Дик курил, стоя на крыльце и явно поджидая нас.

– Вы откуда такие? – ухмыльнулся он, глядя на наши бледные потные лица. – Райн, тебя словно по башке огрели. Сражался с местными за нашу красотку?

– Замолчи, идиот, – прошипела Тисса, проходя мимо.

Открыв дверь лоджа, она глянула на меня через плечо и сказала:

– Я начинаю жалеть, что приехала сюда.

Тенгабоче

На следующий день Тшеринг практически в тех же выражениях, что и Тисса, дал мне понять, что недоволен мной и моими туристами.

– Лучше бы я не связывался с тобой, – говорил он, и его речь, смешанная из двух наречий, звучала еще менее внятно, чем всегда. – И больше не буду связываться. – Кайлатец пихнул Первого в морду, не дав ему ухватить себя за рукав. – Лучше б дома остался.

Его гнев был мне понятен – мои подопечные опять не могли к назначенному часу выйти из лоджа.

– Не сердись, Тшеринг, – сказал я ему, глядя на вершину Тамерску, плывущую в разрыве облаков. – До монастыря недалеко. Дойдем быстро. И на ночь мы остановимся там.

– Кто сердится? – буркнул он недовольно. – Никто не сердится. Просто говорю, время зря трачу.

Выход из лоджа откладывался сначала на пятнадцать минут, затем еще на десять, потом на полчаса. Тисса никак не могла упаковать свои вещи в рюкзак. Все купленные в Намаче безделушки не помещались в него.

Дик, наблюдая за ее попытками втиснуть очередную шкатулку из рога эбо, отпускал ехидные замечания о любительницах покупать ненужное барахло. Молчание Джейка становилось все более мрачным.

Зайдя в их комнату очередной раз, я посоветовал оставить часть покупок в лодже, пообещав, что с ними ничего не случится и мы сможем забрать сувениры на обратном пути. Тисса с радостью согласилась и принялась сортировать безделушки по степени значимости для себя.

А мы с Тшерингом снова принялись ждать.

– Ну что, видел вчера кого-нибудь? – спросил он, оставив тему очередной задержки в пути.

– Где?

Погонщик задрал голову, показывая взглядом на склон, куда мы поднимались накануне.

– Нет, не видел, – ответил я, вместе с ним глядя на молельный камень, нависающий над долиной Намаче.

И это не было неправдой – я действительно не видел почти ничего. А то, что разглядел, могло оказаться всего лишь иллюзией, моим разыгравшимся воображением.

– Тогда ладно, – сказал Тшеринг и отпихнул Первого, пытавшегося пожевать рукав его растянутой кофты.

Хотел спросить еще что-то, но тут из дверей лоджа появился Дик, тащивший упакованный рюкзак, и кайлатец, расплывшись в улыбке, вежливо поклонился. Тренер, не отвечая на приветствие, бросил груз на землю, мрачно посмотрел на меня, развернулся и пошел за остальными вещами. Так же молча приволок их, а затем снова скрылся в доме.

– Зачем ему носильщики? – размышлял Тшеринг, нагружая поклажу. – Сам мог бы нести. Здоровый, сильный. Много за раз унести сможет. Будет и дальше таким грубым, как бы его самого в эбо не превратили. Смотри, Первый, будешь хорошо работать, займешь место белого.

Но эбо, похоже, не привлекала перспектива стать человеком. Он грозно косился на хозяина и норовил поддеть рогом ненавистные рюкзаки. В отличие от Второго, который стоял смирно и доброжелательно посматривал на меня, ожидая угощения.

Наконец вещи были надежно привязаны, и кайлатец, подгоняя эбо, отправился в путь.

Спустя еще десять минут вышли мои спутники.

Мы поднимались по узкой дороге, уводящей из долины Намаче. Той самой, по которой я шел всего несколько дней назад. Мимо домов с белыми стенами и синими крышами, загонов для животных, покосившихся заборов, огораживающих вскопанные огороды, на которых женщины сгребали в груды сухую ботву.

– Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? – неожиданно спросила меня Тисса, удивив подобной заботой о моем здоровье.

– Все в порядке.

Она поправила лямки своего рюкзачка и кивнула, удовлетворившись этим ответом. Если честно, я думал, что после того, что произошло вчера, она убедит своих друзей прервать путешествие, но девушка вообще ничего им не сказала. Хотя, наверное, с ее точки зрения, говорить было не о чем. Ведь с нами ничего не случилось. А мои трудности связаны исключительно с моими странностями.

Мимо нас, заставив отступить в сторону, прошел отряд солдат королевской армии Кайлата в довольно потрепанной пыльной форме, с винтовками далеко не последнего образца. Выглядели они порядком вымотанными и угрюмыми. Значительная разница с кланом гурхов – опытных воинов, которые жили войной и ради войны, а служба в армии для них была честью и смыслом жизни – не только мне бросилась в глаза.

– Какие-то они недокормленные, – сказал Дик, горделиво выпрямляясь во весь свой немаленький рост. – Я так смотрю, здесь все по росту мелкие.

– Кроме гурхов, – озвучил я собственные недавние мысли. – Это племя, живущее высоко в горах. Они прирожденные воины. Высокие, крепкие и сильные.

– Куда они идут? – спросила Тисса, с любопытством рассматривая смуглые лица хмурых бойцов.

– Здесь недалеко граница с Гунхэго. Оттуда постоянно везут контрабанду. Кайлат пытается это контролировать. Хотя и не очень успешно.

– Какая контрабанда? – тут же оживился Джейк.

– Шелковые ковры, драгоценные и поделочные камни… оружие. Кое-что остается здесь, остальное переправляют дальше в Землю Чистых. Там сейчас неспокойно.

– А что там? – спросил Дик.

Джейк с легким презрением взглянул на него:

– Вялотекущая война. В газетах иногда пишут об этом.

– Он в них читает только раздел спорта, – откликнулась Тисса, скрывая за милой улыбкой хищную злопамятность.

– Надо идти быстрее, – прервал я очередное бессмысленное противостояние. – Впереди тяжелый подъем.

Мы направились следом за обогнавшими нас солдатами.

Ступени, грубо выбитые в скале, сменились широкой тропой. Одинокая Дева равнодушно смотрела на путников, бредущих вдоль ее подножия, и обжигала их дыханием своих ледников. Тисса поежилась, застегивая ветрозащитный жилет.

– Эта гора очень не любит людей, – сказал я.

– Еще одна легенда, – безразлично прокомментировал Джейк мои слова, остановился, концом трекинговой палки обвел окружающий пейзаж и произнес наставительно: – Это камни, Райн. Они не думают. И не чувствуют, – с нажимом произнес он, опережая мои возможные доводы об обратном, если они последуют. – Им нет дела до нас, а нам – до них. Только не надо спорить со мной, пожалуйста. – Последнее слово он добавил с убийственной вежливостью.

– Хорошо, – улыбнулся я. – Не буду. Но…

– Но?.. – Он насупился, ожидая от меня возражений.