такого ценителя нет, а столичным подавай трюфеля с дичью. В провинции попроще все, туристов столько нет. А тут смотри сколько всякого люду. Харчевня обычная, и на тебе, кабан. Не удивлюсь, если завтра медведя подадут, – Рассуждал Арагонов.

– Водка у них тоже особая, на вкус немного не такая.

– Разбавленная она, вот и не такая. Ты после третьей рюмки разницу уже не заметишь.

– У нас то не разбавляют.

– Ты, брат, не бывал в трактирах по всей видимости. Разбавляют. Такую бурду продают, да что там продают, пьют её и не дохнут.

– Ну разве что в порту?

– Конечно. Там бывает, что и хороший ром за плохое пойло выставляют, не разбирается народ. Пришли суда, мена прошла, кому краденное, кому деньги, кому алкоголь достаётся. А наш мужик он к заграничному питью не приучен, попробует на вкус и выплюнет. В трактир по дешёвке сдаст. А там трактирщик алкашам разливает, не зная ценность хорошего напитка. Вот так, брат и живём всей Россией.

– Не уж то одни дураки?

– Ну нет, конечно, есть люди образованные. Но большинство даже читать не умеют, не то, что в коньяках разбираться. Русский мужик умён каждый по-своему. В чём соображает, в том и дока, а в остальном дурак дураком. Ешь давай, остынет.

Закончив ужин, сыщики вернулись в квартиру и разошлись по своим комнатам.

7 октября (суббота)

Гостиная наполнилась ароматом свежесваренного кофе. На запах, как коты на валериану, вылезли и постояльцы.

– С добрым утром, – Поприветствовала хозяйка квартиры сонного Арагонова.

– И вам доброго утра, сударыня.

– Кофе на столе, хлеб и сливочное масло тоже. Сейчас принесу яичницу с сосисками.

– Премного благодарен. Включите пожалуйста все в окончательный счет.

– Как Вам будет удобно.

Игнатьев вошел в гостиную и поздоровался с присутствующими. Налил себе кофе и подойдя к окну долго вдыхал носом кофейный аромат.

– Сахару, – Предложил Арагонов.

– Нет, я люблю настоящий кофе, без сахара.

– Что ж, смотри сам, а я люблю послаще. Как в Грузии. Там кофе варят прямо с сахаром.

– Издеваются над напитком, – Обрезал Игнатьев.

– Что за человек, никакого такта, – Втягивая горячий кофе через щелку в губах, возмутился Арагонов. – Ну может же быть иное мнение, отличное от общепринятого? Что в этом плохого, не пойму. Нравится тебе пить без сахара, пей на здоровье. А мне с сахаром нравится, я же не утруждаю себя тем, что мучаюсь в истерике по поводу того, что ты не так пьешь кофе.

– Я привык так, как научили и не более.

– А значит, иное не приемлемо?

– Почему же, просто выбивается, – Продолжая наслаждаться запахом, ответил Игнатьев.

– Знаешь, чем отличается хороший охотник от очень хорошего?

– Нет, не знаю.

– У хорошего охотника ружье метко стреляет, а у очень хорошего и палка пистолет.

– К чему это? – Повернулся Игнатьев.

– К тому, что все, что выбивается и есть движение к самопознанию. Не мог Микеланджело создавать свои шедевры, применяя общепринятые методы. А если бы он делал как все, то имя его не вошло бы в историю. Для того и существуют правила, чтобы их нарушать.

– Нарушать правила противозаконно.

– Да, и ты меня арестуешь за сахар в моем кофе? – Рассмеялся Арагонов.

– Я в целом говорю.

– Ну а я, в частности. Развивайся, пробуй все, что не лезет в твою голову. Раз не лезет, значит кому-то нужно, чтобы ты был как все. А ты извернись и сделай иначе. Результат не заставит ждать. Допивай свой напиток и собирайся. Времени у нас не так и много. А то опять пришлют обратный вызов.

– Типун Вам на язык, Иван Христофорович. Мотаемся туда-сюда только.

На пороге квартиры Агафонова их встретила домработница и попросила подождать: – Анастасия Дмитриевна сейчас занята, прошу ожидайте её тут, я доложу о Вашем прибытии.

– Как будет угодно, – Поблагодарил её Игнатьев.

Арагонов внимательно рассматривал мебель и картины в прихожей. Подойдя к одной из картин, он потрогал пальцем автограф художника, выведенный в левом нижнем углу картины.

– Что Вы там увидели, Иван Христофорович?

– Ничего, показалось.

– Не пугайте меня больше, прошу, – Попросил Игнатьев, – Я с Вами и так потихоньку схожу с ума.

– Не волнуйтесь, мой друг, я не специально.

В прихожую вошла гувернантка и попросила пройти за ней.

– Здравствуйте, Анастасия Дмитриевна, – Поздоровался Арагонов с женой Агафонова.

– Доброе утро, – Прозвучало сухо в ответ.

– Мы хотели бы узнать, не появлялся ли часом Ваш супруг?

– Нет, и как я понимаю, найти его Вам тоже не удалось, – Переходя на высокие тона, ответила Агафонова.

– Прошу Вас, не волнуйтесь. Мы делаем всё возможное, чтобы найти Вашего мужа.

– Никакой надежды на нашу полицию.

– Простите, но это мы к Вам пришли, как и в прошлый раз, – Вмешался Игнатьев.

– Что толку, что Вы пришли. Показали мне неизвестного человека, заставили нервничать неделю. Я не сплю ночами. Пью успокоительные. Вы хоть знаете, что я только себе не представила.

– Да, но мы тут не при чем, – Продолжал Игнатьев, – Мы выполняем свою работу и в этот раз она весьма непростая. Может быть, Ваш муж выходил с Вами на связь. Телеграмма, письмо, записка или же кто-то просто передал Вам послание от него?

– Ничего из того, что Вы перечислили. Скажите, есть хоть какая-то надежда, что он жив?

– А кто Вам сказал, что он мертв? – Спросил Арагонов.

– Вы же и сказали, в прошлый Ваш визит, или я что-то перепутала?

– Ах да, извините, но тогда мы подумали, что это Ваш супруг. Следствие продолжается, – Виновато оправдался Арагонов.

– И куда, позвольте узнать, оно Вас завело? – Не успокаивалась Агафонова.

– Пока что сюда, в Петербург. Подскажите, есть ли у Николая Федоровича близкие друзья, которые тем или иным образом пересекаются с ним по работе. Возможно, занимаются тем же ремеслом?

– Да считайте, что все. Он с юных лет в этом деле. Ну и конечно же, все его друзья так или иначе принадлежат к гильдии. Они играют в карты по субботам. Мы общаемся семьями с некоторыми из них. Вы считаете, что кто-то из друзей может навредить Николаю?

– Я так не считаю, я отрабатываю все возможные варианты. А вариант с друзьями вполне возможен.

– Все наши друзья, приличные люди, они не способны на подлые поступки и уж тем более на что-то более плохое.

– Анастасия Дмитриевна, не поймите нас неправильно, но мы обязаны исключить любые варианты и в Ваших же интересах пойти нам на встречу. Прошу Вас, подготовьте список всех друзей господина Агафонова и постарайтесь не распространяться данной информацией с ними.

– Хорошо, я напишу список. Прошу Вас, сделайте что-нибудь.