– Полковник! – пробасил Гробик, закинув «Милку» за спину и аккуратно, двумя пальцами, поднимая с пола какую-то штуковину. – Кажется, я нашел оружие!

Действительно, этот ржавый и готовый рассыпаться в труху предмет напоминал компактный футуристический автомат из какой-нибудь видеоигры. Ствол у него был очень широкий – туда запросто пролезала рука, – но стрелял он явно не пулями. Внутри ствола виднелась какая-то сложная оптическая система из множества разновеликих линз. И они, что тоже любопытно, трескались и рассыпались наравне с корпусом и прочими механизмами странного оружия.

– Похвальная наблюдательность, капитан! Поройся-ка еще в мусоре – уверен, поблизости отыщется видеоприставка, куда подключается лазерный геймпад, – съехидничал Бледный, которому на ум пришло то же сравнение, что и мне. Впрочем, когда я взял их рук Гробика его находку, меня вдруг осенило, где и когда мне уже доводилось встречаться с подобным эффектом «форсированного старения».

– Отставить сарказм, майор, – сказал я, показывая истлевший «бластер» Бледному. – Позавчера ты вспоминал нашу украинскую операцию четырехгодичной давности. А сейчас, будь другом, припомни одну большую железную штуку, которую мы тогда обнаружили неподалеку от вымершего городка.

В качестве дополнительного напоминания, я отломал от находки кусочек и демонстративно растер его в кулаке. Потом раскрыл ладонь и позволил гуляющему на разгромленном этаже ветру сдуть с нее пыль.

Бледный, Гробик, Крупье и Сквозняк уставились на меня, не говоря ни слова. Но по их взглядам было понятно, что они догадались, о чем я толкую. Чернобыльское дело две тысячи двенадцатого, когда нас отправили по следу сгинувшего Кальтера, который, как заявляло командование, слетел с катушек и дезертировал. Само собой, мы так его и не нашли – обычное дело, если оперативник класса «интрудер» решил залечь на дно. Зато обнаружили в лесу под Припятью удивительную конструкцию, которую тамошние обитатели прозвали Небесным Пауком – металлическая хреновина типа закрытой смотровой площадки. Прежде она стояла на четырех опорах и уничтожала вокруг себя все живое при помощи загадочного испепеляющего оружия. Как раз оттуда Кальтер и выходил в последний раз на связь с Ведомством.

Что это было за сооружение, никто не ведал. Однако к нашему появлению Паук стал совершенно безвреден и, упав с надломившихся опор, лежал на боку. Мы опоздали – изучать там было уже нечего. Его ноги, а также все, что находилось внутри него, прогнило и проржавело… да-да, точь-в-точь, как та штуковина, которую мы сейчас рассматривали! И похожая на футуристический летательный аппарат разбитая конструкция, что валялась у входа в Мазайю, тоже, скорее всего, была поражена этой болезнью. Слишком хорошо запомнил я ее симптомы, когда собирал для Ведомства образцы с Небесного Паука. Какие выводы насчет его кончины сделали ученые, мне не сообщили. Но когда я, вернувшись из Чернобыля, передавал материалы в лабораторию на анализ, во всех контейнерах к тому моменту была одна лишь ржавая пыль.

Захаб и Зельма понятия не имели, что означает наш молчаливый обмен взглядами. А означал он то, что мы наконец-то обнаружили улику, имеющую отношение к Безликому. Пускай косвенную, но такое совпадение игнорировать уже нельзя. Во время своего последнего сеанса связи с Ведомством Кальтер находился рядом с Небесным Пауком, который почему-то не сжег его в пепел. После этого Кальтер бесследно исчез, а Паук обратился в груду гнилых железяк. И вот спустя четыре года судьба снова сводит нас с Безликим. И снова в тех местах, где он, вероятно, побывал, мы встречаем вещи, подверженные аномально быстрому старению.

– Всем быть начеку, – распорядился я, отбросив «бластер», который, ударившись об пол, раскрошился, словно большой крекер. – Мы не знаем, где сейчас Безликий, но он совершенно точно здесь побывал. И, зная его хитрую, живучую натуру, вряд ли мы найдем его среди мертвых.

– Значит, искать третий пакаль больше не имеет смысла? – спросил Крупье.

– Скорее всего, да, – ответил я. – Но, чтобы окончательно убедиться в этом, надо осмотреть последние этажи и крышу. Поступим следующим образом: я и Бледный «мотыжим поле» здесь – изучим оставшиеся трупы, а вдруг среди них таки встретится знакомый. Прочие идут наверх и прикрывают Крупье, пока он не просканирует там все от и до. Докладывать мне на УЗП каждые пять минут условными сигналами… За дело!..

Среди завалов обнаружились еще два тела, а также три предплечья и две лодыжки, не то отрубленных, не то отъеденных. Больше походило на последнее – так, будто огромная зверюга, заглатывая жертвы целиком, сжимала челюсти, а все, что при этом не влезало ей в пасть, откусывалось и падало на пол. Мертвецы, так же как те, которых мы уже видели, были одеты в охранную униформу Мазайи, но имели европейскую наружность. Но не она нас удивила – в Дубае хватало европейцев и американцев, – а зубы. У всех охранников, чьи головы остались на плечах, зубы были в идеально здоровом состоянии. Белые, ровные, без малейших следов кариеса, без единой пломбы, а тем паче коронки или протеза! Такое впечатление, что никто из этих людей отродясь не бывал у стоматолога, что по нынешним меркам являлось настоящим феноменом.

Наш брат-шпион может многое сказать о человеке по зубам: из какой он части света, каковы его вредные привычки, достаток, образ жизни, состояние здоровья и прочее. Челюсти осмотренных нами мертвецов говорили лишь о том, что в природе не может существовать таких людей. В карманах у них вместо документов тоже обнаружилась одна труха. Татуировки, кольца, амулеты и медальоны отсутствовали. Короче говоря, я и Бледный столкнулись с очередной, мать ее, загадкой, коих у нас в запасе и без того хватало.

Периодически мой УЗП оживал и, передав короткий сигнал «Все без изменений!», снова отключался. Так случилось и на четвертый раз, и на пятый, однако шестой сигнал раздался на две минуты раньше и отличался от предыдущих.

Вернее, это был уже не сигнал, а целое сообщение, переданное морзянкой.

«Засек объект, – докладывал Крупье. – На крыше. Соответствие образцу – 99,7 процента. Координаты совпадают с отметкой. Выдвигаемся к цели»

«Вас понял. Действуйте согласно плану», – ответил я. Больше ничего добавлять не требовалось. Мои люди помнят об осторожности. Прежде чем подобрать пакаль, они прочешут всю крышу и убедятся, что им ничего не угрожает.

– Значит, Кальтер все-таки сюда не добрался, – заключил я, отправив сообщение и снова переключив УЗП в режим приема. – Или его сожрал зверь, и одна из тех откусанных рук или ног принадлежала Безликому.

– И все равно, не нравится мне это, – поморщился Бледный. – У Кальтера был свой пакаль и такая же отметка на карте. Допустим, он пришел сюда после побоища и тоже не нашел артефакт. Но вдруг после этого «серый» сообщил ему, что мы выловили из воды пакаль и вскоре прибудем прямо сюда? Хорошая возможность компенсировать потерю, не сходя с места, вы согласны?

– Хочешь сказать, Безликий использует свой пакаль вместо ненайденного в качестве приманки и загоняет нас в западню? – удивился я. – Но это нелогично. Кальтер, конечно, крут, но не настолько, чтобы устраивать засаду на крыше, да еще рискуя настоящим пакалем. Там ведь сбивающий с ног ветер, песок и почти нулевая видимость. Даже будь Кальтер не один, в таких условиях для него это совершенно невыполнимая задача. Застать нас врасплох было бы гораздо проще на этажах, а еще лучше в подвале. Но крыша?.. Нет, исключено! Есть в мире боевые задачи, которые даже Безликому не по зубам.