Прошло несколько дней, и однажды Богомолова вызвал к себе один из руководителей ФСБ, генерал Мамонов, по приказу которого и пришлось посылать группу Савелия в Чечню для уничтожения Мушмакаева. После нескольких вполне дежурных фраз типа: «Как здоровье? Как внуки? Как работа?» — тот неожиданно спросил, акцентировав лишь одно слово:

— Как там с НАШИМ делом?

— Вы имеете в виду… — начал Богомолов, но тот сразу же оборвал его:

— Я хочу услышать: «объект» убран? — Он вопросительно уставился на генерала.

— Не совсем, — начал Богомолов, — в данном случае, даже при всем желании, скрыть истинное положение вещей не удастся. Слишком громкая фамилия у «объекта». Удивительно и то, что до сих пор вся пресса не заполнена сообщениями о его исчезновении.

— В каком смысле не совсем? — насторожился Мамонов.

— «Объект» задержан и вывозится в Москву. — Он развел руками.

— Что?! — буквально взревел начальник. — Этого нельзя допустить! Вы хоть понимаете, что может произойти?

— А что может произойти, если «объект» окажется в Москве? — словно удивляясь, спросил Богомолов.

— Что, что… Многие головы полетят, вот что. — Мамонов замолчал, нахмурив свой огромный лоб. — Почему не выполнен приказ?

— Во время подготовки операции мои люди наткнулись на информацию, которую, как они считают, должны донести до правительства России…

— Но при чем здесь «объект»?

— Они уверены, что информация важна именно в сочетании с тщательным допросом «объекта».

— И что это за информация?

— Выяснить не удалось, внезапно прервалась связь. — Константин Иванович решился на эту уловку, понимая, что иного выхода у него нет: в противном случае, он знал наверняка, моментально был бы отдан приказ о немедленном уничтожении не только Мушмакаева, но и всей группы.

— Что вы намерены предпринять?

— Дождаться, когда его доставят сюда, и здесь принять решительные меры.

— Ни в коем случае! Все это бред собачий? — грубо возразил тот. — Высылайте спецгруппу наиболее сильных агентов навстречу вашей группе. «Объект» должен быть уничтожен до его появления в Москве! Вам понятно?

— Но… — попытался возразить Богомолов.

— Никаких «но»! — резко оборвал Мамонов. — Я прекрасно помню, как вы расхваливали своего кандидата на это задание. Как вы говорили? Один из лучших?

— Нет, я говорил, что он — самый лучший, — хмуро поправил Константин Иванович.

— Что ж, если вы считаете, что самых лучших вы УЖЕ использовали, то я могу послать своих «мальчиков», — усмехнулся Мамонов с чувством превосходства.

О его «мальчиках» из группы специального назначения в управлении ходили настоящие легенды. Они использовались в самых опасных и горячих местах, когда нужно было быстро, а главное, бесшумно, не привлекая внимания ни общественности, ни прессы, кого-нибудь убрать, и убрать так, чтобы человек исчез вовсе без следа. Нужно заметить, что они действительно были профессионалами высочайшего класса.

Эта группа была набрана из разных ведомств, занимающихся подготовкой террористов, диверсантов, профессиональных киллеров, разведчиков. Как правило, никто из них не должен был иметь семьи, они, как самураи, воспитывались на своеобразном кодексе чести. У них совершенно отсутствовали такие чувства, как жалость, сострадание, любовь к ближнему.

«Умри, но выполни приказ!» — было девизом этой группы.

Константин Иванович задумался: как ему поступить в данной ситуации? Послать своих ребят, не предупредив, что их цель — только Мушмакаев, значит подставить их: Савелий не из тех, кого силой можно заставить сделать что-либо. Согласиться с тем, чтобы были посланы «мальчики» шефа, значило подставить под реальную угрозу жизни Савелия и всей его группы.

— Ну, о чем задумался, генерал? Может быть, ты устал и тебе пора на отдых? — с вызовом спросил Мамонов.

Этот выпад переполнил чашу терпения Богомолова. Он всегда недолюбливал этого выскочку, жополиза, скользкого как змея. Решив, что сумеет предупредить Савелия о том, чтобы он поостерегся, Константин Иванович спокойно, но твердо ответил:

— Пора мне на отдых или не пора, не вам решать! А задумался я о том, КАК лучше выполнить приказ и КТО это может лучше сделать.

— Не стоит обижаться, — миролюбиво произнес Мамонов, — я ж по дружбе…

«Иметь одного такого „друга“ — и врагов не нужно», — подумал Богомолов, а вслух произнес:

— Посылайте вашу группу, здесь нужны профессионалы высшей пробы!

— Вот и хорошо, — Мамонов обрадованно потер ладонями, — пришлите фото своего человека и возможный маршрут его передвижения.

— Фото? — изумился генерал. — Вы шутите? Для выполнения вашего задания я дал глубоко законспирированного специалиста, которого в лицо знаю только я, а вы — фото! Это, во-первых, во-вторых, не понимаю, зачем вам его фото, если ваши люди должны уничтожить «объект», лицо которого знакомо даже любому школьнику?

— Ладно, пусть будет так, — недовольно скривился Мамонов, — а маршрут?

— О маршруте можно только предполагать. — Генерал пожал плечами.

— Какие же у вас предположения?

— Вряд ли он рискнет тащить «объект» через всю страну, в которой его знает каждая собака.

— Вы хотите сказать, что он попытается вывезти его через границу?

Богомолов не ответил и вновь пожал плечами: мол, решай сам, если есть голова на плечах.

Вернувшись в свой кабинет после этой встречи, Константин Иванович был зол не только на себя, но и на всех на свете. Ему казалось, что только что он совершил самое настоящее предательство. Отлично зная того, с кем он только что беседовал, Богомолов понимал, что тот наверняка подстрахуется и отправит две группы: одна будет заниматься заграничной версией, другая — внутренней. И это чуть облегчало задачу Савелия. Гораздо спокойнее противостоять распыленным силам, чем собранным в единый кулак. Хотя он прекрасно понимал, что этим только сам себя успокаивает. Специалисты этого подразделения великолепно могут действовать и в одиночку.

Неожиданно ему в голову пришла мысль, что и Савелий точно такой же, как и эти «мальчики». Подспудно Богомолову вдруг захотелось, чтобы его «крестник» утер нос этим «спецмальчикам». Ему вдруг стало жаль, что это не военные игры, а реальные действия, в которых самая высокая ставка — ЖИЗНЬ.

Ни Савелий, ни Вишневецкий, ни тем более Андрей Ростовский всего этого не знали, но время неумолимо двигалось к несчастью. И ближе всего к этому несчастью оказался Андрей. Пока он предавался активному отдыху на черноморском побережье в Болгарии, двое наемников, по приказу Жарковского, отправились в город Пятигорск, где проживала первая жена Андрея с их сыном.

В прошлом она была фотомоделью, как и Оксана. В этом Ростовский был постоянен: любил красивых женщин. Сейчас ей было около тридцати, но она сохранила отличную спортивную фигуру, а светлые волосы и голубые глаза продолжали волновать мужчин.