— Где-то здесь… Ещё была одна книжица в черном переплете. Там, насколько помню, довольно подробное отображение всех гербов с любопытными пояснениями.

Торопливость движений выдавала желание поскорее покончить с делом и уйти отсюда. Он вытаскивал рукописи, мельком проглядывал и ставил на место. Две из них пестрели такими же яркими миниатюрами, как и оставшиеся в скриптории.

— Вот, кстати, эта тоже могла бы вас заинтересовать.

Я едва взглянула на предложенную рукопись и вернула ему.

Открыв следующую, он побагровел и спешно поставил книгу на полку. Но я успела разглядеть деву в окружении рыцарей. Было что-то крайне непристойное в томном изгибе её тела и выражении лица с полуприкрытыми глазами и влажными губами, а ещё в том, что она стояла совершенно обнаженная, тогда как рыцари — в полной экипировке. Один целовал ей пальцы ног, второй гладил белое бедро, остальные тоже не обходили вниманием.

— Что это за книга?

— Гм, рукопись о смертных грехах, вернее, об одном. Принесена в дар его высочеству.

Наконец, Тесий отступил и тоскливо ткнул в закрытую половину.

— Значит, там. Боюсь, я ничего не могу поделать.

— Совсем ничего?

— Эта секция не для посторонних… — он виновато пожал плечами, — простите. Если его высочество посчитал, что книгу лучше скрыть, я не вправе нарушать его волю. Кажется, она была в зеленом переплете…

- В замке есть ключ, — сказала я как можно мягче и опустив глаза. — Я ведь всего лишь взгляну… при вас.

Однако Тесий проявил неуместную твердость.

— Нет, мне жаль.

— Какое разочарование. — Я отвернулась и сделала шаг к выходу.

— Постойте, или я мог бы…

— Могли бы?..

— Поискать его высочество и спросить дозволения, — неуверенно докончил секретарь, всем видом выражая, что готов попробовать, но надеяться не на что.

— Я была бы счастлива!

— Хорошо, только… — Он окинул взглядом кабинет и замялся.

— Если желаете, я могу подождать на лестнице, — смиренно произнесла я, догадавшись о причине колебаний.

— Нет, конечно, я не имел в виду… не хотел сказать, то есть: конечно, вы можете остаться здесь. Я быстро. Только ничего не трогайте, хорошо?

— Хорошо.

Он коротко кивнул и скрылся за дверью. Как только шаги стихли, я бросилась к шкапу и схватилась за ключ. Два оборота влево, и створки раскрылись с тихим щелчком, явив взору примерно ту же картину, что и в открытой секции.

Зеленый переплет, зеленый переплет…

Таких книг оказалось две. Первую я сразу отбраковала — сплошной текст на инакописи, ни одного знакомого символа или иллюстрации, а вот вторая оказалась тем, что нужно.

Герб Скальгердов, выписанный с необыкновенным тщанием и даже подобострастием. А поверх вьется дугообразная надпись, не девиз, он внизу, а что-то другое, из непонятных символов… Я нахмурилась, сосредоточенно вглядываясь.

И тут над головой раздался шум. Не успевая поднять глаза, я инстинктивно отскочила, поэтому камнем рухнувший со шкапа сокол промахнулся, лишь мощное крыло ударило по лицу. Пока я приходила в себя, он описал круг и, издав истошный крик, снова атаковал. Выбил книгу, которую я выставила, как щит, и опрокинул меня на пол. Том отлетел к шкафу, а сама я больно ударилась плечом. Попыталась встать, но, запутавшись в подоле, повалилась обратно и лишь бестолково закрылась руками, когда он сделал новый заход.

Острая боль под ключицей, где чиркнули когти, рывок за волосы, и жемчужины водопадом посыпались из прически. Всюду кружили перья, стены двоились, а дыхание громко отдавалось в ушах. Сокол вновь ринулся на меня, разинув клюв и выставив скрюченные когти с запутавшейся черной прядью, на конце которой на обрывке нити повисла бусина.

Я неуклюже попятилась на локтях, птица спикировала и вдруг… плашмя ударилась о воздух перед самым моим носом, словно наткнулась на невидимую стену. Зависла, вытянувшись всем телом и мелко трепеща. Перистые паруса расправлены, голова неестественно запрокинута, лапки, как струны…

В дверях стоял Бодуэн. Вместо глаз горели бельма, а вздувшиеся на шее жилы выдавали напряжение. Он издал низкий горловой звук, и по воздуху прошла рябь, будто разжалась невидимая рука. Сокол вяло шевельнул крыльями и приземлился на подоконник, встряхивая головой. Бодуэн моргнул и открыл уже обычные глаза.

— Поднимайтесь, — бросил он мне, проходя мимо, чтобы осмотреть птицу.

Я неловко встала, придерживая ушибленную руку.

— Кто вас сюда пустил? — резко спросил он, поворачиваясь.

— Лорд Авен, ваше высочество.

Страницы разбросанных по полу книг зашелестели от сквозняка, притянув его раздраженный взгляд.

— И разрешил вам копаться в вещах?

— Нет, ваше высочество.

— Что вы искали?

— Простите, ваше высочество.

— Что. Вы. Искали.

— Миниатюры.

К счастью, трактатов было несколько: спасаясь от сокола, я задела полку.

— Миниатюры?

— Да, лорд Авен сказал, что у вас есть рукопись с подробными иллюстрациями гербов главных родов, в черном переплете. Он как раз пошел искать вас, чтобы спросить дозволения показать их мне.

— Но вы решили не ждать.

— Простите.

— Из-за вас я чуть не угробил Кирка.

— Простите, ваше высочество…

— Прекратите извиняться.

— Тогда я не знаю, что ещё сказать. С птицей все будет в порядке?

Сокол до сих вращал чуть ошалелыми глазами, но в остальном выглядел неплохо.

— Да.

— Рада это слышать.

Я стояла, сложив руки на подоле и не отрывая глаз от усеянного перьями, бусинами и пергаментными листами пола.

— У вас кровь, — произнес Бодуэн после паузы, уже мягче.

Я подтянула подранную когтями горловину.

— Нестрашно, ваше высочество.

— Нестрашно? — Кожаные сапоги приблизились, хрустя жемчужинами, и остановились вплотную. Стало нечем дышать, словно воздух загустел и нагрелся. В висках затикали крошечные молоточки, ладони вспотели, волосы потрескивающей паутиной потянулись к затканному золотом упелянду. — Я сказал, что у вас кровь, но вы не бьетесь в рыданиях? И испуганной не выглядите после всего случившегося…

— Я испугана, ваше высочество.

— Значит, умело скрываете, — хмыкнул он и поднял моё лицо за подбородок, повернув боком. — Ещё вот здесь царапина. Вам нужно к лекарю, пусть обработает.

На мгновение наши взгляды скрестились, и меня словно ледяным стилетом полоснуло по внутренностям. Задрожав, я вывернулась и отступила, желая одного: поскорее стереть это прикосновение.