ультиматум — сейчас или никогда. Уверена Стас согласился бы сразу. Все-таки ему по нраву стервы, а не мягкие простушки вроде меня. Но что в этом плохого? Что плохого, когда девушка хочет любви и любви взаимной? Хочет добрых, искренних, спокойных отношений… На этом моменте я запнулась, так как в голове заметались мысли, словно согнанные мошки, оккупируя ее воспоминаниями наших «милых» перепалок. И тут до меня дошло, точнее пришло понимание, что в общем-то некая стервозность и мне похоже нравилась. Потому что я и не играла почти. Легко втягивалась в спор, совершенно не раздумывая что сказать. Ну да, мне нравилась борьба умов — ход, ответ, вкл, выкл, шах и мат.

Согласна, в таких бурных отношениях определенно, что-то есть. Накал страстей, интрига, не знание, что предпримет каждый в ответ. Блин, я начинаю путаться что мне на самом деле надо. Это все алкоголь. Точно это все он виноват. Сбивает с пути и правильных мыслей.

— Ну что позвоним? — продолжала Мила азартным тоном. — Давай, давай. Тем более что в этом такого узнаешь, как дела и все. Интересно посмотреть на его реакцию. И если ты думаешь, что его на самом деле заинтересовала наша Ксюшечка тем более надо провести разведку.

Мила попала в цель.

— Нечестный ход, подруга.

— Я знаю, — наиграно скуксила она лицо, — Ну что?

— Ладно, давай. Сейчас только найти надо этот телефон. — Снова вибрация. — А, вот он.

Мобильник оказался прямо под диваном. Подняла его. И каково было мое удивление, когда вместо предполагаемого абонента Стаса я увидела Ивана.

«Как дела?»

— А говорила, что не встречалась с ним больше, — зевнула Мила.

— Нет. Не знаю, что ему от меня надо.

— Так узнай и потом позвоним Стасику.

— Не хочу.

— Почему?

— Просто не хочу. Зачем?

— Как хочешь. Ну, набирай. Симку только не перепутай. Настоящая сим два.

— Помню.

Я чуть засомневалась стоит ли звонить ему и что вообще буду говорить? Но пока раздумывала пальцы сами отыскали нужный номер и на экране появляется знак исходящего звонка.

Несколько секунд шли гудки.

— Ну что там? — спросила Мила

— Ш-ш-ш, не отвечает.

— Вот козел. Я ему со своего сейчас позвоню.

— Подожди, — снова шикнула я ей и услышала на том конце линии щелчок.

— Алло.

Офигеть. Неужели я правда это сделала.

— Алло? — снова повторил Стас. Видимо я его разбудила. Голос был хриплый, недовольный.

— Ал-л-ло, — произнесла я и глянула на Милу, та зажимала рукой рот, чтобы не расхохотаться. Толкнула ее, чтобы самой не заржать, хотя на самом деле было очень страшно.

— Ксюша? — спросил Стас.

— Да, это я. Как дела? Что делаешь?

И тут же шлепнула себя по лбу. Вот дура. Какое еще что делаешь?

— Неплохо. Лежу — сплю. Спал, — поправился он чуть усмехнувшись.

— Извини, что разбудила, — сказала я, лихорадочно соображая, что говорить дальше. Мила лежала рядом и уткнувшись в подушку сопротивлялась истеричному хохоту. Снова ее толкнула и жестом показала, чтобы та прекратила это дело. Та надула губы и руками начертила на них замок, мол все молчу-молчу. А потом показала на громкую связь. Я кивнула и включила динамик.

— Ничего. Ты что-то хотела?

— Э-э-э да. Нет. Да…Да просто решила узнать, как дела. Что такого? Вполне нормальный звонок другу посреди ночи. Скучно стало.

Мила закатила глаза и мотнула головой. Подарила ей сердитый взгляд.

— Другу, значит, — вновь легкая усмешка, только вот не ехидная, а какая — то добрая, даже неловкая. По крайнее мере мне так показалось. — Ну что ж, дела хорошо. Работаю, как обычно.

— Хочешь сказать все это время ты работал? — понесла я первое что пришло в голову.

— Ну, да. А что такого, всем нужно на что-то жить, — зевнул Стас.

— Так ты ж колдун.

— Ну и что.

— Зачем тебе работа, что за хочешь и так будет.

Повисло молчание. В трубке было слышно только его ровное дыхание.

— Я тебе не понимаю Ксюша. Ты решила позвонить чтобы устроить истерику?

Оттого как он произнес мое имя — безразлично, мне стало не по себе. Нет мягких ноток, как к рыжей, например. Растягивания или резкой сердитости. Все это эмоции. А сейчас, словно меня только что сравнили с пустым местом. Неприятно очень — это раз. И странно, когда человек показывает себя совершенно, с другой стороны. Теряешься сразу. Не знаешь какой из них настоящий.

— Нет, — мой голос при этом дрогнул.

— Тогда не устраивай. А если хочешь встретиться так и скажи. Я не против. Только давай без долгих разглагольствований. Сразу время и место. Я подъеду.

— Вот так просто? — ахнула я сразу позабыв об осторожности и получила от подруги толчок. Глянула на нее, та покрутила у виска палец.

— А как надо? Тяжело? Извини, времени нет.

На глаза навернулись слезы. Как обидно то. Здравомыслие тут же попросилось на выход, и я почувствовала, как внутри меня, снова начала подниматься волна холодной ненависти.

Во мне будто что-то щелкнуло, и вся еще имеющаяся внутри доброта постепенно начинала меркнуть, уступая место безудержной и бешеной ярости. А принятый недавно алкоголь еще быстрее помог отбросить все сомнения, страхи, призвав к активным действиям. Я не смогла устоять. Уж слишком сильно зачесался язык требуя выплеска. И неважно, что это может все испортить, главное показать себя и насладиться замешательством этой скотины.

— Слушай меня, придурок, — я сжала телефон так сильно, что он заскрипел. — Кто дал тебе права так со мной поступать? Кто сказал, что меня можно трахнуть, а потом бросить на все четыре стороны? Ты кем себя возомнил, аполлон хренов? Кобель чертов, тварь озабоченная…

Дальше мне договорить не дали. Потому что Мила вырвала телефон и отключила вызов.

— Ты с ума сошла? — взвизгнула она учащенно дыша.

— А ну отдай обратно, я не договорила, — потянулась я к трубке, но Мила быстро поднялась и начала отходить назад, пряча аппарат за спиной.

— Поверь, ты уже сказала достаточно, — продолжала она делать шаги, так как я тоже медленно поднялась и с протянутой рукой двигалась на нее.

— Отдай.

— Ксюша успокойся.

— Я спокойна, — прошипела во мне змея.

— А я вижу, что нет.

— Твои глаза тебе врут, на самом деле я само спокойствие, — не сводила с нее свои злые колючки, чувствуя на щеках мокрые следы.

— Ах так, — и не успев ее остановить, Мила со всего размаху кинула телефон на пол. Тот ударился о деревянный пол издав характерный треск.

Наступила тишина. Хлопая ресницами, я стояла, пребывая в ступоре и с недоумением смотрела на разбитый телефон. Потом подняла голову и встретилась с настороженным взглядом янтарных глаз.

Злость