февраля Тони Холл закатил еще одну вечеринку у себя в квартире на Грин-стрит. На сей раз в честь «Битлз», которые собирались в свой первый тур по Штатам. «Вечер выдался очень приятный, — вспоминает один из гостей, — потому что прославиться-то «Битлз» прославились, но понятия не имели, что ждет их на американской земле, вот и мандражировали». Все танцевали под «Heat Wave», новый хит Martha and the Vandellas[225], а Ронни подпевала во весь голос.

«Ронни была желанной пташкой, ее все хотели, — вспоминал Тони Колдер[226], музыкальный пиарщик. — Малышка просто ах, на нее все слюни роняли». Фил Спектор «весь извелся, ведь к Ронни все так и липли. Куда бы она ни пришла, воздух искрил от сексуального напряжения: парни об нее все глаза сломали. Такая девушка экзотическая, да еще американка!».

А стоило матери Ронни обмолвиться, дескать, Джон предлагает The Ronettes лететь в Америку вместе с «Битлз», как Фил взревновал еще больше. Сама Ронни об этом щедром предложении Филу рассказать не решилась, вот и поручила маме попросить за нее.

— Знаешь, Фил, если девочки вернутся в одном самолете с «Битлз», это будет отличной рекламой.

— Нет, я уже купил билеты.

На следующий день The Ronettes улетели в Нью-Йорк без «Битлз». Фил сказал Ронни, что возвращается другим рейсом.

41

У себя дома, в Восточном Гарлеме, Ронни с матерью и сестрой смотрели по телевизору репортаж из аэропорта Кеннеди о прилете «Битлз», и вдруг на экране мелькнула знакомая фигура. «Я чуть сознание не потеряла, когда из самолета вслед за битлами вышел Фил Спектор. Думала, придушу его!»

Спектор добился, чтобы его взяли в самолет «Битлз», но оказался непростым попутчиком. «Безумный, как мартовский заяц, — заметил Ринго. — Он боялся летать, поэтому в Америку «возвращался пешком». Ну точно псих. Весь полет нервничал и ходил туда-сюда по салону…»

Когда самолет приземлился в Нью-Йорке, «I Want to Hold Your Hand» выбралась на первое место в чартах «Биллборд». От предзаказов на сувенирную продукцию не было отбоя: следующим самолетом в Америку отправили полтонны битловских париков и 24000 рулонов обоев с изображениями «Битлз».

После пресс-конференции в аэропорту битлов привезли к отелю «Плаза»[227] и провели мимо многотысячной толпы фанатов, вопивших: «Хотим «Битлз»!»

Джон и Джордж сообщили гостиничной охране имена The Ronettes, так что Ронни и Эстель беспрепятственно пропустили наверх, вместе с кузиной Недрой, третьей участницей группы, и ее бойфрендом Скоттом. В кои-то веки Фил Спектор ослабил бдительность: пока Ронни развлекалась, он работал на студии.

Битлам отвели целый этаж. Столы ломились от сэндвичей и выпивки. «Раз уж гулять не пускают, то пусть кормят как следует, — пояснил Джон. В каждой комнате работал телевизор, но с выключенным звуком. Всюду стояли проигрыватели и были разбросаны пластинки. — Мне нравится Америка, — сказал Джон. — Мигом приносят все, что ни пожелаешь».

Эстель и Ронни сидели на полу вместе с Джорджем и Джоном, слушали пластинки и болтали. С наступлением сумерек Ронни заметила, что гости, пришедшие первыми, уходят, а на смену им является множество других, по большей части девушки в коротких юбках: «Тут и дурак бы понял, что начинается что-то этакое».

Мэл Эванс напомнил первой партии гостей, что им пора на выход.

— Не волнуйся, Скотт с нами, — сказала Ронни.

— Мы его не знаем, — ответил Джон. — Пусть уйдет.

Тогда, сказала Эстель, она тоже уйдет. Она и Ронни попыталась с собой забрать, но, как и предполагает название группы, Ронни всегда была ее лидером: «Раз уж тут затевалось нечто странное, мне надо было это видеть».

Оставшиеся гости набились в одну из спален. Тогда Джон схватил Ронни за руку и произнес:

— Идем. Ты ведь хочешь посмотреть, что там такого интересного?

В спальне, как показалось Ронни, было чересчур уж людно. Гости столпились в кружок, а то, что происходило в центре, фотографировал какой-то тип, взобравшись на стул. Перед Джоном с Ронни все расступались.

Ронни в ужасе смотрела на происходящее. «Ничего поразительней я еще не видала. На кровати лежала девушка, а парень из битловской свиты занимался с ней сексом — на глазах у толпы… Девушка, судя по всему, и не возражала быть развлечением на вечеринке у «Битлз», хотя сами битлы стояли в сторонке. Ей, наверное, достаточно было просто быть в одном номере с ними, словно о таком можно будет рассказывать внукам».

Парочка в кровати продолжала «заниматься сексом во всех мыслимых позах», а фотограф знай себе щелкал затвором камеры. Ронни тогда получила урок. Она все еще была девственницей, и даже больше, у нее имелся пунктик: ложась в постель, не снимать белья — так, на всякий пожарный. И хотя основы она знала, «про позу 69 и прочие мне не было известно вообще ничего. В 1964 году даже в фильмах не было откровенных сцен, а тут девица нагишом напропалую занимается сексом! Я этого никогда не забуду».

Ошеломленная Ронни то и дело ахала: «Боже мой!» Джон наклонился к ней и прошептал:

— Ронни, а можно потише?

Представление продолжалось, и Джон занял единственное кресло в комнате. Он пригласил Ронни сесть ему на колени. Его возбуждение было весьма ощутимым. «Я тогда, может, и была простушкой, но четко знала, когда пора вставать с колен парня». Она вышла из комнаты.

Джон последовал за ней. Они прошли к нему в спальню. Он указал на панораму Манхэттена за окном и спросил, помнит ли Ронни, как они любовались Лондоном. Ронни присела, и Джон, встав у нее за спиной, принялся массировать ей шею.

Ронни ответила, мол, ей надо ему кое-что сказать. Джон отмахнулся: не сейчас. Ронни настаивала, и тогда Джон признался, что знает о ее связи с Филом: «Просто подумал, вдруг и у нас с тобой выгорит». Ронни встала. Ей нравилось говорить с Джоном о музыке, сказала она, «но есть парни, к которым относишься как к брату. Я тебя так и воспринимаю. Я люблю тебя, Джон, но только не так, как тебе хочется».

Она вышла. Джон раздраженно захлопнул дверь, но на следующий день позвонил и вел себя как ни в чем не бывало. Спросил, свободна ли Ронни вечером. Битлы хотели выбраться и попробовать настоящей нью-йоркской кухни.

Все три участницы группы The Ronettes замечательно провели тихий вечер в компании всех четырех битлов в ресторанчике «Барбекю Шермана», в Гарлеме, на углу 151-й улицы и Амстердам-авеню. Впоследствии, когда Ронни заходила в ресторан, управляющий с улыбкой здоровался и говорил: «Помню-помню! Это ты привела к нам