Действительно, в ближайшем будущем вряд ли удастся договориться о справедливом распределении водных ресурсов стран «верховья» и «низовья». К такому выводу подвигает не только знание обстановки в регионе, но и опубликованный для обсуждения 17 июня 2014 г. предварительный вариант исследования Всемирного Банка – «Ключевые вопросы для дальнейшего рассмотрения предлагаемого проекта Рогунской ГЭС». В документе, в частности, дана оценка Рогунской ГЭС, которая может эксплуатироваться таким образом, чтобы максимально увеличить производство энергии зимой, но это существенно сократит летнее поступление воды в страны низовья, что может усугубить и без того сложную ситуацию в сельскохозяйственной сфере ФД. «Плотина Рогунской ГЭС может быть использована для увеличения передачи воды от летнего к зимнему сбросу примерно от 4 до 7 млрд. кубометров, что сократит летний сток в Амударью на 10–20 %. Такое снижение нанесет несомненный вред ирригации в странах низовья и, по сути, превратит средний год в эквивалент сегодняшнего очень сухого года».

И это лишь небольшая выдержка из предложений ВБ, которые основаны на создании максимально выгодных условий для энергетических компаний, заинтересованных в модернизации энергосистем ЦА и строительстве новых сооружений. Что получится в итоге из обсуждения этого документа, а также в процессе поиска новых механизмов решения водной проблемы – пока неясно. Однако очевидно, что этот процесс не должен проходить без России.

Напряженность ситуации в регионе во многом является следствием социальных и политических экспериментов советского периода. Сегодня в ФД сосуществуют три государства, в то время как на протяжении большей части своей истории Ферганская долина существовала под единым политическим управлением. В древние времена она была частью Мавераннахра, провинции Персидской империи; в XIII в. ФД попала под управление монголов и была включена в состав ханства Чагатая. Политические границы были сняты после того, как в регионе получили распространение тюркские группы и ислам, но Фергана всегда управлялась как единое целое. В XVIII–XIX вв. ФД являлась центром Кокандского ханства, а в 1876 г. также целиком, как Ферганская область она вошла в состав Российской империи. Однако в советский период после многочисленных перекроек внутригосударственных границ, основанных на принципе наций на самоопределение, ФД была поделена между тремя среднеазиатскими республиками – Киргизией, Таджикистаном и Узбекистаном.

Провозглашение независимости бывших советских республик потребовало немедленной демаркации и делимитации государственных границ, которые однако в целом ряде случаев (особенно в анклавах) до сих пор не проведены. Нерешенность этих вопросов является основой для перманентных, замешанных на национализме конфликтов, зачастую сопровождающихся жертвами.

Важно понимать, что память о погромах и изгнании узбеками в мае 1989 г. турок-месхетинцев служит в условиях обострения социально-экономической ситуации не предостережением, а катализатором конфликтов. После изгнания месхетинцев столкновения узбеков и киргизов, киргизов и таджиков, таджиков и узбеков стали почти регулярными. Чаще всего межэтнические конфликты происходят на границах. Зачастую межэтническую карту представители оппозиционных и антиправительственных сил трех стран ЦА используют в своих политических целях. Именно с обострением внутриполитической борьбы в Ташкенте и Бишкеке были определены столкновения в Андижане (2005 г.) и Оше (2010 г.). Из последних серьезных локальных конфликтов следует назвать столкновения на таджикско-киргизской границе в январе и мае 2014 года.

Проблему анклавов следует рассматривать как отдельный фактор кризисных явлений в странах ЦА в целом и в Ферганской долине в частности. Возникшие в результате административного деления в советский период анклавы существенным образом осложняют ситуацию в ФД. В настоящий момент здесь существует семь анклавов, в том числе узбекские в окружении Кыргызстана – Сох, Шахимардан, Чон-Кара и Джани-айыл; кыргызский эксклав Барак, окруженный территорией Узбекистана; а также три таджикских села – Ворух (в Киргизии); Кайрагач и Сарван (в Узбекистане).

Конфликты в анклавах вспыхивают, как правило, из-за стремления официальных структур государства установить некие новые правила. Хотя и конфликты на бытовом уровне в этой местности происходят чуть ли не каждый день, зачастую приобретая этническую окраску. Так, 5 января 2012 г. в узбекском анклаве Сох вспыхнул конфликт из-за попытки киргизских пограничников установить опоры для линий электропередач на описанном участке границы. Сам Сохский район относится к Ферганской области Узбекистана, но полностью изолирован от остального Узбекистана территорией Киргизии. При этом 99 % населения Соха составляют таджики, многие из которых имеют родственников и друзей в Согдийской области. Любопытный факт: на карте Таджикистана Сохский район и прилегающие к нему киргизские населенные пункты отмечены как таджикская территория. Хотя официальный Таджикистан на эти территории претензий не предъявляет.

Перечисленные проблемы Ферганской долины создают условия для самых опасных явлений современности – долину образно, но обоснованно называют «раем для экстремизма и терроризма». По данным Центра стратегических исследований при президенте РТ, на территории Таджикистана решениями судов запрещена деятельность 13 экстремистских и террористических организаций, включая наиболее известные из них Хизб-ут-Тахрир, Джамаат Ансаруллах[15], Таблиги Джамаат[16] и Исламское движение Узбекистана (ИДУ). Ежегодная численность членов экстремистских и террористических организаций, привлеченных к уголовной ответственности, в Узбекистане, как и в Таджикистане, превышает 100 человек. Судя по числу осужденных, «кадровый резерв» экстремистов и потенциальных террористов в Ферганской долине эксперты оценивают не менее чем в три-пять тысяч человек.