с заданием помочь обреченным венгерским евреям спастись от гибели. Уже после войны, на Нюрнбергском процессе над фашистскими преступниками, Рудольф Кастнер выступил в защиту палача Бехера, дав с этой целью в его пользу ложные показания.

Процесс над Кастнером привел к падению израильского правительства. Разоблачения, связанные с «делом Кастнера», потрясли даже людей, хорошо знающих закулисные махинации главарей сионизма, даже его идейных сторонников. Один из них, сионист Бен Хект, написал документальную книгу о процессе. Назвал он ее «Вероломство». Хект свидетельствует, что сионистские главари заранее знали, когда и как будут истреблены полмиллиона венгерских евреев. И тем не менее не предупредили их об этом. А ведь многие из обреченных находились рядом с румынской границей и могли перейти ее, уничтожив немногочисленную охрану. Рудольф Кастнер, которого гестаповцы посвятили в детали плана уничтожения венгерских евреев, всячески успокаивал их, старался усыпить бдительность людей, над которыми нависла смерть.

«Сионистские лидеры в Лондоне и Америке, — с горечью констатировал Бен Хект, — позволили совершить убийство миллионов сородичей». Он указывал, что о гнусной сделке Кастнера с Эйхманом были осведомлены два будущих главы правительства Израиля — Бен-Гурион и Моше Шарет, президент страны Вейцман. Один из обреченных на уничтожение венгерских евреев сумел спастись, пишет Хект. Он добивался несколько недель встречи с Вейцманом в надежде убедить его сделать все возможное для спасения несчастных, но будущий глава государства Израиль отказывался его выслушать. Человек был в полнейшем отчаянии. Разве мог он подумать, что Вейцман был в курсе переговоров Кастнера с Эйхманом, в курсе сделки, за которую сионистские лидеры, надеясь договориться с главарями фашистской Германии о создании в Палестине «еврейского национального очага», заплатили жизнью сотен тысяч венгерских евреев?

Видный сионистский лидер Е. Ливне весной 1966 года признавал, что, если бы сионисты видели свою «основную задачу в спасении максимального числа евреев, тогда нам (сионистским лидерам. — Б. П.) нужно было бы сотрудничать с партизанами. Партизанские базы были в Польше, Литве, в оккупированных нацистами районах России, в Югославии, а позднее в Словакии. Если бы наша главная цель состояла в том, чтобы помешать ликвидации (евреев), и если бы мы вошли в контакт с партизанскими базами, то мы спасли бы многих».

Но сионистские лидеры предпочли вступить в контакт с фашистами. Меньше всего их волновала судьба обреченных. Они предпочли не спасать людей, а помогать отправлять их в газовые камеры, потому что сионизм по своей природе античеловечен, он служит интересам крупного капитала, а для того жизнь человека ничто.

«История будет также судить руководителей Еврейского агентства» — под таким заголовком израильская газета «Херут» 25 мая 1964 года опубликовала статью, в которой писала: «Как объяснить тот факт, что руководители Еврейского агентства, вожди сионистского движения, находившиеся в Палестине, хранили молчание? Почему они не подняли свой голос, почему не закричали на весь мир, почему не обращались через свою „тайную“ радиостанцию „Хаганы“ к евреям, находившимся в гетто, лагерях и местечках, с призывом бежать в леса, восставать, бороться, пытаться спастись? Своим молчанием они не в меньшей мере сотрудничали с немцами, чем те негодяи, которые доставляли последним списки лиц, обреченных на гибель. История еще вынесет свой приговор. Не являлся ли сам факт существования Еврейского агентства помощью для нацистов? И когда история будет судить так называемые „юденраты“ и еврейскую полицию, она осудит также руководителей агентства и руководителей сионистского движения». Многолетние связи главарей сионизма с фашистами, провозгласившими программу истребления еврейского населения, являются убедительным свидетельством беспримерного цинизма сионистских лидеров, предавших во имя своих корыстных, глубоко эгоистичных интересов жизнь миллионов евреев.

Федеративная Республика Германии установила дипломатические отношения с Тель-Авивом только 12 мая 1965 года. Но к этому времени государственные отношения между двумя странами существовали фактически уже более десяти лет. Начало им положил так называемый «договор о возмещении», заключенный в Люксембурге в сентябре 1952 года, по которому Израиль получил от Бонна в виде «компенсации» за погибших от рук гитлеровских убийц евреев более 3,5 миллиарда марок. Федеративная Республика Германии обязалась поставить Тель-Авиву различное военное снаряжение и стратегические материалы.

Это был не только пропагандистский шаг. Это была активная поддержка агрессивных кругов Израиля. Она вызвала возмущение в арабском мире. И тогда ФРГ, выставляющая себя другом арабских народов, поспешила 9 ноября 1952 года в ноте египетскому правительству заверить, что никогда не будет снабжать Израиль стратегическими материалами. Но это была ложь. Союз западногерманских реваншистов и израильских экстремистов год от года становился теснее.

Министр обороны боннского правительства Штраус в 1957–1960 годах двенадцать раз встречался с заместителем министра обороны Израиля генералом Пересом, обсуждал с ним вопросы поставок новейшего западногерманского оружия Тель-Авиву.

14 марта 1960 года в одном из нью-йоркских отелей встретились Аденауэр и Бен-Гурион. Два премьер-министра заключили секретное военное соглашение. Аденауэр обещал Израилю оружие — танки, корабли, вертолеты, противотанковые пушки и т. д. (впоследствии было уточнено, что поставки будут сделаны на сумму 660 миллионов марок), а Бен-Гурион дал слово боннскому канцлеру, что на процессе фашистского палача Адольфа Эйхмана в Тель-Авиве не будет потревожен нацистский преступник Ганс Глобке — близкий человек Аденауэра и его статс-секретарь, автор и комментатор нюрнбергских кровавых расистских законов, поставивших евреев вне закона, референт по еврейскому вопросу в министерстве внутренних дел гитлеровской Германии.

Генри Наннен — главный редактор западногерманского еженедельника «Штерн», писал, что летом 1960 года, до того как начался процесс над Адольфом Эйхманом, Штраус встречался с заместителем министра обороны Израиля Шимоном Пересом. «Перес откровенно обсуждал со своим немецким коллегой стратегические концепции Израиля… — сообщал Наннен. — Когда Перес намекнул своему немецкому коллеге на потребность в транспортных самолетах и вертолетах, Штраус заметил вскользь, что так просто их получить не удастся. Это, мол, сразу станет известно всему миру. Затем он дал понять, что Перес мог бы позаботиться о том, чтобы тогдашний премьер Израиля Бен-Гурион сделал реабилитирующее заявление относительно Федеративной Республики Германии ввиду того, что процесс над Эйхманом мог бы привести к отождествлению ФРГ с нацистами, истреблявшими евреев. Кроме того, следовало воспрепятствовать тому, чтобы государственный секретарь Аденауэра Глобке присутствовал на процессе в качестве свидетеля. По слухам, адвокат Эйхмана Сервациус намеревался потребовать этого. Если оба эти „пожелания правительства ФРГ“ будут выполнены, он (Штраус) постарается, чтобы с поставками вооружения не возникло никаких трудностей».

Впоследствии, уже в качестве неофициального лица, Штраус выступал консультантом израильской армии. «Много политиков и видных особ из-за границы посетило Израиль, но никто не был у нас принят с таким почетом, так сердечно и интимно, как Франц Иозеф Штраус… — умилялась 20 июня 1966 года израильская газета „Гаарец“. — Он посетил