litbaza книги онлайнИсторическая прозаИндокитай. Пепел четырех войн - Михаил Ильинский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 135
Перейти на страницу:

Сопка, на которой я находился, вся изрыта траншеями. Здесь располагалась огневая позиция береговой батареи.

Только что проснулись солдаты. Глубок сон бойцов после фронтовой вахты. И ни вой снарядов, ни взрывы бомб уже не способны нарушить его. Но сразу же, при первом же сигнале боевой тревоги, артиллеристы на ногах, расчеты занимали позиции у своих орудий.

На наблюдательном пункте я застал молодого невысокого лейтенанта. «Ле Куанг Тханг, заместитель командира батареи», – представился он, а затем вновь прильнул к окулярам бинокля.

– «Орел»! «Орел»! Я – «Чайка», я – «Чайка». На горизонте показались два вражеских эсминца, – прокричал в телефонную трубку Тханг.

– Огонь не открывать, ожидать приказа…

На боевых позициях напряженная тишина. Орудийные расчеты готовы к бою. Кажется, что с минуты на минуту сопка ощетинится залпами батарей. Но сопка молчала. На горизонте неподвижно застыли силуэты пяти американских кораблей.

– Почему не открывают огонь? – спросил у комиссара батареи Чыонг Динь Тхе.

– Если корабли подойдут ближе, мы откроем огонь. Так будет вернее. А пока, возможно, это лишь морская разведка. На кораблях ждут, что мы начнем стрелять. И тогда они уйдут в море, запеленговав позиции батареи.

В небе под сопкой кружила четверка «скайрейдеров».

Суровые, твердые и спокойные лица бойцов у орудий. Размеренные движения. Через полчаса отбой тревоги. Бойцы спустились по траншеям в укрытие. Чуть пригнувшись, они входили в блиндаж и, словно переступив порог родного дома, привычным движением снимали свои стальные каски, развешивали их на гвоздики, вбитые в деревянную обшивку стен фронтового блиндажа. Моей каске не оказалось места, и я держал ее на коленях.

Расселись за обеденным столом. Отодвинув в сторону солдатские котелки, дежурный расставил перед ними кружки с душистым зеленым чаем. «Тревога прервала завтрак бойцов, – улыбнулся Тхе. – Впрочем, у нас это не редкость. На войне – свое расписание».

– Два эсминца разворачиваются, берут курс на север, – слышался тем временем голос лейтенанта Тханга. – Три корабля продолжают обстрел побережья…

И так каждый день уже на протяжении долгих военных лет.

– Сегодня еще не самый тяжелый день. Три-пять кораблей на горизонте – это, пожалуй, немного для района 17-й параллели. Иногда случается, что по побережью зоны Виньлинь ведут огонь сразу 10 и более кораблей США, – рассказывал наводчик Нгуен Ван Ты. – Неподалеку от нас расположены и авианосцы седьмого флота. Многие американские пилоты, прибывшие на авианосцы, делают свои первые напеты на ДРВ именно в зоне Виньлиня. Здесь большая «критическая» огневая масса, и полеты могут быть почти безопасными для пилотов США. Но мы научили их относиться к Виньлиню как к достойному противнику.

– Мы заняли боевые позиции на побережье Виньлиня еще в декабре 1964 года, – говорил только что освободившийся от несения боевой вахты лейтенант Тханг. – Многим бойцам было тогда по 18 лет.

– А ты помнишь наш первый бой? – спрашивал Тханга комиссар Тхе.

– Как же иначе? Вряд ли кто из нас на батарее его может забыть, – отозвался лейтенант. – Это было около часа ночи 1 февраля 1965 года. Тогда к берегам ДРВ в районе Виньлиня подошел военный сайгонский корабль. Батарея позволила ему приблизиться и почти в упор расстреляла торпедный катер.

– Это была наша первая победа, – заметил командир орудия Ле Си Кить. – С тех пор мы провели несколько десятков боев. Огнем батареи потоплены и повреждены четырнадцать кораблей противника, среди них минный тральщик, американский эскадренный миноносец…

С начала 1967 года американские корабли не уходили от берегов Виньлиня. День и ночь они обстреливали территорию уезда и демилитаризованную зону. Наибольшее количество кораблей США патрулировало близ берегов демилитаризованной зоны между двумя рукавами Бенхай – Кыатунгом (ДРВ) и Кыавьетом (Южный Вьетнам), расстояние между которыми примерно 7–8 километров. 25 марта батарея атаковала эсминец «Осборн». Снаряды поразили радарную установку корабля, мостик. В черных клубах дыма ушли морские пираты от берегов ДРВ.

Раннее утро 18 мая 1967 года. Вслед за мелкими вооруженными группами в демилитаризованную зону вторглись более 10 тысяч морских американских пехотинцев. Нападению предшествовали ожесточенные бомбардировки. Затем к Виньлиню подошли 18 американских кораблей. Началась артиллерийская дуэль.

Бойцы ДРВ выстояли. Огнем батареи поражены два американских эсминца, два десантных катера. Затем батарея перенесла огонь на плацдармы высадки морских пехотинцев. Как стало известно, каратели понесли тяжелые потери.

24 мая 1967 года. К берегам Виньлиня в зоне действия батареи подошли тяжелые американские крейсеры. И батарея вновь приняла бой.

Сигнал боевой тревоги. Мгновенно опустели стены блиндажа, на которых только что ровными рядами висели солдатские каски. Артиллеристы по траншеям устремились к орудиям.

– Батарея! К бою! – прозвучала команда.

А через несколько секунд приказ:

– Огонь!

Оглушительно загрохотали залпы.

Поздний вечер. Ночь окутала сопку. Засыпали после боевого дня артиллеристы. Только с наблюдательного пункта доносилось:

– «Орел»! «Орел»! Я – «Чайка», я – «Чайка»! В районе действия батареи – американский эсминец. Перехожу на прием… – Дальше и я провалился в сон.

День в блиндаже

Утром после очередного налета я перечитывал свои записные книжки. Некоторые записи беспорядочны, сбивчивы, но почему-то одну из них мне не хотелось править, хотелось, чтобы она осталась такой, как была сделана на берегу реки Нятле, вблизи от 17-й параллели. Ведь это теперь почти тридцать три года назад. Возраст Христоса…

«Под утро я засыпал тяжело. По привычке ощупывал тело. Ноги в порядке, голова… Черт возьми, забыл снять каску. Рука… На царапины уже не обращаешь внимания. Не в них дело. Осматриваюсь. Блиндаж. Обычный блиндаж, каких здесь тысячи. Коричневые, почерневшие лица солдат. Многие спят. Спят, не сняв касок, походных сумок. Тревожен солдатский сон. И людям вокруг все равно, кто ты – свой или иностранец. Если здесь – значит, свой. Иначе бы не пришел сюда. И ты засыпаешь. К «набору запахов» давно привык. Недаром что голубых кровей. Из князей Ильинских, Грузинских. Улыбаюсь своим мыслям.

Шесть часов утра. Сон беспокойный, хотя спишь крепко, словно дома, в Москве, на мягкой и родной подушке. От толчка просыпаюсь. Смотрю на часы: 5.45. Разве еще не кончилось это утро? Видимо, нет. Разбудили. Кто? Никого рядом. Ни души. Где ты? Рядом несколько муравьев и каска. Моя каска. Узнаю по надписи на ремешке. Солдаты ушли. Ушли, видимо, не желая тревожить моего сна. Или просто не обратили внимания. Спит, так пусть спит…

Закуриваю сигарету. Как-то уютнее. Вернее, кажется, даже теплее. Сигареты влажные. Не горят. Как быстро сыреет табак. Хорошо, что не отсырели спички. Что будет завтра? Впрочем, что будет еще сегодня?

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 135
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?