Персы покинули башни, чтобы взобраться на вершину, но воины Тимура, взобравшиеся на нее первыми, перехватили их с тыла. Они ловили персов и сбрасывали с вершины одного за другим. Участь персов разделил и помощник шаха Мансура. Его бездыханный труп лежал внизу на скале. Белая крепость пала.

Когда сражение закончилось, послали за Ак Бога и привели его к Тимуру. Эмир подарил ему большую денежную сумму серебром, отрезы парчи и шелка, шатры и хорошеньких рабынь, табун лошадей, мулов и верблюдов. Богатырь покидал государя ошарашенным. Он в изумлении покачивал головой, когда видел за собой вереницу подарков. Когда богатыря останавливали и поздравляли товарищи, он рассеянно произносил:

– Аллах свидетель, вчера у меня был только один конь. Неужели теперь все это мое?

Ак Бога повысили в звании до командира арьергарда тюмена Мухаммада Султана. Отныне он выглядел верхом на коне весьма представительно и всегда обращал лицо к тому месту, где находился Тимур. Отходя ко сну, он заботился о том, чтобы лечь ногами в сторону шатра эмира. Ак Бога завещал, чтобы его в случае смерти положили ногами в направлении дворца его господина.

Когда Тимур продолжил поход против мятежных Музаффаридов, ему доложили, что шах Мансур бежал в горы. Поставив командовать двумя тюменами своих внуков Мухаммада Султана и Пира Мухаммада, эмир с основными силами численностью в тридцать тысяч человек поспешил в Шираз. Как обычно, при нем находился Шахрух. Неожиданно они натолкнулись на кавалерию персов численностью в три-четыре тысячи всадников, расположившихся в садах близ одной из деревень. Хорошо вооруженные персидские всадники были одеты в кожаные доспехи с металлическими пластинами, их коней укрывали золотистые шелковые попоны.

Оказывается, у деревни остановился шах Мансур, направлявшийся в Шираз вместе со своими всадниками. Он расспрашивал жителей деревни о том, что думают о нем ширазцы.

– Аллах свидетель, – отвечали ему, – горожане говорят, что некие люди с большими щитами и колчанами, полными стрел, убегают от врагов, как козы от волков, бросив на поругание свои семьи.

Уязвленный сказанным, Мансур развернулся и повел своих людей в обратном направлении. В отчаянии он решил сразиться с Тимуром. Некоторые из его эскадронов пропали во время сражения, однако две тысячи всадников пробились сквозь ряды противника и заняли высоты в тылу тюркских войск. Не удовлетворившись этим, Мансур вновь атаковал Тимура.

После небольшой передышки эмир с окружением подвергся внезапному нападению. К нему пробивался Мансур. Тюркские командиры и военачальники, окружавшие Тимура, немедленно вступили в рукопашную схватку с персидскими всадниками.

Тимур протянул руку за копьем, которое всегда возил рядом его оруженосец, однако тот, испугавшись неожиданного нападения, бежал, прихватив с собой копье. Мансур оказался рядом с эмиром, прежде чем тот мог обнажить свой меч.

Персидский правитель дважды пытался зарубить тюркского завоевателя. Тимур пригнулся, и лезвие меча Мансура скользнуло по стальному шлему и предплечью, защищенному кольчугой, не причинив вреда. Тимур неподвижно сидел в седле, пока один из телохранителей не закрыл его голову щитом, а другой не поставил коня между эмиром и дерзким противником.

Наконец Мансур развернулся и поскакал назад. За ним бросились в погоню несколько воинов Шахруха. Через некоторое время Шахрух вернулся с отрубленной головой шаха, бросив ее перед конем Тимура.

На этом завершился мятеж Музаффаридов. Их судьба была решена. Тимур велел найти всех беглых представителей этой династии, заковать их в цепи и позже казнить.

Не тронули только ослепленных Зайна аль-Абедина и Челеби. Их отправили в Самарканд, где им позволили жить в мире во дворцах на пожалованных землях. Искусных ремесленников и поэтов из Шираза и Исфагана тоже отправили в Самарканд к разросшемуся двору Тимура.

Против Тимура должен был неизбежно сформироваться враждебный союз. Слишком часто он приходил с востока из своих пустынь, проносился черным вихрем по городам, оставляя их разрушенными. Как и дуновение ветра, его нашествие невозможно было предвосхитить.

Зачастили от одного западного короля к другому. Вне Европы султан турок пока сохранял спокойствие, но султан Египта – повелитель Дамаска и Иерусалима – и султан Багдада обменялись взаимными обязательствами сообща противостоять Тимуру. И Кара Юсуф, туркменские племена которого Тимур отогнал на запад, стремился, как можно быстрее, присоединить свой штандарт к союзу двух султанов.

Багдад лежал на пути дальнейшего продвижения тюркских воинов. Город уже не был центром мусульманского мира, как в то время, когда Гарун Благословенный пировал там с Бармакидами. Ленивый и громоздкий Багдад расположился на берегах Тигра. На его улицах еще толпились паломники и богатые купцы. По словам сына Джубайра, на облике города запечатлелись следы и тени прошлых лет. Он походил на женщину, утратившую молодость, и, как старуха, с опаской гляделся в гладкую поверхность реки, в которой когда-то отражалась его красота.

В Багдаде правил султан Ахмед Джалаир, его все еще называли Защитником Правоверных. В соборной мечети города встречались курейшиты в черных облачениях. Но подлинным властелином Багдада был мамелюк, султан Египта. Ахмед – подозрительный и жестокий. Он боялся потерять сокровища, хранившиеся в сундуках, и еще более опасался рабов, охранявших их. Со страхом в глазах он поглядывал на восток, когда оттуда приходила пыльная буря: не идут ли вместе с ней тюркские воины Тимура.

Он послал к хромцу-завоевателю великого муфтия с такими подарками, какие только он и мог послать. Такие же подарки отослали партнеру султана в беде – Кара Юсуфу. Согласно одному преданию, Тимур отправил назад муфтия с вежливым ответом, согласно другому – назад была отослана голова шаха Мансура. Могло быть, конечно, и так и эдак. Эмир не нуждался в подарках Ахмеда, он хотел покорности султана и того, чтобы его имя поминалось в молитвах и чеканилось на монетах.

Между тем Ахмед предпринял меры для обеспечения своей безопасности. Он постоянно поддерживал связи с туркменскими союзниками и Дамаском; тщательно отбирал охранников и лошадей на случай бегства из города вместе с семьей и сокровищами. Он распорядился разместить на границе в 80 милях от города наблюдателей с почтовыми голубями, которые бы предупредили его о приближении войск Тимура.

Очевидно, агенты сообщили эмиру о приготовлениях Ахмеда. Во всяком случае, Тимур решил захватить Багдад. Сначала он послал тюмен кавалерии против туркмен, чтобы связать их силы. Затем эмир выступил с войском сам, создав впечатление, что собирается принять участие в войне против туркмен.

Вместо этого он свернул с основной дороги и двинулся форсированным маршем по горам. Ночью его воины шли по горным ущельям, освещая себе путь факелами. Тимур ехал в паланкине. Основные силы его войска остались позади. С ним были только отборные эскадроны с табуном запасных лошадей.