litbaza книги онлайнИсторическая проза1000 ночных вылетов - Константин Михаленко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 72
Перейти на страницу:

Передовые части нашего фронта уже в междуречье Десны и Днепра. Вышли так стремительно, что за ними не успевают тылы. И опять мы снабжаем танкистов горючим и боеприпасами. Танкисты подошли уже почти к самому Днепру. Они отыскали в лесу большую поляну и выложили на ней посадочное «Т». А вокруг еще бродят не уничтоженные группы фашистских солдат.

Идем на бреющем. Впереди — ведущий, командир эскадрильи старший лейтенант Ширяев. С ним штурман Кисляков. У нас, ведомых, штурманов нет. Вместо них — ящики с боеприпасами. Идем звеньями по три самолета. Поглядываю вперед — на хвост ведущего, изредка — на землю, почаще — в небо: не исключена встреча с истребителями противника, передний край сразу же за посадочной площадкой. Справа от меня, в хвосте Ширяева, висит самолет Валентина Боброва. Пришел он в наш полк под Сталинградом из армейского звена связи. Стройный, подтянутый весельчак, он сразу пришелся по душе нашей компании, вошел в наш узкий круг дружбы. Мы знаем, что где-то в Белоруссии у него остались родные и ему не терпится скорее попасть в эти места. Потерпи, Валька! Еще немного — и сбудется твоя солдатская мечта, прижмешь ты к сердцу своих стариков. Больше ждал. Осталось совсем немного. Вот пополнят танкисты запасы горючего, зарядят пушки привезенными нами снарядами и — вперед! Эх, Валька, не забыть бы сказать тебе эти слова. Вот сядем, и я их обязательно выскажу. Я же сам знаю, как нелегко ждать. Но что это? Я вижу, как на левом крыле длинной строчкой вспухает обшивка, а прямо перед моими глазами разлетается стекло компаса. Я сдвигаю со лба очки и смотрю вниз. Там, на дороге, копошатся серо-зеленые фигурки — фрицы! А впереди — клинышками — звенья полка. Оглядываюсь назад — кудрявая поросль леса, синь безоблачного неба и гул мотора. Больше ничего. Валька! Где ж ты, Валька?..

* * *

Он не погиб. Раненого, его взяли в плен немцы. Он бежал, был схвачен вновь и бежал опять. Путь длиной в год вновь привел его в наш полк. И невдомек было молодым летчикам, почему мы, ветераны полка, украшенные многими орденами Родины, так тепло встретили этого худощавого лейтенанта, почему мы отдавали ему свои пайковые папиросы. Нас, ветеранов, осталось в живых совсем немного, и мы очень обрадовались, что среди нас снова был Валька Бобров. Израненный, избитый, но живой. Чудесная это штука — жизнь!

Где ты теперь, Валентин Бобров?

Бомбы, товарищ генерал!

Освобождены Карачев, Брянск, Смоленск. Передовые части фронта уже ведут бои на земле Белоруссии. И надо же, чтобы в это самое время наше звено было откомандировано в распоряжение штаба 16-й воздушной армии. Обидно до слез, а пожаловаться некому.

Лейтенант Казюра и младший лейтенант Тесленко развозят офицеров штаба, я закреплен за членом Военного совета армии генералом Виноградовым. Ему-то и высказываю свою боль, вся суть которой проста — хочу в полк, хочу сражаться!

— Солдат, — доказываю я генералу, — обязан драться.

Генерал отвечает односложно:

— Отстань!..

Мы перелетаем с ним с аэродрома на аэродром, нанося визиты частям воздушной армии. В одной части генерал торопливо вручает ордена отличившимся летчикам, в другой учиняет разнос за те или иные недостатки.

А передовые части уже форсировали Днепр в районе Лоева и, постепенно наращивая силы, расширяют плацдарм. Немцы не щадят сил, стараясь ликвидировать этот плацдарм и уничтожить наведенные саперами переправы.

Истребительный корпус генерала Ярлыкина, где мы оказались в это самое время, прикрывает плацдарм и переправы. Летчики непрерывно в воздухе. Лишь когда кончается горючее или боеприпасы, они возвращаются на аэродром, чтобы заправить машины и пополнить боекомплект. Кто знает, сколько атак вражеских бомбардировщиков приходится им отбивать. Я завистливым взглядом провожаю каждый поднимающийся в небо самолет и хожу молчаливой тенью за Виноградовым: может, поймет, может, отпустит?

Генерал Ярлыкин поднимает в воздух новые и новые пары, четверки, шестерки. Над плацдармом не затухает воздушный бой. В репродукторе полевой рации слышны голоса наших летчиков, немецкая речь вперемежку с обрывками музыки, выстрелы зениток и трескотня пулеметов.

Близится вечер. Солнце уже утомленно склонилось к горизонту, сиреневой пастелью окрасился нижний край небосвода. С наступлением ночи прекратятся налеты вражеских бомбардировщиков, летчики истребительного корпуса смогут немного отдохнуть, а техники — осмотреть самолеты и подготовить их к завтрашним боям. Ярлыкин поглядывает на часы. Наверно, он тоже устал и мечтает об отдыхе, но сквозь хрипы и треск разрядов в динамике слышны голоса летчиков, и командир корпуса весь внимание.

— Миша, прикрой хвост…

— Тройка, тройка! Отверни влево. «Фоккер» заходит…

— «Беркут-Один», я «Беркут-три»! На огород ползут тракторы. Штук двадцать! Горючее на исходе. Поднимите запасных игроков…

Я уже знаю, что это голос командира эскадрильи, Героя Советского Союза, стройного и очень скромного летчика с белесыми, выгоревшими на солнце бровями.

— «Беркут», шлите запасных! Шлите запасных!..

— Черт возьми! — восклицает Ярлыкин. — Подняты все резервы! Давай ты, Коля! — Взгляд генерала останавливается на руководителе полетов, крепком, слегка полноватом майоре. — И ты, — обращается он к замполиту. — Давайте, ребята, больше некому…

Офицеры молча подносят руки к фуражкам и бегут к самолетам. Вслед за ними уходит генерал Ярлыкин. И тут же один за другим в небо взмывают три самолета. На старте появляется генерал Виноградов.

— Где генерал Ярлыкин? — спрашивает он у радиста.

— В воздухе! — не скрывая радости, отвечает радист.

— Э-эх! — только и произносит Виноградов. — Идем со мной! Я послушно плетусь за генералом.

— Ишь, придумал! Сам полетел! Последний резерв!.. Уж я его разнесу.

— Если вернется…

— Что? Вернется! Я его знаю!

Сгущаются сумерки. Воздух дрожит от рева истребителей. Один за другим они заходят на посадку, заруливают, рассредоточиваются по полевому аэродрому. Уже в темноте приходит последняя тройка.

Зарулив на место, генерал Ярлыкин сдвигает «фонарь». Он улыбается, вытирает ладонью вспотевший лоб. Он еще там, в воздухе, он еще в бою.

— Все атаки отбиты! Фрицы недосчитаются двенадцати самолетов. Неплохой результат?!

— Результат неплохой, — скупо отвечает Виноградов. — Но командир корпуса, генерал — и сам идет в бой! Где это видано?

— Простите, товарищ генерал! — сухо отвечает Ярлыкин. — Помимо того, что я командир, я еще и летчик. Я истребитель, товарищ генерал!

— А я бомбардировщик! — вступаю в разговор я.

Мне не хочется, чтобы Виноградов разносил вернувшегося из боя генерала. Мне хочется, чтобы у Ярлыкина в душе остался праздник боя, праздник победы. Пусть уж член Военного совета разносит меня.

— Разрешите сегодня же в полк, товарищ генерал?

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?