Ведь жизнь всех венценосцев обрывалась

По воле злой их старших сыновей.

И Кирдант не желал иметь детей.

Так жил бы злобный Кирдант до седин,

Своей никчемной жизнью дорожа

И по ночам от ужаса дрожа,

Когда жена постель делила с ним,

Но все же у него родился сын.

Судьбу свою решил он изменить,

Едва завидев знак проклятья рода,

И, скрыв рожденье сына от народа,

Он приказал наследника убить,

Чтоб самому до старости дожить.

Летели годы длинной чередой,

Король спокойно в Черном замке правил,

Надеясь, что судьбу свою исправил,

Но спор, увы, не выиграть с судьбой,

И у него родился сын другой.

Король сперва душой возликовал,

Ведь был проклятьем древним одержим

До сей поры в роду лишь старший сын.

Он думал, что с себя проклятье снял,

Но снова знак зловещий увидал.

Ну что ж, король не долго размышлял,

Как снова обмануть судьбу-злодейку,

И перерезать тоненькую шейку

Он преданным вассалам приказал,

А вечером устроил пышный бал.

Проходят годы, быстро жизнь течет,

И снова злого Кирданта жена,

Что с горя чудом не сошла с ума,

В смертельном ужасе ребенка ждет

И на обман с отчаянья идет.

Как сына ей родить пора пришла,

Из замка убежала королева,

Дитя спасая от неправедного гнева,

Его в эльфийском храме родила,

На воспитанье жрицам отдала.

Неспешно в Черном замке жизнь текла,

Принц подрастал у жриц на попеченье,

А девочка из ближнего селенья,

Что королева у крестьян взяла,

Для короля принцессою была.

Но тайну королевы разузнал —

О том, что принц принцессой подменен

Крестьянин, что был щедро награжден

За то, что в замок дочь свою отдал.

И королеве угрожать он стал.

Сперва он только золота хотел,

Грозя, что тайну королю расскажет,

Коль королева наглецу откажет,

Впоследствии, когда разбогател,

Просить стал титул, замок и надел.

Увы, но эту милость для него

Пришлось жене просить у короля.

Ведь титулы, и замки, и земля

Во власти были короля лишь одного,

Указов нет без подписи его.

Король тогда задумался всерьез,

Чем дровосек награду заслужил?

Он тут же заговор предположил

И вызвал шантажиста на допрос,

Чтобы по-своему решить вопрос.

Едва лишь в руки палача попал,

Ловкач до полусмерти испугался.

Он ни угроз, ни пыток не дождался,

Покорно в ноги королю упал

И, плача, все, что ведал, рассказал.

Очередного сына погубить

Король опять задумал и ко храму

Отправил свою верную охрану

С приказом четким — мальчика убить,

Разрушить храм, а светлых жриц казнить

Но только принца в храме не нашли,

А жрицы, что ребенка укрывали,

Так злому королю и не сказали,

Где его сына спрятали они,

И за молчание на смерть пошли.

И вот с землей сровняли древний храм,

Жриц в озере топить пытались,

Но те в воде в русалок превращались,

Молитвы вознеся своим богам.

Живут русалки и поныне там.

Наследник, что потерян в детстве был,

Вернулся за короной через годы,

Собрав большое войско из народа,

Он с боем Черный замок захватил

И Кирданту-злодею отомстил.

Об этих днях старинное преданье

Хранят русалки в озере Священном.

И ходит слух — за храма разрушенье

Понес жестокий Кирдант наказанье,

Но, где скрывался принц, молчит сказанье.

Утром Вальдейн вернул мне одежду и позволил встать. Правда, до его прихода я уже успел пройтись по комнате, умыться из бронзового кувшина, видимо, специально для этой цели подвешенного над серебряной чашей размером с ведро, с двумя ручками по бокам, расчесать пятерней спутанные волосы и даже, несмотря на протесты не желающей подчиняться правой руки, несколько раз подтянуться на деревянной балке под потолком, на которой эльф развешивал сушиться всякие травы.

Кроме одежды, эльф принес ягод, орехов и какой-то кувшин. Неужели Вальдейн решил угостить меня эльфийским вином? Вот было бы здорово!

— Как, ты уже проснулся? — удивился он. — После отвара сон-травы ты должен был спать еще два или три часа.

— У меня бессонница, — отшутился я. К сожалению, никакое снадобье не могло избавить меня от кошмаров, каждый раз заставлявших просыпаться с криком, но я всегда считал это своими личными трудностями и не собирался посвящать в них эльфа.

Одевался я долго, как придворная дама на бал. От помощи Вальдейна я отказался, а пальцы правой руки упорно не желали слушаться. Все же мне кое-как удалось справиться с многочисленными завязками и застежками, которыми, к моему великому удивлению, изобиловала моя одежда. Раньше я никогда этого не замечал.

В кувшине оказалось молоко, и я не смог скрыть разочарования, заглянув в него.

— Я понимаю, принцы в Черном замке небось завтракают мясом и вином, — улыбнулся эльф, — но мяса я тебе предложить не могу, Светлые боги не одобряют убийства, даже если это всего лишь убийство животных. А вином я, пожалуй, тебя угощу, но только вечером, если ты, конечно, не уйдешь, как собирался. В погребах храма есть отличное старое вино, которое тебе вряд ли доведется попробовать у себя в Черном замке. Такое удачное вино эльфы никогда не продают ни людям, ни гномам.

Предложение Вальдейна заставило меня задуматься, насколько серьезно я хочу вернуться в замок. С одной стороны, отец обещал устроить турнир и вручить меч «Пламя дракона» победителю, а с другой, я сомневался, что в моем теперешнем состоянии я смогу претендовать на победу, разве что турнир устроят между детьми ползункового возраста. К тому же эльф до сих пор не предпринимал попыток склонить меня к своей религии. И я решил попользоваться его гостеприимством еще некоторое время, пока не наберусь сил или пока мне не наскучит его общество.