– Разрешите к вам присоединиться, – не то вопросительно, не то утверждающе выдал он и, не дожидаясь согласия, попытался сесть рядом с Элтоном. Целитель в момент его посадки чуть сместил седалище, в результате чего незваный гость рухнул на пол, но тут же подхватился и, ничуть не обескураженный происшедшим, попытался сесть с другой стороны. Селеста, в свою очередь, переместилась так, чтобы не позволить ему это сделать и холодно бросила:

– Не помню, чтобы нас знакомили.

– Может, вы просто запамятовали? – гость попытался изобразить улыбку.

– Возможно. Никогда не запоминала, как зовут идиотов. Так как, вы говорили, ваше имя?

Кем бы ни был пьяный, окончательно от реальности он еще не оторвался. Видя, как Элтон поглаживает кулак, возмущаться поведением магички он не рискнул, и, хотя понял, кем его назвали, предпочел все же ретироваться. Может статься, на этом инцидент и был бы исчерпан, однако упрямством он, похоже, обладал недюжинным. А может, просто очень поговорить хотелось. Мрачное лицо барона, правда, к разговорам не располагало, но ведь имелся еще один потенциальный слушатель. В общем, этот идиот направился к лавке Аллена. Похоже, он намеревался обойти ее и усесться рядом с Ирмой, тем более от нее по молодости и отсутствию в достаточном количестве мускулатуры подвигов вроде элтоновского ожидать было сложно. Однако осуществить свое намерение ему не удалось.

– Есть подозрение, что вам здесь не рады, – рука Аллена слегка уперлась в грудь пьяного гостя. Для этого барону даже привстать не потребовалось, роста хватило. Это произвело впечатление, во всяком случае, тот остановился.

– И почему вы так думаете?

– Потому что вы пьяны.

– Я так победу отмечаю!

– Не буду спрашивать, какую, – с непередаваемым сарказмом ухмыльнулся барон, – но, сдается мне, не первый день вы пьете. Каждый день победы?

– А то! Я вообще по натуре победитель!

– Это хорошо. Вот идите за свой стол и победите для начала свой кувшин. А если решил за чужой счет надраться, то ничего не получится.

– Чего-о?

Возмущение его выглядело настолько непритворным, что Ирма поняла – этот человек и впрямь не беден и был настроен поговорить, а предположение барона о том, что он просто хочет от безденежья подмазаться к компании, воспринял как оскорбление. Похоже, Аллен совершил ошибку…

Пьяница широко размахнулся. Наверное, это был бы крепкий удар, но барон снова не потрудился встать. Только чуть шевельнул головой, пропуская кулак мимо лица, агрессора же по инерции занесло. В результате его лицо закономерно наткнулось на вовремя подставленный локоть, и «вечный победитель», моментально лишившись чувств, осел на пол, словно из него разом вынули все кости. Аллен брезгливо посмотрел на него и резко бросил вышибале:

– Прибери тут.

– Спасибо, – шепнула Ирма, когда вышибала, ничуть не удивленный происходящим, утащил поверженное тело к его столику.

– Не за что, – одними губами ответил барон. – Если начнется заваруха, ныряй под стол и не вмешивайся. Не до тебя будет.

– А что…

– Сдается мне, у нас сейчас будут неприятности, я в таких делах ошибаюсь редко.

Лорд Аллен

Какие там предчувствия, один только голый расчет. Ну и, разумеется, умение признавать собственные ошибки, а то, что произошло, иначе как ошибкой назвать было нельзя. Все же сказалось отсутствие опыта пребывания вдали от родных мест. То, как он мог, возникни вдруг такое желание, позволить вести себя в родном городе, оказалось недопустимо здесь. К тому же степень опьянения решившего присоединиться к их компании придурка оказалась им сильно недооценена, равно как и его обидчивость. Брезгливость, которую Аллен при общении с ним испытывал, тоже не лучший советчик, и результат вышел закономерным. Пьяница остался лежать, выбыв из активной фазы происшествия, зато неприятности из-за него ждать себя не заставили.

Компания молодежи, до того спокойно наливавшаяся вином, разом вскочила, будто в ногах парней распрямились невидимые пружины. Вряд ли они испытывали какие-то теплые чувства к поверженному, но… он был свой, местный, а тот, кто отправил его в царство глубокого и нездорового сна, чужак. И сработал примитивнейший стайный инстинкт, призывающий к защите своих. Очень правильный инстинкт, вот только Аллену от этого сейчас было не легче.

Как ни удивительно, но молодежь поступила с несвойственной их возрасту мудростью. В смысле, не полезла сразу выяснять отношения кулаками, а попыталась выставить чужаков вон. Один из этих парней, одетый проще остальных, в куртку немаркого цвета свежего навоза, подошел и довольно вежливо (во всяком случае, к Аллену он обратился на «вы») порекомендовал им всем убираться отсюда, да поскорее. Это было бы, наверное, самым лучшим решением вопроса, и барон уже готов был согласиться, однако дело испортила не успевшая закончить трапезу Селеста. Она, как уже успел за сегодняшний день убедиться Аллен, отличалась не только магическим талантом, но и резким, не терпящим давления характером. Встав, она уперла руки в бока и высказала молокососу (который, надо сказать, был совсем ненамного младше ее), что она думает об их компании вообще и о нем в частности. Еще там были варианты направлений, в которых могут идти советчики, и мест, куда им стоит засунуть советы. При этом она ни разу не сбилась на ругань, однако мальчишке оставалось лишь смиренно обтекать. Аллен даже посочувствовал ему – наверняка тот чувствовал себя примерно так, как если бы его макнули головой в выгребную яму. А Селеста в этот момент была диво как хороша – роль рассерженной фурии была ей очень к лицу. Глаза блестят, волосы чуть картинно растрепались… Мечта, а не женщина!

Однако женская красота – это, конечно здорово, но ее демарш разом уничтожил всякую надежду уйти отсюда без драки. Не то чтобы она Аллена пугала, серьезными противниками эти четверо не выглядели, но и смысла в ней барон не видел. Однако и спасаться бегством… Нет уж, моральные потери будут неприемлемыми, поэтому Аллен остался сидеть, и даже не соизволил лишний раз повернуть голову в направлении противников. Он и без того составил о них определенное мнение, причем сразу же, как вошел. Все же любой боец может очень многое сказать о потенциальном противнике даже по тому, как тот двигается. Надо сказать, то, что он увидел тогда, не впечатляло.

Все четверо парней были, разумеется, дворянами – зря, что ли, мечи у поясов? Простолюдинам такое украшение в городе не положено, да и не по карману оно большинству. Однако, помимо невеликого возраста, они еще и очень заметно отличались от Аллена внешне. Помельче, тоньше в кости, темноволосые… Явно не из старых родов, а те, чьи предки выслужили дворянство позже. Само по себе это не говорит о людях ни хорошо, ни плохо, и никаких особых чувств по отношению к разной высоте генеалогического древа Аллен не испытывал, вот только два важных обстоятельства имелись. Во-первых, они были мельче него, и, соответственно, уступали физически, а во-вторых, их роды наверняка имели меньшую традицию войн. Как бы хорошо их ни учили, но арсенал приемов у них при прочих равных бедней. Впрочем, это пока были домыслы, которые еще предстояло проверить.