– Подполковник Гризадубов... Слушаю... – Алексей Викторович увидел, как по пояс высунулся из окна второго этажа «краповый» капитан Валтузин, желая на прощание помахать рукой и при этом постараться не упасть. Второе было делом более сложным, но капитан умудрился удержаться-таки на подоконнике. Подполковник мог бы поздравить капитана с успехом в акробатических дисциплинах, но ему самому следовало забраться в люк, что он и сделал прямо во время разговора. Не с головой, а только по пояс, чтобы можно было Валтузину в ответ тоже рукой помахать.

– Алексей Викторович, я с полковником Мочиловым разговаривал. Он мне дал ваш дополнительный номер...

– Да, Оздемир Оздемирович, я слушаю вас. Мы как раз только выехали в горное селение, куда нагрянула эпидемия. Капитан Валтузин машет мне из окна на прощание рукой... Говорите, пожалуйста, громче, потому что я сижу в башне БМП, а вы сами, наверное, знаете, как здесь грохочет...

– У меня всего два слова... С вами желает поговорить Кали Дашаева. Я, естественно, ваш номер ей не дал, но ее номер записал. Продиктовать?

– А что она хочет? – осторожно спросил Гризадубов.

– Мне она не говорит. Ей необходимо поговорить с вами. Если вы, конечно, надумаете...

– Говорите номер. Я запомню.

Номер он запоминал, наблюдая, как строятся перед выступлением бойцы спецназа внутренних войск, как во двор въезжают два грузовика с «Подносами»[9]в кузове и с запасом мин. Валтузин не говорил подполковнику, что выступает сразу за ним. Он вообще не говорил, что конкретно собирается предпринять. Но, видимо, какие-то заготовки в голове «крапового» капитана давно созрели. И именно потому он так рвался к действиям, которые для взгляда со стороны казались равносильными тыканью пальцем в небо. И в досье на Дашаева никаких намеков на возможность точных действий против банды не было. Валтузин, похоже, хитрил, начиная собственную охоту за славой и наградами. Молод... Пусть хватает, что сможет схватить.

По крайней мере, выступает он явно на боевую операцию, а не в дом, который недавно штурмовал. Туда, чтобы собрать осколки, достаточно трех-четырех бойцов послать... Поселок Первомайский почти вплотную примыкает к городу.

Подполковник все же изобразил «краповому» капитану прощальный жест, чем сильно, кажется, Валтузина обрадовал...

Горы, как хорошо знал Алексей Викторович, не начинаются сразу за городом. Республика, хотя и считается северокавказской, но захватывает и ровные долины, и холмистую местность, и только дальше уже на юг – настоящий Кавказ. Но горное селение вовсе не должно было обязательно располагаться в глубине гор, потому что отроги, как ребра больших хребтов, уходят глубоко в равнины. К одному из таких отрогов и лежал путь боевой машины пехоты. Как предупреждал подполковник Оздемиров, дорога в селение была хотя и разрушена, но на внедорожнике туда проехать можно. А куда можно проехать на внедорожнике, туда уж боевая машина пехоты тем более доберется.

Алексей Викторович пододвинул ближе ко рту микрофон «подснежника».

– Кто там рядом с младшим лейтенантом сидит? Поинтересуйтесь у мента, сколько до места добираться?

– Обещает за два с половиной часа нас доставить, – сообщил капитан Румянцев.

– Если будем ехать на предельной скорости? – уточнил подполковник.

– Говорит, на «Шевроле Ниве» он сам доезжал за полтора часа. А это не самая быстрая машина. Хотя за сотню всегда легко тянет...

Два с половиной часа... Куда за это время сумеет уехать капитан Валтузин? И куда он вообще едет? Но этот вопрос не сильно волновал подполковника Гризадубова. Его сейчас волновало горное селение с зараженным населением и возможность там что-то поискать. Хотя и это тоже походило на старую присказку: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что»... Но если есть эпидемия при отсутствии контакта с внешним миром, значит, эпидемию эту кто-то занес. Причем заражение сильное, если есть смертельный случай. А сильное заражение бывает при первичном получении вируса, как случилось с Валтузиным. Когда вирус передается от человека к человеку, он уже не такой убийственный...

Мысли вернулись к «краповому» капитану, который просто рвался поймать и растерзать Везирхана Дашаева, а от капитана перешли к жене Везирхана. Интересно, что ей нужно? В принципе, если она общалась с Оздемировым и тот намекнул ей, что с ее мужем, возможно, скоро будет покончено, вполне понятна реакция жены. Кали наверняка будет говорить, какой хороший и справедливый человек ее муж, будет объяснять, что он заблудший, которого нельзя убивать, но необходимо вернуть к мирной жизни. Такое уже бывало не однажды, когда жены пытались вмешаться в события. И выслушивать их не слишком интересно. Странно только, что Оздемиров клюнул на это. Но с ним она говорить не стала, хотя могла бы. А пожелала говорить непосредственно с Гризадубовым. Может, позвонить?

Алексей Викторович вытащил трубку, подумал, спутниковую убрал и достал свою. И набрал номер.

– Алло! Слушаю... – сказал низкий женский голос.

Голос у нее приятный, совершенно без акцента. И не выглядит слабым и плачущим, вымаливающим что-то для мужа.

– Моя фамилия Гризадубов. Подполковник Гризадубов из спецназа ГРУ. Зовут меня Алексей Викторович. Мне передали, что вы хотели поговорить со мной, – Алексей Викторович говорил намеренно сухо и строго.

– Да, Алексей Викторович. Я знаю, что вы охотитесь за моим мужем. И он это знает. И знает, в чем его хотят обвинить. Но он не имеет к этому никакого отношения. Более того, он сам хочет помочь вам поймать тех, кто все это устроил.

– Вот как? Очень интересно... Каким же образом Везирхан... Простите, опять забыл его отчество...

– Баматович. Везирхан Баматович.

– Да, спасибо. Так каким же образом Везирхан Баматович может помочь мне?

– Если вы согласитесь, он сам с вами поговорит. Позвонит вам. Но ему нужны гарантии...

– Какие гарантии?

– Дело в том, что к Везирхану Баматовичу однажды попадал в плен офицер спецназа ГРУ. Тоже подполковник. Они с ним две недели по горам мотались, потом мой муж этого подполковника отпустил. Но подполковник говорил ему, что ГРУ имеет возможность через свои спутники отслеживать местонахождение трубки и хозяина трубки. Это правда?

– Это правда... – неохотно признал Гризадубов.

Но признал он это только для поднятия престижа спецназа ГРУ, потому что сам хорошо знал, что такое слежение проводится лишь в экспериментальном режиме или при очень важных операциях. А постоянного контроля за трубками не проводится. Запугать бандитов возможностями ГРУ – это значит уже существенно ограничить сферу их деятельности.

– Везирхан Баматович позвонил бы вам сам, если бы вы дали гарантию, что его местонахождение не будет фиксироваться спутником. Он предлагает вам себя в союзники, потому что без него вы с делом не справитесь.