу и внимаю твоей мудрости. Расскажи о боевом духе, что это вообще такое? Откуда он берется?

— Боевой дух — это твоя внутренняя сила и сознание. Духовная аура человека, ступившего на путь воина. Это твоя колдовская мощь, которая должна освободиться в нужный момент и создать необходимый эффект.

— И всё?

— Если бы… Тут не всё так просто — тебе нужно научиться контролировать свой боевой дух, поэтому мы сейчас и будем заниматься его усмирением. Он смешивается с физической и духовной составляющей по меридианам боевой системы. В каждом твоем члене тела есть узел боевого духа, который при помощи оммёдо высвобождает энергию и… Чего ты так на свой пах смотришь?

— Так ты же сказал…

— Я про тело в общем, а не про то, что ты хуем стены будешь пробивать!

— А это… я смогу? Со стенами-то?

В ответ прилетела оплеуха. Да такая резкая, что даже не успел отключить боль. В голове раздался гул, как будто находился внутри Царь-колокола, и какой-то раздолбай ударил по нему снаружи.

— Сосредоточься! В первую очередь ты должен почувствовать внутри себя боевой дух. Вот что ты сделал, когда сотворил Земляной щит?

— Я сделал мудру силы, а потом мудру исцеления. Увидел как-то, что ты так делал и повторил за тобой.

— То есть ты интуитивно понял, что и как нужно делать?

Я снова повторил мудры одну за другой и за моей спиной из травы вырвался щит. Видимо чуть-чуть перестарался и меня шлепнуло по затылку мягкой глиной.

— И что в этот момент ты ощутил?

— Тепло в груди, которое потом перешло в пальцы, и я себе представил этот прием. Вот и всё. Как в йоге, при постановке правильного дыхания.

— Вот и всё… — выдохнул старик. — Вот и всё… Я думал, что это у тебя от предыдущего хозяина тела осталось, а ты сам?

— А что тут такого?

— Да то, что разобраться во всем самому невозможно! Я порой смотрю на тебя и недоумеваю — у тебя глаза убийцы, твои руки в крови, а ведешь ты себя, как беспечный школьник. Хулиганишь, зависаешь… Откуда у тебя это берется? Сдается мне, что это всё-таки истинный Изаму Такаги старается вернуться в своё тело. А оммёдо? Это же память предков, это обучение, это тренировки и… И куда ты смотришь?

Я с трудом оторвался от лицезрения двух идущих по тропинке девиц. Их юбки едва прикрывали трусики, а ножки были такой правильной формы, что хоть сейчас бери за образец для скульптуры. А невесомая ткань блузок? Я мог поклясться, что видел просвечивающие соски!

А как же миленько они улыбались…

— Созерцаю величественное дуновение ветерка в кронах деревьев, — ответил я.

— Дуновение ветерка слышится из твоей пустой башки! Он там заблудится и теперь плачет в одиночестве. Я для кого всё это рассказываю? Тебе достался дар распознавания мудр и повторени их! Такой дар один на миллион, а ты на девок пялишься. Вот как с тобой после этого работать?

— А ты покажи мне меч, да и закончим на этом. Дальше я уже сам докумекаю.

— Эх, не для того я бисером узоры раскладываю, — с горечью отозвался Норобу. — Тысячи людей были бы счастливы внимать моим словам, а ты…

— Всё-всё-всё, осознал, проникся, раскаялся. Готов внимать и вынимать.