Бывает, задумаешься о высоком. Уйдешь в матово-розовые миры предвечного заката, где детство целуется взасос со смертью, а дежавю накрывает им ложе. И такая нега обуревает душу! Взгляд затуманивается, члены опадают, и побежит по телу непонятно откуда взявшаяся и что означающая мурашь.

А потом тебя потрясут за руку: «молодой человек, вы за кашей последний стоите?», И ты снова тут, вновь сейчас. И твой орлиный профиль нацелен на достижения.

ПО УТРАМ МНЕ КАЖЕТСЯ, БУДТО Я НЕХОРОШ. К ВЕЧЕРУ, КАК РАСХОЖУСЬ, НАПРОТИВ – БУДТО ПРЕВОСХОДЕН.

САМАЯ ГОСПОДСКАЯ ПРОФЕССИЯ НА СВЕТЕ – ЭТО СМОТРИТЕЛЬ ЗА ЭСКАЛАТОРОМ В МЕТРО.

Уверенные господа и дамы средних лет наблюдают за суетливой потной толпой. Они удобно расположили свои ноги под стойкой, а их взгляд подернут дымкой задумчивости. Так глядел на город нерон. Так цари древности, выходя на балкончики ратуши, обозревали торговую площадь, аки свои исконные вотчинные владения.

Просидев весь день, человек ощущает, как преисполняется дух его могуществом и тайной созерцания. Награда за такую работу лежит в духовной сфере, а не в материальной. Серебро этих умудренных мужей интересует мало. Их душевные сокровищницы переполнены иного рода драгоценностями.

Совсем другая стать. Совсем иное миропонимание.

Все болезни от нервов.

Кроме переломанных коленей – они берутся от пиздежа некрасивого, необоснованного никакими людскими и небесными законами, – сказал Вадик Чапелев и подцепил вилкою шпротину.

Да как подцепил! Иной попадет так, что вся рыба развалится на части, как советский союз, а Вадик умел попадать прямо в ту точку равновесия, что крепит рыбу. Еще у иного капнет маслом со рта на скатерку – у Вадика ничего не капало.

НА ТЫЛЬНОЙ ЧАСТИ МОЕЙ МОГИЛЬНОЙ ПЛИТЫ БУДЕТ РАСПОЛАГАТЬСЯ ОЧЕНЬ СЛОЖНЫЙ СКАНВОРД.

Юрий Вафин – это на 30 % психология.

На 8 % это – геополитика, soul introduction, космополитика, биоинженерия, инновации, фольклор и логика архетипов.

Еще на 5 % мудрости – это лингвистика (татарский и английский языки), робототехника, сексология, бабология, утилитаризм бентама, основы физкультуры, патриотизма и венчурного капитализма.

А еще Юрий Вафин – это истошный вопль куницы с вершины кроны лиственницы над тунгуской, шум выдвигаемых двигателей фалькона при посадке на платформу, камлание уработанного волчьей ягодой сибирского шамана, скрежет ручки, подписывающей договор о тихоокеанской зоне торговли, скрежет ветра в мачте ливанского кедра и шестьсот рублей, забытые в кармане осенней куртенки.

СЕЙЧАС МНОГИЕ ЛЮДИ СМЫСЛА В ЖИЗНИ НЕ ВИДЯТ.

ЭТО ПОТОМУ, ЧТО У НИХ НЕТ ЛОРДА, ЗА КОТОРОГО ДОЛЖНО СРАЖАТЬСЯ, ПОДНИМАТЬСЯ ИЗ ОКОПОВ ПОД БРАВЫЕ МАРШИ, ИДТИ НАВСТРЕЧУ ПУЛЯМ, СМЕЯСЬ.

БЕЗ ЛОРДА, ДАВАЙТЕ ПРИЗНАЕМ, ДРУЗЬЯ, ЖИЗНЬ ОТКРОВЕННО СКУЧНА.

Как поспеет ирга – не ищите меня в городе.

Не будет меня и в клубе, в шаурмичешной, у вовы жыжина, в библиотеке, в доме культуры, в хосписе, в египте, в батискафе, в жэке, в посольстве Сингапура, в норвежских фьордах, в антикафе, в ленинской комнате, в вагине отвязной суки.

Я буду располагаться в центре мироздания – сидя на дереве с иргой и отчаянно лакомясь свежей душистой ягодой.

Если просят показать своих друзей, я покупаю на фотостоке изображение, где в офисе люди лучезарно улыбаются друг другу, распечатываю в салоне за 5,50 (разбойники сначала хотят содрать с меня все 7) и демонстрирую фотокарточки из своих рук с гордостью:

«Вот они, соколики мои: Вова Лукоянов, Сережа Кныш, Айрат Шибякин, не смотрите, что негр – человек он порядочный, дети уж свои есть, Галя Трубецова (тут голос дрогнет), Антон Ширягин, покойный ужо. Были времена, светлой юности мгновенья». Убираю фотокарточку во внутренний карман пинджака, на лице светлые слезы. Впрочем, собеседники тоже не могут их сдержать.

Долго пьем чай с крыжовенным вареньем, делимся сокровенным, нежно плачем под образами.

Саморазвитие ВСЁ, МАТЬ. УВОЛИЛСЯ. РЕШИЛ ДОМА САМОРАЗВИТИЕМ ЗАНИМАТЬСЯ.

ИДИ ЗА БУТЫЛКОЙ.

Не читаю новости, не смотрю новости, не слушаю новости.

У меня своя картина мира, свои инфоповоды.

Пробежала за окном собака – очень интересно.

Куда, когда, зачем? Старухи вывалили на теплотрассу пшенной каши? Где-то потекла сучка? Разберемся.

Тучки прикрыли солнце. Надолго?

В голову пришел новый танец. Отрабатываем движения, ставим пятку, даем тройного тулупа на скользком паркете.

При такой картине мира детство желтыми бликами плавно возвращает свое. И опушка хвойного бора манит тьмою, и в волге снова будто бы завелись русалки.

А день длится почти неделю. До обеда три дня и потом еще четыре после обеда. А спится… Как же спится, господа хорошие, от такой картины мира! Будто ангелы прикрывают тебя одеяльцем и слегка щекотят пяточку ноготком.

ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК ИДЕТ ПО ДВОРУ БЕЗ ПИВА – ЗНАЧИТ, ЗА ПИВОМ.

ЕСЛИ С ПИВОМ – ТО ЗА ВОДКОЙ.

ЕСЛИ С ВОДКОЙ – ТО ЗА БЛЯДЬМИ.

ЕСЛИ И ДАМЫ ПРИ НЕМ, ЗНАЧИТ, СМЫСЛ ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕК ИЩЕТ, НЕ ПОДХОДИ, НЕ ОТВЛЕКАЙ.

Нахуй мыть посуду. После еды просто скидываешь остатки в мусорку, а саму тарелку в холодильник.

Перед следующим приемом пищи просто достаешь ее – и любо-дорого. Не протухло ничего, мухи не насидели, очень прохладненько и нарядно.