— Ну и пожалуйста!

— Голосуем. Кто за то, чтобы принять Бронана к нам в команду?

Террей, Йори, Кимао и Данфейт подняли руки.

— Ты принят, — произнесла Данфейт и, хлопнув дереву по плечу, вдруг спросила:

— А какой у тебя рост, Бронан Ринли?

— Сто девяносто шесть.

Сто девяносто шесть против ста шестидесяти семи, от силы. Неудивительно, почему голова Эрики Строун постоянно поднимается кверху, как только в одном помещении с ней появляется ее зрячий.

— Не обращай внимания, — засмеялась Данфейт и надела на глаза проектор.

Данфейт постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла в аудиторию. Молчание, повисшее над головами всех, присутствующих там, сменилось хохотом. Данфейт повернулась и посмотрела на Айрин. Сестра веселилась не меньше всех остальных. Еще бы. Лицо Данфейт распухло и перекосило. Говорить она не могла и язык ее едва ли умещался у нее во рту. Данфейт держала в руках салфетку на которую постоянно капала слюна.

— Кейти, что скажете? — сквозь смех произнес преподобный Матье.

За последнюю неделю Дани встречалась с преподобным два раза — и оба в этой самой аудитории. Террей намекнул ей, что если преподобный симпатизирует матриати, та будет появляется перед ним регулярно. И дело не во внешности. Преподобный оценивал людей по другим качествам и факт того, что Данфейт ему "приглянулась" ей льстил.

Кимао приподнял брови и покачал головой.

— Все просто. Воздействие, спровоцировавшее развитие аллергической реакции. Здесь справится и обычные лекарства.

— У Вас нет этих лекарств. И у нее тоже. Так что, вперед. Госпожа Белови, Вы не стойте у самых дверей, проходите, не стесняйтесь.

Данфейт пригнула голову и подошла к преподобному.

— Повстречай я Вас на улице, вряд ли бы узнал без костюма!

Новая волна хохота прокатилась по аудитории и Данфейт отвернулась от зрячих. Даже Йори пригибался к своему столу. Кимао старался изо всех сил подавить смешки, но и у него это плохо получалось.

Наверное, будь она на их месте, веселилась бы не меньше. Но она не была на их месте, и этот смех ее раздражал. Салфетка вся промокла и преподобный протянул ей новую.

Кимао остановился напротив Данфейт и положил руку ей на голову. Так же в свое время лечил ее Учитель. Сейчас тепло заструится по ее телу и все пройдет. Данфейт расслабилась, но вдруг ощутила нечто неприятное. Страх… Свет, что слепит глаза, озаряя небо и затмевая собой белый Амир. Жар, что печет кожу и стягивает ее на всем теле. Ветер, что отрывает от земли и отбрасывает в сторону. Крик, который уже не можешь слышать. Надежда, что все это происходит не с тобой. Вера, что у тебя есть еще шанс. Отчаяние, когда понимаешь, что видишь ее в последний раз. Его рука, цепляющаяся за нее. Его губы, что произносят "люблю". И тьма, из которой нет возврата… Кимао отпрянул от Данфейт и с ужасом взглянул в распухшие глаза.

— В чем дело, господин Кейти? — обратился к нему преподобный.

— Извините, — прошептал зрячий и снова положил руку Данфейт на голову.

Спустя несколько минут Дани покинула аудиторию. Что же это было? Что она увидела? Кто эти люди и почему она не знает их имен? Почему от слов этого мужчины ей стало настолько больно, что захотелось кричать?

Данфейт открыла дверь и молча вошла внутрь. Семинар окончился несколько минут назад и никого из ее одногруппников здесь уже не было. Однако, госпожа Савис продолжала сидеть на своем стуле на кафедре. Словно специально дожидалась ее возвращения.

— Ты права, я ждала тебя.

Данфейт оторвала глаза от пола и с неверием посмотрела на Пире.

— Он вылечил тебя?

— Думаю, Вы и на этот вопрос уже знаете ответ.

Пире засмеялась и махнула рукой в сторону Данфейт.

— Подойди ко мне, пожалуйста.

Дани остановилась напротив матриати и опустила глаза.

— Столько лет Сиа потратил на тебя? Пять? Слишком долгий срок для того, чтобы воспитать обычную матриати. Скажи, у тебя есть предположения на этот счет?

— Боюсь, что есть.

— Правда? Озвучишь или мне самой поискать их в твоей голове?

— Я думаю, что мой отец все эти годы слишком хорошо платил Учителю за услуги.

— Ты до сих пор называешь его "Учителем". Но ведь он предал тебя, подарив в услужение своему сыну.

— Как бы он ни поступил со мной, Учителем для меня он останется навсегда.

— Я вижу мрак в твоей душе. Он кроется в самых потаенных уголках твоего сознания и травит тебя самим фактом своего существования. Это же пугает и Кейти. Сама не знаю, почему. Наверное, потому, что ты сама не можешь понять истинную природу своей ненависти к сестре.

— Почему Вы заговорили об этом?

— Когда-то я была очень похожа на тебя. Только ненавидела я человека, которому бросила вызов. Ему же я и проиграла его… Я знала многих талантливых матриати, которые погибли из-за своего стремления освободиться. Ты же не станешь повторять их ошибок? — спросила Пире и посмотрела на Данфейт.

— Не стану. Таланта не хватит.

Пире засмеялась в голос и, поднявшись со стула, отвернулась от Данфейт.

— Не в таланте кроется наша сущность. Одному Юга может подарить многое и у него не хватит терпения обуздать этот "подарок". Другому Юга не даст практически ничего, но упорством своим он сможет вымолить у Амира другие дары. И дары эти напомнят остальным, кто является полноправным хозяином нашего мира.

— Вы говорите о легенде борьбы людей Юги и детей Амира?

— Сиа рассказывал тебе об этом?

— Вскользь. Подробностей этого деревийского придания я не знаю.

— Согласно легендам, все люди нашей системы произошли от единых предков, рожденных на Юге. Они достигли больших высот развития своей цивилизации и заселили другие планеты, пригодные для жизни. Люди Юги были поистине великими. Они творили чудеса, но в один прекрасный момент обратили свои взоры к технологиям, что создали их пытливые умы. Когда технический прогресс начал угрожать жизни четырех планет, Амир послал им свое проклятие — людей, наделенных гораздо большими талантами, нежели люди Юги. Этих посланцев назвали "детьми Амира" и они были способны не просто разрушать любые объекты природы, но и воссоздавать их заново из материи, используя энергию солнца. Зависть ослепила людей Юги, и они начали истреблять этих посланцев. Так началась война технологий против тех, кого создал сам Амир. Мир стал на колени в результате этой бойни, но люди так и не осознали, что делают. Цивилизация уничтожила сама себя. Те люди Юги, кто выжили, были вынуждены начать все сначала на четырех разных планетах. Детей же Амира с тех пор никто не видел. Одни верили, что они утратили телесную оболочку и покинули наш мир. Другие полагали, что именно они и стали прородителями дерев. Твой Учитель опровергал домыслы о том, что деревы произошли от детей Амира. Он пытался доказать, что все мы — зрячие, матриати, и просто жители планет — являемся никем иным, как предками людей Юги. В своей теории "Первоественности", он сделал акцент на том, что мы можем управлять материей и энергией живых существ, находящихся рядом с нами. В общем, мы обладаем могуществом, дарованным нам Югой, но не можем одного — повелевать энергией солнца. Каждому из нас Югой подарен потенциал, который можно развить, но, к сожалению, до определенного предела. Никто, включая Великих зрячих, не способен создавать объекты природы из материи. Сиа утверждал, что только дети Амира могли бы обладать этим даром. Твой Учитель полагал, что знает способ, как создать новых детей Амира.