– Красивая моя, что случилось? – наклонившись, целует в висок.

– А ты не знаешь? – смотрю на него, сложив на груди руки. Он хмурится, а потом, видимо, доходит, от чего я могу быть такой нервной.

– Анют, я не звал ее. Она сама приехала. Ну, не прогонять же. Некрасиво, – пожимает плечами, закидывая в рот оливку.

– Конечно, не прогонять. Куда ж ее прогонишь. Она ж, как нечистая сила, с нами повсюду, по пятам будто ходит, – не удержавшись, бурчу под нос. Артем улыбается в ответ на мое ворчание. А я поднимаюсь из-за стола.

– Ты куда? – схватив меня за руку, не дает уйти.

– Пойду, пирог в духовке проверю.

Артем кивает, отпуская. А я спешу покинуть веранду. Не могу ничего с собой поделать, одним своим видом эта дамочка раздражает меня. И думая о том, что завтра я улечу, а она останется с ним, злюсь еще больше. На Артема, на себя, на жизнь в целом. Приоткрыв крышку духового шкафа, проверяю выпечку. Пирог подрумянился и хорошенько поднялся. Выключаю огонь и тянусь к шкафчику за прихватками.

– Поздравляю, – раздается на английском за спиной. Боже, до чего у ее голоса мерзкое звучание. Неспешно вытаскиваю противень с пирогом и, оставив его на деревянной подставке, поворачиваюсь. Миша стоит у кухонного стола, опираясь о его край бедром. Думаю о том, что именно на этом столе всего пару часов назад, зарывшись лицом у меня между ног, Артем заставлял меня стонать от удовольствия и царапать его спину. Эти мысли заставляют меня улыбнуться, но Миша, заметив изменения в моем настроении, решает испортить его.

– Как это у вас в России говорится, «совет да любовь»? – задумчиво рассматривая бокал в своей руке, произносит с ехидной улыбкой.

– У нас в России говорится «пошла ты к черту»! – улыбаясь во все тридцать два, произношу на родной речи. Она не понимает моих слов, но чувствует посыл.

– Ты ведь говоришь на английском, понимаешь меня, – произносит, слегка прищурившись.

– Немножко, – продолжаю строить из себя дуру. Она кивает.

– Так вот, лучше бы тебе все хорошенько уяснить в своей голове, Аня, – резко оттолкнувшись от стола, приближается ко мне. Остановившись всего в нескольких сантиметрах, впивается в меня арктическим взглядом.

– Артем никогда не станет верным примерным мужем. Порода у него такая. Он лев, тигр. Выбирай. Ясно одно, этот мужчина – хищник. Он – сильная особь. А сильную особь может укротить только сильная женщина, и точно не браком, – высокомерно изогнув бровь, она тянется ко мне рукой. Прикоснувшись к вороту моей рубашки, делает вид, будто поправляет ее.

– Неужели это ты? – игнорируя гулкую вибрацию, бегущую по телу, отвечаю ей холодной улыбкой. Удавлюсь, но не покажу этой с*ке своих эмоций. Она пожимает плечами, отходит от меня, пятясь спиной к выходу.

– Это я. А может, и нет. Но в любом случае – не ты, – подмигнув, покидает кухню, оставляя меня в состоянии «за секунду до взрыва».

* * *

Тема за рулем. Его рука крепко сжимает мою, ни на секунду не выпуская из своей хватки. Я смотрю на проносящиеся мимо пейзажи, на высокие пальмы вдоль обочины, на песчаные пляжи, заполненные отдыхающими, на голубую синеву океана и понимаю, что совершенно не хочу улетать. Радует только одно – скоро я вернусь, для того чтобы стать законной женой невероятного мужчины. Повернувшись, смотрю на красивый профиль Темы. Сегодня он как никогда напряжен и молчалив. Пытается скрыть от меня свое расстройство, но разве обманешь любящее сердце?

Припарковавшись у здания аэропорта, выходим на улицу. Забрав из багажника мой чемодан, Тема берет меня за руку и ведет внутрь. Мы сдаем вещи в багажное отделение и проходим к залу регистрации. Мой рейс через сорок минут. До разлуки осталось так мало… и от понимания этого слезы наворачиваются. Но я держусь. Натянув на лицо улыбку, пытаюсь шутить, отвлекать Тему. Но, по всей видимости, попытки мои не совсем удачны. На лице Темы нет и намека на улыбку. Притянув меня к себе, он всматривается напряженным взглядом куда-то в сторону.

– Тем, не переживай, мы скоро увидимся. Всего две недели, и ты прилетишь за мной, – говорю это, пытаясь успокоить. Правда, не знаю кого больше – себя или его. Артем опускает взгляд, смотрит на меня. В его черных омутах сейчас столько боли и нужды. Он страдает. Так же как и я. Для нас даже столь небольшая разлука кажется вечностью, ведь несмотря на то, что мы помирились после выходок Миши, все равно в отношениях появилась маленькая червоточина. На первый взгляд незаметная, тоненькая, но не позволяющая расслабиться. Она лишает нас уверенности. Пусть внешне мы этого не показываем, в душе каждого из нас притаился страх.

– Тем… – я пытаюсь сказать, чтобы он не думал переживать, но любимый перебивает. Обхватив рукой мой затылок, резко притягивает к себе для поцелуя. Жадного, горячего. Он целует так, будто делает это в последний раз, будто не увидимся больше. Отдаюсь его грубой ласке, оплетая руками крепкую шею мужчины. Вдыхаю его аромат, наполняя им свои легкие. Внезапно Артем отстраняется. Крепко сжав мою ладонь, срывается с места, заставляя бежать следом за ним.

– Артем, у меня рейс через полчаса, куда ты меня ведешь? – не понимая, чего он хочет, пытаюсь немного притормозить его. Но он, будто локомотив, тянет вперед, не обращая внимания на мои трепыхания.

Свернув направо в темный коридор, открывает какую-то дверь. Резко втянув меня внутрь, защелкивает ее. Оглядевшись, я понимаю, что мы в уборной. Здесь чисто и безлюдно, может быть, это туалет для персонала. Не дав возможности возразить, он впечатывается в меня своим телом. Так сильно, что мои зубы больно стучат друг о друга, когда голова бьется о твердую поверхность. В следующий момент Артем накрывает мои губы, врываясь в мой рот языком, в то время как руки мужчины наглым образом задирают мою юбку. Отодвинув пальцами ткань трусиков, вот так, сходу, он вторгается в меня сразу двумя пальцами, вырывая из моей груди неконтролируемый стон. Его губы ни на мгновение не отпускают мои. В низ моего живота упирается твердость его плоти. Понимание того, что он желает сделать, заставляет кровь бурлить. Но, несмотря на желание, окутавшее меня, я не могу делать это в подобном месте. Упираюсь ладонями в его грудь, пытаясь отстранится.

– Артём, нас могут увидеть, – на выдохе, в самые губы, потому что дальше, чем на пару сантиметров, он не отпускает. Поняв мои переживания, Тема отодвигается немного, заглядывает в мои глаза.

– Анют, никто ничего нам не сделает. Если не возьму тебя, хрен ты у меня куда поедешь, – его голос натянут, будто струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения. В его взгляде – одержимость. Я понимаю, что он на грани. И как бы странно это ни звучало, его слова успокаивают меня. Он, будто скала, нависает надо мной. Я знаю, он не даст приблизиться ко мне ни одной душе. Никто ничего мне не сделает, – это истина, аксиома. Это то, за что я люблю его. Моего несокрушимого и бесстрашного. Плюющего на мнение других, но так трепетно относящегося к моему внутреннему миру. Для него важна только я, для него я – жизненная необходимость. И разве я могу отказать ему в этом желании?