litbaza книги онлайнСовременная прозаДоклад Юкио Мисимы императору - Ричард Аппигнанези

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 177
Перейти на страницу:

Тело Сидзуэ мгновенно приняло вертикальное положение, она так резко села, что ударилась головой о край зонтика. Ошеломленная, все еще сонно щурясь, мать в отчаянии выкрикнула имена детей. Бедная хромая Мина, пробудившись ото сна, с громкими криками бросилась к морю, неуклюже переваливаясь по песку на своих кривых ногах с толстыми мускулистыми икрами. Я увидел, что к нам приближаются Мицуко и Киюки медленной походкой усталых наигравшихся детей.

– Не волнуйся, мама, – с улыбкой сказал я. – Я не спускал с них глаз.

Сидзуэ уловила иронию в моих словах.

– Прости меня, Кимитакэ, – промолвила она, положив голову на согнутые колени.

Меня подмывало сделать едкое замечание в духе Азусы, но я промолчал, потому что еще сильнее полюбил ее.

ГЛАВА 7 ПРОДАЖА МЕРТВЫХ

Может быть, мне приснилось, что я стою между двумя мирами, отображая их словно зеркало?

Точеное мужественное лицо – не помню уже чье: Барбары Стенвик или Джоан Кроуфорд в «Милдред Пиерс» – на афише кинотеатра, название которого тоже стерлось из моей памяти, не то «Изумруд», не то «Империя»… Сквозь это женское лицо на промокшей афише, как сквозь слой косметики исполняющего женскую роль актера, мужские черты. Искаженные черты Спенсера Трейси, исполнителя роли Хайда в фильме «Доктор Джекил и мистер Хайд».

Масура остановил свой «паккард» у кинотеатра в разрушенном районе Санья. После того как мы покинули роскошные апартаменты в отеле «Империал», я под руководством Лазара совершил настоящее дантовское путешествие по аду. Неужели в этом ужасном месте он собирался познакомить меня с моей предполагаемой невестой – небесной Беатриче? Этот пролетарский район до того, как был разрушен зажигательными бомбами, представлял собой городские трущобы – аварийные деревянные постройки, опутанные телеграфными проводами. Из открытых коллекторов распространялось зловоние. Теперь этот район даже трущобами трудно назвать. Здесь стояли лачуги, сложенные из ящиков и коробок, скрепленных вместе жестянками. В ларьках продавались товары с черного рынка под пристальным контролем бандитов с обнаженными татуированными торсами. Мелкая сошка, низы якудзы. В кучах мусора рылись неприкасаемые, обитатели социального дна. В этом районе наиболее зримо воплотилась идея большого города, порожденная воображением дикаря. Ад, который притягивает его. Такому месту весна, как всегда, придавала выражение ужасной улыбки идиота.

В этой разрушенной части Токио стоял страшный шум. Я слышал варварский жаргон: язык отличался от того, на котором говорю я. Слова, доносившиеся до моего слуха, слетали с отвратительных губ, пораженных болезнью и голодом. Кто эти люди? Представители сибирских племен или берберы, экзотические народы чужого незнакомого мира? Сленг или диалект сразу же выдает говорящего, характеризует его. Та речь, которую я слышал, свидетельствовала об особом асоциальном состоянии жителей района. Я спустился в ад, обитатели которого избрали своим идеалом анонимность, которая, впрочем, не делала их невинными. Нет, тяжелое положение не избавляло их от вины. Конформизм заставлял неукоснительно следовать за знаменем, символику которого трудно распознать.

Масура шел впереди, прокладывая нам путь через толпу бывших военнослужащих, охранявших вход в кинотеатр и похожих на демонов со свирепыми глазами. Публика в зале тоже в основном состояла из ветеранов, среди которых было много инвалидов, людей с многочисленными шрамами и искалеченными конечностями. Я заметил также среди зрителей несколько женщин, детей и пожилых людей. В оркестровой яме располагался алтарь, украшенный весенними полевыми цветами, привезенными сюда из сельской местности. Здесь стояла большая покрашенная золотистой краской фигура Шакьямуни, сострадательного Будды. Присутствовавшие в зале священнослужители скорее походили на приверженцев синтоизма, нежели на буддистов. Облаченные в белые одежды и черные конические головные уборы, они сидели на корточках вокруг алтаря. Некоторые держали в руках гонги и барабаны. Один священнослужитель даже вооружился луком из катальпы, который используют ясновидцы, чтобы вызывать духов.

Мы с капитаном Лазаром сели с краю одного из рядов шатких деревянных складных стульев. Экрана на сцене не было. На расчищенной от стульев площадке, освещенной полуденным солнцем сквозь открытый в потолке люк, а быть может, дыру в крыше после бомбардировки, сидели друг против друга две команды кэндоистов. Противники различались белыми и красными нашивками на спине.

– Это незаконно, – прошептал я на ухо капитану Лазару. Он кивнул и усмехнулся с довольным видом.

– Ты видишь сейчас еще одно маленькое предприятие принца Хигасикуни. Культ ветеранов пытается обрядиться в одежды буддизма.

Кендо и другие виды традиционных боевых искусств находились под запретом оккупационных властей, впрочем, как и синтоистские обряды, вплоть до содержания в частных домах семейных алтарей камидана. Подобные директивы преследовали цель очистить Японию от фашистских верований, нанеся удар по идеологическому сердцу ультранационализма – синтоизму. Буддизм избежал запрета, поскольку он не был заражен идеей обожествления императора, свойственной синтоизму. Гонения и преследования привели к тому, что синтоизм ушел в подполье, откуда вновь появился, приняв причудливые формы. Синтоизм теперь маскировался под буддизм школы нитирэн или сингон. Я даже слышал о секте денсинкё, названной так по имени ее основателя, электрика из Осаки, который поклонялся электричеству как божественному началу, а Томаса Эдисона считал одним из младших божеств.

По всей стране возникало множество фундаменталистских культов, создававшихся часто вокруг той или иной харизматической фигуры с задатками шамана, мико или ясновидящего, общающегося с загробным миром. Такая практика коренилась в традициях, сложившихся в среде сельских жителей Японии. Я не удивился, узнав, что за культом ветеранов стоит принц Хигасикуни. Большинство так называемых новых культов фактически вели начало от довоенных популистских сект ультраправого толка. Это антикоммунистическое наследие перешло к современным преемникам власти и получило молчаливое благословение отдела разведки Джи-2.

Воссоздание старого японского народного духа в упрощенных, замаскированных неосинтоистских формах оказалось столь же важно для общего национального возрождения, как и экономический подъем. И то, и другое было связано с секретными сделками олигархов, бывших владельцев дзайбацу, и сотрудничающих с ними правительственных чиновников. Восстановление религиозного фундаментализма компенсировало потерю имперского господства в Азии, установленного военной диктатурой, которая явилась настоящим бедствием для нации, но поддерживалась низшими слоями общества. Новые секты не предлагали ни буддийского избавления от страданий, ни христианского спасения, но они давали нечто гораздо большее оскорбленной, утратившей цели нации – духовный потенциал, живую кровь, энергию, которую можно использовать для экономического возрождения в мессианском масштабе.

Нам разрешали смотреть голливудские фильмы с участием Барбары Стенвик, Джоан Кроуфорд и Спенсера Трейси в качестве демократического болеутоляющего средства. Однако поединки милитаристов, вооруженных бамбуковыми палками, на площадке, похожей на сцену театра Но, были под запретом.

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 177
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?