– Всегда тут была, нехорошее место, страшное, – завел охотник шарманку, призванную попугать суеверных туристов. – Мне дядя про нее рассказывал, будто по ночам там ведьмы собираются и хороводы водят, не ходили бы вы туда, а?

– Угу. – Как говорил Станиславский, «не верю!». – Какие ведьмы, ну ты подумай головой, здесь народа на весь лес одна ваша деревенька. Откуда они сюда лететь будут? Что им, поближе места не нашлось? Алколит, хватит изобретать заклинание невидимости, Артем тебя и на ощупь отыщет. Поднимай свою волшебную пятую точку и айда со мной. Поищем-ка в этой локации приключений на упомянутую часть тела, нюхом чую, неспроста тут этот объект.

Увы, но чувство меня подвело. Ни монстров, ни сундуков с сокровищами, ни даже каких-нибудь способных пригодиться в хозяйстве трав мы вместе с присоединившимся к нам Ассасином не нашли. Правда, Ярослав получил себе на голову большую шишку. Он споткнулся. Случайно. Два раза. В третий смог увернуться от подножки.

Следующие дни пути были спокойны. Нам не встретились ни бандиты, ни волки, ни какая-либо другая живность или представители альтернативных форм существования. Один раз даже переночевали на хуторе у старичка, который жил бобылем вдали от людей. Дедуля оказался единственным выжившим в роду после эпидемии какой-то болячки десять лет назад, но после того как похоронил всех своих домочадцев, перебираться поближе к людям не захотел. В силу очень преклонного по местным меркам возраста в шестьдесят лет старик решил, что, бегая от смерти, много не выгадает, и остался в родных стенах. Однако не то на небесах, не то где-то поближе за пенсионером не торопились, и потому он продолжал коптить небо, искренне радуясь редким в этих краях путешественникам, скрашивающим его досуг.

За время вынужденного безделья мы старались совершенствоваться в разговорном языке людей данной местности, сняв свои амулеты-переводчики, а также расспрашивали охотника о том, что вообще вокруг творится.

В мире с незапамятных времен царствовала эпоха Средневековья. Магического. Причем было оно скорее ранним, чем поздним, и фраза на карте: «Здесь водятся драконы» – была не редкостью. Как в связи с плохой информированностью о землях, расположенных более чем в месяце пути от места, где делалась карта, так и по причине того, что драконы здесь действительно водились. А кроме них много всяких разных тварей калибром поменьше, но числом побольше. Одним словом, весело тут было. Весело. Аж хоть ложись и помирай от хохота.

Местность, куда нас угораздило попасть, была, что называется, последним форпостом цивилизации. Людской, во всяком случае. Наше дружное трио оказалось на самой окраине здоровенного леса, размерами явно сравнимого с амазонской сельвой и упирающегося другим своим концом в океан. В непролазных пущах властвовали гоблины и иные твари, о которых только слухи и ходили, да и то не о всех. А вот люди как-то не приживались. Жители деревни Лесной и остальных расположенных поблизости населенных пунктов являлись в общем-то самыми глубокими провинциалами, какие только могут быть. Коренных аборигенов, правда, во множестве разбавляли беженцы, рванувшие подальше вглубь от притеснения местных дворянчиков. Формально эти представители аристократии входили в состав независимого княжества Бейхсе, но по сути дела были скорее вожаками крупных банд, державших глухие углы и выжимающих все соки из проживающего по этим самым углам народа. Во всяком случае, Аллисандр в их адрес предпочитал выражаться исключительно нецензурно, и ему легко верилось. Не очень далеко отсюда было еще одно геополитическое образование, которое тоже не заметить не получилось бы. Баронства. Являлось это сборище, а по-иному и не скажешь, конгломератом ну очень благородных родов, которые лет эдак триста назад вырвали независимость из дряхлеющих лап Империи. Именно так называлось самое крупное человеческое государство на континенте. Основали ее какие-то очень отчаянные сорвиголовы, которые в глубокой древности приплыли из-за океана, спасаясь от неведомой напасти, утопив по пути попавшийся флот какой-то из существовавших тогда мелких человеческих стран и распугав немногочисленных в те времена степных орков. Сметая все на своем пути их бронированная рать драпала до того места, где теперь располагается центральная провинция, после чего остановилась, решив, что забралась достаточно далеко, чтобы не опасаться преследования. Затем в рекордно короткие сроки все прилегающие земли оказались захвачены, а их обитатели порабощ… приобщены к цивилизации насильственным методом. Расизмом что в те времена, что теперь не страдали, вырезая всех, кто не соглашался идти под ярмо, не обращая внимания на такие мелочи, как разрез глаз, цвет кожи и наличие хвоста. Человекоподобные ящеры, которые первоначально приняли облаченных в чешуйчатые доспехи людей за каких-то дальних родичей и потому покорились при виде их армии перед стенами своих поселков, исправно поставляли продукцию со своих болот на стол к столичным гурманам до сих пор. А вот роды равнинных эльфов, которые ожесточенно сопротивлялись захватчикам, остались только в легендах. Так вот, это геополитическое образование быстро подмяло под себя почти весь континент, вошло в эру расцвета, пробыло в ней почти тысячелетие, а теперь медленно клонилось к упадку. Закат был небыстрым, он начался лет пятьсот назад, но до сих пор страна оставалась хоть и подрастерявшим свои позиции, но гегемоном. Географически Империя находилась в центре исследованных земель, да впрочем, в местной системе координат точка отсчета и находилась в ее столице. Кроме княжества и баронств с ней граничили: степь орков, два государства гномов, прибрежные и островные дома эльфов и горный хребет, сравнимый по площади и высоте с земными Гималаями. Достоверно было известно, что за хребтом находится царство Кин, по площади не уступающее Империи, но естественная преграда между этими странами надежно сдерживала завоевательные порывы и сухопутную торговлю. За царством тоже что-то располагалось, но Аллисандр о тех краях не знал даже сплетен.

Дороги и самые старые людские поселения остались в этих краях со времен расцвета империи, тогда всерьез рассматривался план расширения державы за счет леса гоблинов и даже были сделаны приготовления, но тут началась борьба за власть, и всем резко стало не до новых территорий, свои бы удержать.

Княжество Бейхсе, приведенное к вассальной присяге еще в первую волну экспансии, мало-помалу разрывало один союзный договор за другим и вот уже несколько поколений как считалось независимым и даже пыталось слегка покусывать соседей. Ему регулярно давали по зубам, но не больше. Бароны не могли договориться между собой о совместном походе отмщения, а империя опасалась отправлять крупные войсковые соединения так далеко от столицы.

Городок, в который мы направлялись, формально принадлежал древнему роду Тенделов. Правда, представители этого рода оказались настолько плодовиты, что по праву владеть местными землями мог едва ли не каждый десятый абориген, а потому все более-менее значимые решения принимались советом старейшин и город де-факто стал демократической общиной по типу древних Афин.

Наконец-то показались первые признаки цивилизации в виде обработанных полей и небольших ферм. Вовремя они. Я и Артем, озверевшие от всевозможных головоломок, уже всерьез стали подумывать, чем бы себя развлечь. Тренировки приелись. Тем более что в спарринге против Ассасина отработать что-либо, кроме умения падать, было затруднительно. Ярослав честно старался помочь нам разобраться с магическими способностями, но эффекта это не дало. Артем так ничего и не смог намагичить, а у меня, кроме бледных огоньков, разъедающих все и вся, ничего не получалось. Зато сам Алколит навострился пользоваться телекинезом и теперь без особенных проблем мог держать в воздухе силой читаемых про себя или вслух скороговорок несколько мелких объектов или один крупный. Размером с человека. После того как этот перечитавший оккультных пособий святоша поднял меня в воздух первый раз, я понял – птицей мне не быть никогда. Парить в воздухе, пусть и всего в метре над землей, оказалось очень страшно. А уж когда Алколит, несмотря на мои протестующие вопли, попробовал поднять повыше… В общем, я брякнулся на землю, а Ярослав, ревя белугой, носился в поисках воды. Самодельная бомбочка, сделанная из гриба-трутовика, была оружием не смертельным, но растертое в пыль плодовое тело дальнего родственника обычных дрожжей надежно выводило из строя любую цель, обладающую зрением.