На поверхности реки над ним плавал пластмассовый буек, на котором был закреплен красный в полоску флаг, показывавший, что вблизи работает водолаз. Этот сигнал должен был защитить его от шатавшихся вверх-вниз по реке лодочников. По крайней мере, так предполагалось.

Вдруг за трос, прикрепленный к буйку, резко дернули, и Крис оторвался от дна. Поднявшись к поверхности, он ткнулся головой в желтое днище лодки. Гребец, держа в руке пластмассовый поплавок, кричал Крису что-то, как ему показалось, на немецком языке.

Крис вынул изо рта загубник и сказал:

– Просто опустите это в воду, будьте любезны.

В ответ прозвучала длинная торопливая тирада по-немецки. При этом немец раздраженно тыкал пальцем в сторону берега.

– Послушай, приятель, я не знаю, что ты…

Немец продолжал кричать и указывать на берег, резко протыкая воздух пальцем.

Крис оглянулся.

На берегу стоял один из студентов их экспедиции, держа в руке радиотелефон, и тоже что-то кричал. Крису потребовалось несколько секунд, чтобы понять:

– Марек вызывает вас в амбар. Немедленно.

– Господи Иисусе, а как насчет того, чтобы подождать полчасика, пока я закончу?

– Он сказал: немедленно.

* * *

Над отдаленным плато низко нависли темные тяжелые облака. Судя по всему, там вскоре должен был начаться дождь. Дониджер в своем кабинете положил телефонную трубку и сказал:

– Они согласились приехать.

– Хорошо, – откликнулась Диана Крамер. Она стояла перед ним, повернувшись к горам спиной. – Нам нужна их помощь.

– К сожалению, да, – согласился Дониджер.

Он встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате. Когда ему приходилось напряженно что-то обдумывать, он всегда испытывал потребность в движении.

– Я совершенно не понимаю, как мы потеряли Профессора, – сказала Крамер. – Он скорее всего вступил в мир. Вы велели ему не делать этого. Вы велели ему ни в коем случае не выходить. А он, должно быть, вступил в мир.

– Мы не знаем, что случилось, – буркнул Дониджер. – У нас нет ничего, кроме вонючих догадок.

– Не считая того, что он прислал записку, – возразила Крамер.

– Да. По словам Кастнер. Когда вы говорили с ней?

– Вчера, поздно вечером, – ответила Крамер. – Она позвонила мне, как только узнала об этом. Она была очень надежным источником для нас, и ее…

– Не берите в голову, – прервал ее Дониджер, раздраженно махнув рукой. – Это не вопрос.

Он всегда употреблял это выражение, когда считал, что разговор переходит к ненужным частностям.

– А в чем же вопрос? – поинтересовалась Крамер.

– Вернуть его назад, – отрезал Дониджер. – Совершенно необходимо вытащить этого человека. Вот это и есть вопрос.

– Никаких возражений, – согласилась Крамер, – это необходимо.

– Лично я считаю, что этот старпер просто жопа, – ворчливо сказал Дониджер. – Но если мы не вернем его, это обернется кошмарным скандалом на весь мир.

– Да. Кошмарным.

– Но я смогу с этим справиться, – продолжал Дониджер.

– Сможете, я уверена.

За несколько лет общения с Дониджером у Крамер появилась привычка повторять реплики босса, когда тот пребывал в своем «подвижном настроении». Посторонним это казалось проявлением лести, но сам Дониджер считал такое поведение полезным: частенько случалось, что Дониджер, слыша, как Диана повторяет его слова и заявляет о своем согласии, отказывался от высказанного предложения или догадки Крамер понимала, что в этом процессе она была всего лишь частью меблировки, стеной, от которой эхом возвращались к Дониджеру его слова. Со стороны могло показаться, что беседа проходит между двумя людьми, но это было не так. Дониджер разговаривал только сам с собой.

– Проблема, – продолжал Дониджер, – состоит в том, что мы все увеличиваем число посторонних людей, знающих о технологии, но не получаем соразмерной отдачи. Исходя из того, что нам известно, эти студенты тоже не смогут вернуть его.

– У них больше шансов.

– Это лишь предположение, – он ускорил шаги, – которое ничем не обосновано.

– Я согласна. Боб. Не обосновано.

– А поисковую группу вы отправили назад? Кого вы посылали?

– Гомеса и Баретто. Они нигде не видели Профессора.

– Сколько времени они там пробыли?

– Полагаю, около часа.

– Они не выходили в мир?

Крамер энергично помотала головой.

– К чему такой риск? В нем не было бы никакого смысла. Это всего лишь пара отставных морских пехотинцев, Боб. Они, даже если бы вышли туда, все равно не знали бы, где и как искать. Им и в голову не пришло бы, чего там нужно опасаться. Тот мир совершенно не похож на наш.

– Зато эти аспиранты могут знать, куда заглянуть.

– В этом-то и вся суть, – ответила Крамер. Издалека донесся приглушенный раскат грома. Стекло кабинета прочертили первые следы от тяжелых дождевых капель. Дониджер остановился перед окном и уставился на дождь.

– А что, если мы потеряем еще и аспирантов?

– Кошмарный скандал на весь мир.

– Не исключено, – согласился Дониджер. – И нам следует готовиться к такой возможности.

* * *

Скуля на малых оборотах турбинами, по бетону летного поля в их сторону направлялся «Гольфстрим-V» с большими серебряными буквами «МТК» на фюзеляже. Еще на ходу из него выдвинулся трап, и облаченная в форму стюардесса раскатила по его ступеням красную ковровую дорожку.

Ученые взирали на необычную процедуру. Первым опомнился Крис Хьюджес.

– Это не розыгрыш, – сказал он. – Действительно, на трапе самый настоящий красный ковер.

– Ну, пойдемте, – прервал его Марек и, забросив тощий рюкзак на плечо, зашагал к самолету.

Марек отказался отвечать на расспросы аспирантов, ссылаясь на то, что сам почти ничего не знает. Он лишь сообщил о результатах углеродистого датирования. Сказал, что не в состоянии объяснить их Сказал, что МТК просит их приехать, чтобы оказать помощь Профессору, и что все это крайне срочно. Больше он ничего не сказал. И при этом обратил внимание на то, что Стерн тоже хранил молчание.

Внутри самолет был отделан в серебристо-серых тонах. Стюардесса спросила, что они хотели бы выпить. Мужчина с жестким взглядом и коротко остриженными седыми волосами, шагнувший из салона им навстречу, выглядел чужеродно в этой обстановке роскоши. Он был одет в обычный деловой костюм, но, пока он пожимал руки каждому из прибывших, Марек безошибочно разглядел у него военную выправку.

– Меня зовут Гордон, – представился он, – вице-президент МТК. Добро пожаловать на борт. Полетное время до Нью-Мексико – девять часов сорок минут. А сейчас будет лучше всего, если вы сядете в кресла и пристегнете ремни.