Но общегосударственная монета не решетка, поэтому правительство Екатерины отклонило проект выпуска гривенников в обращение. Это не смутило светлейшего князя, и в конце 1726 года он приступил к непосредственной реализации своего плана.

План же его состоял в том, чтобы возвести на престол малолетнего Петра – внука Петра I, сына царевича Алексея – и выдать за него старшую дочь Марию. Еще в 1718 году Меншиков первым поставил свою подпись под смертным приговором Алексею, а в 1725 году воспрепятствовал вступлению его сына на престол, так что проект выглядел просто безумием. К тому же на российский трон могли претендовать и другие кандидаты, к примеру дочери Петра I Анна и Елизавета, которые вполне могли обеспечить фавориту своего отца спокойную жизнь. Но Данилыч решил пойти ва-банк и убедил Екатерину подписать завещание о передаче престола именно Петру. Меншикову при этом отводилась роль регента при малолетнем императоре, которому тогда исполнилось только одиннадцать лет.

23 мая 1727 года, через две с половиной недели после смерти Екатерины, состоялась помолвка Петра II и Марии Александровны, которой исполнилось шестнадцать.

Меншиков ликовал. На двор нареченной невесты императора было выделено 34 тыс. рублей в год, ее имя поминалось в церквах по всей Руси. Сам Меншиков присвоил себе звание генералиссимуса. У всесильного фаворита хватало наглости даже на то, чтобы отбирать подаренные императору деньги, утверждая, что тот по молодости еще не способен распоряжаться крупными суммами.

Казалось, Меншиков на гребне славы, но внезапно он заболел и слег. Выздоровел светлейший довольно быстро. Но еще быстрее действовали его недруги, которые в очередной раз обвинили генералиссимуса в хищениях из казны, рассказали Петру II историю появления смертного приговора царевичу Алексею и убедили малолетнего императора подписать указ о домашнем аресте Меншикова, а затем и о ссылке с лишением имущества, чинов и наград. Вместе с ним в ссылку отправлялось и его семейство. На сборы им были отведены сутки. И, как свидетельствуют летописцы, к концу этих суток обжитые, пышно обставленные роскошной мебелью, украшенные дорогими коврами и картинами покои дворца Меншикова в Санкт-Петербурге выглядели как после погрома.

Слуги в величайшей сумятице выполняли распоряжения, противоречащие одно другому, – укладывали одни предметы, чтобы тут же заменить их другими. Отменную мебель, дорогие ковры, картины, изделия из хрусталя и походные шатры пришлось оставить. Среди хрустальной посуды, упакованной в 15 ящиков и брошенной в столице, насчитывалось 1800 водочных стаканов, 2000 рюмок, 4500 пивных бокалов, бутылки, кружки. Пришлось позабыть и пирожный лоток, с которого началась карьера Меншикова и который он хранил в одном из чуланов своего роскошного дворца.

Но и то, что было решено прихватить с собой, едва разместилось на телегах огромного обоза: в кареты, коляски и колымаги были уложены подголовники, спешно сбитые ящики, узлы, баулы и баульчики, сундуки и сундучки. Для перевозки всего этого добра было выделено 100 подвод, часть которых оплатила казна, часть – сам Меншиков.

10 сентября 1727 года обоз двинулся в путь. Его сопровождала пестрая свита, свидетельствовавшая о намерении Меншикова сохранить и в ссылке блеск своего двора. Среди 133 человек, выехавших из Петербурга, находились пажи, гайдуки, лакеи, повара, портные, певчие, сапожники, гофмейстер и даже два карлы. Здесь же были драгуны – своего рода княжеские гвардейцы. В дороге прислуга увеличилась еще на 15 человек.

Но тут последовал новый удар. По императорскому повелению с пальца Марьи Александровны Меншиковой было снято обручальное кольцо, а в церквах перестало звучать ее имя. Кроме того, были сильно уменьшены пожитки ссыльной семьи. Но самую большую неприятность доставил Меншиковым забытый историей офицер Мельгунов, командовавший охраной. Он написал письмо, в котором попросил о повышении звания и прибавлении числа подчиненных для усиления охраны. В столице решили, что легче сослать Меншикова куда-нибудь подальше, чем расходовать средства на его охрану, и определили местом ссылки глухой сибирский городок Березов (ныне Березово Ханты-Мансийского автономного округа), где Меншиков и провел остаток жизни.

А следственная комиссия тем временем усиленно занималась подсчетом имущества, конфискованного у богатейшего человека начала XVIII века. По ее оценкам, стоимость только изъятых денег и драгоценностей составила около 400 тыс. рублей. И сюда еще не были включены вотчины Меншикова в России и за границей. В общей сложности они могли бы составить средней руки немецкое княжество.

Были еще вклады в иностранных банках, где и в ту далекую пору предпочитали держать деньги богатые люди. Правда, выбора у них особо не было – своих банков в России тогда не существовало.

Богатство не перестало навлекать беды на людей, им обладающих.

В тяжелые времена у правителей государств под рукой всегда было отличное средство быстрого пополнения казны – ограбление крупных собственников. Так, к примеру, поступил французский король Филипп IV: прибрал к рукам деньги ломбардских банкиров и все, что оставалось от финансового предприятия тамплиеров. Лишился огромного состояния француз Луи дʼАмбуаз – его принудили передать все Людовику XI. Богатейший магнат граф Магнус Габриэль Делагарди стал одним из первых шведских аристократов, чья собственность была изъята Карлом XI для приведения бюджета страны в порядок. И сегодня многие богачи убеждаются в том, что их привилегированное положение становится крайне неустойчивым при серьезных экономических неурядицах.

Французский король Карл VII вошел в историю под именем Победитель: с помощью талантливых военачальников (в том числе Жанны дʼАрк) ему удалось отвоевать почти всю территорию Франции, находившуюся под властью англичан. Повезло ему и с финансовым советником – банкиром и купцом Жаком Кером. Таланты Кера помогли ему стать богатейшим человеком; само собой, параллельно он нажил себе множество врагов.

Жак Кер, решивший заняться торговлей по примеру отца, одним из первых во Франции наладил торговые связи с восточным берегом Средиземного моря. В 1432 году в возрасте 37 лет он начал возить оттуда орехи, шерсть, ткани, ковры. За несколько лет Кер превратился в одного из самых успешных купцов Франции. Со временем он занялся и финансовыми операциями – выдавал, к примеру, ссуды рыцарским орденам.

О талантливом торговце и банкире вскоре узнали приближенные короля, и в 1436 году Карл VII принял Кера на службу – назначил главой монетного двора. В то время Франция оказалась наводнена поддельными монетами английского и французского происхождения, и Жак Кер взял на себя составление всех королевских указов, связанных с чеканкой монет, чем и занимался несколько лет. Затем Карл VII поручил ему управление всеми расходами королевского двора, сделав Кера, по сути, своим личным банкиром. Вскоре Керу был пожалован дворянский титул.