У «королей» «настоящего» преступного мира, «родившегося» в тюрьме и имеющего совершенно иную субкультуру, обычно, впитывающуюся с малолетства, идущих долгим, кропотливым, очень трудным путём в лагерях всегда, без исключения, через карцера, лишения, боль и часто унижение, как мировоззрение, так и карьера, складывается совсем по-иному. В ней почти всё зависит от самого человека, от его терпения, целеустремлённости и желания понимать то, что он делает и куда стремится. Их так и называют — «стремяги», и это только начальный шаг, которых будут ещё сотни на пути к заветной «короне». По этой дороге очень тяжело, проходя грандиозные проверки как на свободе, так и в заключении, собираются товарищи, которых этот человек знает гораздо ближе, чем собственную жену, если такая есть, в правильном смысле этого слова, ведь в тюрьме человек проводит в замкнутом помещении 24 часа по несколько месяцев, а то и лет с одними и теми же людьми. С тем, с кем «ломает» кусок хлеба, он должен идти до конца, вплоть до смерти или страшного унижения, справедливо ожидая такого же ответа. За «дубком» проверяется характер человека, при минимальном количестве пищи, где и чай — бесценная редкость. Скажем, вновь появившемуся человеку предлагается несколько нарезанных кусков чего-нибудь, но нарезанных неравными долями, достойный и уважающий себя начнёт с меньших и остановится, скорее, на одном, просто оказав уважение, будет терпеть голод, но никогда не позарится на больший и на большее. «Авторитет» же вряд ли придаёт большое значение столу и делению пищи. Он не лучший среди равных, а просто главный — «вершитель судеб», хранитель тайн и главный распорядитель кошелька.

«Вор в законе», или «Идущий впереди», как ни странно это сочетание, никогда не пойдёт ни на какой сговор с властью, единственное, что возможно — принятые сообща в этой «корпорации» компромиссы, где порой тяжело определить, кто больше выигрывает. Но при разности интересов, заинтересованность очевидна. И, разумеется, будучи умными людьми (глупый и неинтеллектуальный просто не сможет подняться до такого уровня), эти компромиссы соответствуют не только необходимости, но и духу сегодняшнего времени. К примеру, если в вину себе подобного лет 30 назад могли вменить наличие телефона в квартире, которую снимали для «вора», то представить сегодняшнего лидера без трубки мобильного телефона невозможно. То же касается и жён, и семьи вообще. Ведь запрет на них ранее был не из-за принципа, а из-за опасения давления и шантажа на близких людей со стороны тогдашних правоохранительных органов. Сегодняшний претендент на «корону», предлагая полюбившейся женщине руку и сердце, так же и с целью продолжения рода, не только понимает совершенно чётко, но и объясняет своей суженой, что в случае ситуации, когда на одной чаше весов будет семья, а на другой — правильный выбор, он обязан выбрать последнее, предпочтя честь своим чувствам. Думаю у «авторитета» ни таких мыслей, а часто и выбора просто нет, хотя как раз в его-то случае опасность семье часто угрожает, и в основном в виде гибели от случайных пуль, направленных в главу семейства.

Основная из главных целей «авторитета»-это власть, но власть не подобная имеющейся у «вора в законе», но всеобъемлющая, та, к которой мы все привыкли. Его интересуют, в конечном итоге, депутатские полномочия и все возможности, вытекающие из этого. Человек же, проведший полжизни в тюрьмах и лагерях, считает неприемлемым не только любую уступку от власти, но и, тем более, вхождение в неё, хотя может пользоваться услугами власть имущих и сильных мира сего в своих и общественных интересах.

«Авторитет», как правило, до того, как стать таковым, в редких случаях имеет судимость, но имеет все шансы «угреться» на полную катушку после — отсюда и боязнь, заставляющая устранять все возможные источники информации. «Вор в законе» тюрьмы не боится и считает её домом родным, он обладает властью как «там», так и на воле, когда просто авторитетный человек теряет её при попадании в лагерь, мало того, может иметь большие неприятности, если за него не замолвят словечко те же «воры», имеющие с ним отношения до ареста и считающие такое заступничество необходимым.

При убийстве одного из членов «корпорации» «воров в законе», действует непременное правило мести, и при этом совершенно не важно, в каких отношениях погибший состоял с оставшимися в живых, исключение только в случае, если его смерть — это вердикт самих его коллег, принятый на общем «собрании».

«Авторитеты» же таких правил не придерживаются, и в самом лучшем, благородном случае исходят из принципа: «своего «не отдадим» и чужого «не нужно»». И уж если мстят, то только за друзей, товарищей, находящихся внутри своей бригады.

«Вор в законе» — это лучший среди равных, принимающий решения, которые являются аксиомой по всем вопросам, от коммерции (разумеется, здесь не обходится без разного рода консультаций) до разборок личного плана, таких, как драки, проступки, изъятие личного имущества и его возврат, и тому подобное. Эти люди старой формации, просто находясь «на пенсии», завидной для любого Российского персонального пенсионера, люди же новой формации, являясь уже сами бизнесменами, продолжают прежние традиции. Но, естественно, если «вор в законе» строит свою жизнь, совершая поступки, исходя из мировоззрения, образовавшегося под воздействием субкультур лагерных традиций, то «авторитет» больше исходит из мировоззрения, база которой опирается на культуру и воспитание, присущие обычным гражданам.

Не берусь судить, кто лучше, кто хуже, во всяком стаде, сами знаете, кто есть, но уверяю вас, что в обеих «корпорациях» есть много людей достойных, и некоторые из них, и оттуда и оттуда, помогали мне как на свободе, так и уже находящемуся в заключении. Дай Бог им здоровья и благополучия и, если только у меня будет возможность, я буду стараться отплатить тем же, разумеется, не прибегая к криминалу. И очень жаль, что посвятили они свою жизнь и отдают свои силы тому, что выбрали. Хотя, если есть место, то должен быть и человек, и пусть он будет из ряда тех, кто поступает как должен, ожидая, что будет то, что будет. Не мне обо всём этом судить, я лишь высказал разницу.

* * *

Под впечатлением я вернулся в свою «пещеру» и долго сидел в задумчивости, не выпуская из рук в перчатках уже мой не просто пистолет, а вещь в себе, что-то значащую, но для моего понимания ещё не раскрывшуюся до конца. Правда, я был не исключением — после рассказа о презенте «Иваныча» Гриша также впал в суровую задумчивость, но, по всей видимости, смог объяснить всё понравившимся ему образом. Весьма возможно, что последствием этого стал его подарок, в виде такого же «наградного» пистолета, естественно, еще лучшего и более дорогого: «Глок-19». Через несколько лет, в обнаруженном милицией складе, оба ствола так и найдут в одной коробочке, смазанные одним маслом, почищенные одной ветошью, когда-то подаренные с одной целью — не для использования и, действительно, так и не использованные.

Завтрашний день требовал не меньшего напряжения, чем вчерашний. Осталось две задачи, которые, как всегда, требовалось выполнить ещё до их озвучивания, а надо было ещё с утра заскочить к боссу за выговором, как оказалось, из-за своей принципиальной гуманности — ведь одной из двух оставшихся задач являлся как раз тот самый Лёня, оставшийся в бане, где погиб Стас, живым. Но случилось так, что через некоторое время необходимость его устранения отпала по неизвестным мне причинам. Это позволило укрепиться во мне мнению о правильности принимаемых мною решений.